Глава 3 (1/2)
Чтобы отпраздновать первый день лета, Ван Чжи устроил пиршество для всех своих врагов. Вечер начался довольно хорошо — каждый, кто сидел в зале, возможно, ненавидел Ван Чжи, но не настолько, чтобы отказаться от бесплатной еды и вина и возможности пообщаться в поместье губернатора.
Сам Ван Чжи был в прекрасной форме, одетый в богатую синюю парчу, с довольным видом развалившись в своём кресле на возвышении, как великодушный хозяин. Сян’эр вертелась рядом с ним, быстро меняя грязные тарелки на чистые и наполняя его чашку. Обычно Дин Жун должен был сопровождать Ван Чжи на подобных мероприятиях, но на границе, в окружении военных, проще было не напоминать им о том, что Ван Чжи — евнух. Позволить себе обезоруживающе улыбнуться хорошенькой молодой девушке, чтобы генералы решили, что Ван Чжи такой же, как они сами.
Кроме того, у Дин Жуна была другая задача на этот вечер. Ван Чжи обнаружил, что один из его гостей, видимо, предпримет сегодня вечером какую-нибудь глупость, и Дин Жун был там, чтобы преподать наглядный урок.
(- Нам следует разместить в зале больше охранников, — предложил Дин Жун.
— Мне не нужно больше охраны, — легкомысленно ответил Ван Чжи.
— Ван Чжи…
— Смысл в том, чтобы дать им возможность понять бесполезность своих усилий. — Ван Чжи пригвоздил его к месту лукавой улыбкой. — И ты, конечно, будешь там.)
Теперь Дин Жун затаился в глубине комнаты, укрывшись от взглядов, и наблюдал за Ван Чжи, как ястреб.
— Тост! — выкрикнул Ли Баочжэн, и пошатываясь, поднялся. Это был грубый, ленивый молодой офицер, который никогда не утруждал себя тем, чтобы скрывать свою враждебность по отношению к Ван Чжи. Глаза Дин Жуна сузились. Несмотря на раскрасневшееся лицо и расслабленную позу, Ли Баочжэн в этот вечер выпил не так уж много. Значит что-то замыслил, и не очень хорошее.
Дин Жун взглянул на Ван Чжи, который едва заметно покачал головой. Пока нет.
Дин Жун всё же сжал покрепче свой меч.
— Ваше превосходительство, — громко сказал Ли Баочжэн, почти небрежно держа чашу с вином между пальцами. Он подошёл к столу Ван Чжи, и Дин Жун бесшумно ступил в тень позади Ван Чжи. Никто не заметил его, потому что никто никогда не замечал его — за исключением, конечно, Ван Чжи, чьи плечи слегка расслабились.
— Давайте выпьем за ваше здоровье, за вашу долгую жизнь…
Кубок с вином выпал из руки Ли Баочжэна и разбился о деревянный пол, когда он перепрыгнул последние несколько ступенек к столу Ван Чжи. Он направил на Ван Чжи длинный кинжал, кончик лезвия остановился у его ключицы. Дин Жун стиснул зубы, каждый мускул в его теле напрягся, как сжатая пружина, только и ждущая, чтобы её отпустили. Дин Жуну казалось, что если Ван Чжи не подаст сигнал в ближайшее время, то он выпрыгнет из своей кожи.
Не потому, что он волновался. О, он был в ярости. Как смеет этот ничтожный выскочка совершать такое жалкое покушение на жизнь Ван Чжи? Руки Дин Жуна зудели от желания схватить Ли Баочжэна за шею и стиснуть…
На другом конце помоста Сян’эр, похоже, подумала о том же, её руки сжались в кулаки по бокам. На мгновение показалось, что она сейчас подбежит к Ван Чжи, и Дин Жун пристально посмотрел на неё. Сян’эр бросила в ответ пылкий взгляд, но послушно села. Остальные гости испуганно закричали, но никто из них не двинулся с места. Все хотели посмотреть, что произойдёт дальше. Дин Жун сосредоточился на клинке, который имел наглость прикоснуться к Ван Чжи. Он собирался показать им, что произойдет.
— Всем сохранять спокойствие, — протянул Ван Чжи, поднимая руки в умиротворяющем жесте. Его голос был таким ленивым, таким уверенным, что в комнате мгновенно воцарилась тишина. Дин Жун мрачно улыбнулся и медленно выдохнул, его рука всё ещё была наготове на рукояти меча. — Всё в порядке.
— Такое высокомерие, даже сейчас, — усмехнулся Ли Баочжэн, наклоняясь ближе. — Ты расскажешь всем здесь, что ты сотворил, прежде чем я убью тебя.