Распахни окна (Юнги-Чимин-Тэхён) (2/2)

— Значит, с тебя сыплются семена?

Юнги взбалтывает в стакане грушевый сидр.

— Иногда…

Признаваться страшно и стрёмно, потому что это мерзковатая способность. Тэхён часто моется, трёт себя щёткой, вытряхивает из волос стебельки и с жалостью вырывает прорастающие растения в доме.

— Понятно.

Чимин раскачивается на стуле, прикусив губу, и вдруг цепляется за Юнги, чуть не свалившись.

— А ну-ка щёлкни, хён. У тебя же рабочий камин, Тэ?

— Да, но… Нет поленьев.

— Ерунда.

Юнги щёлкает пальцами, высекая искру, и Чимин раздувает её в очаге до пляшущего костра.

— Как насчёт того, чтобы сжечь поганки?

Определённо странная вечеринка. Слабо градусный алкоголь раззадорил Юнги, что огнём чистит от плесени кафельные швы и уничтожает вездесущих насекомых. Чимин же бережно собирает семена на ладонь, и выйдя на улицу провожает их долгим выдохом, отправляя в полёт куда подальше.

— В следующий раз мы всё отмоем от копоти, обещаем.

— И поможем с садом.

Чимин ложится слева в кровати, Юнги — справа. Зажатому между ними Тэхёну тепло и спокойно.

Воздушные потоки окутывают, как кокон, принося запахи готовящейся еды — кофе, яичницы, горячего хлеба.

— Давай на пробежку?

Без каких-либо признаков похмелья Чимин подпрыгивает на месте. Юнги обнаруживается на кухне, сонный и не обжигающийся о наполненную глиняную кружку.

— Чимин-а, подуй на кофе, чтобы остыл поскорее.

— А сам?

Тот кривится и тянется чтобы ущипнуть, и с хихиканьем Чимин поддаётся, остужая напиток так, что он покрывается коркой льда.

— Спасибо.

Вместо цветочной лавки парочка зачастила к Тэхёну. Они пьют, моют бутылки и ставят в них пионы и георгины, срезанные со двора. Юнги сидит перед камином в кресле-качалке, что размеренно движется вперёд и назад от ленивого шевеления пальца Чимина.

— У тебя что, в каждой книжке гербарий? — старший подбирает с колен спрессованные и засохшие растения.

— Тэхёни, а создай семена ромашки?

— Я не контролирую, какие именно появятся...

— И как я тогда буду гадать о том, любишь ли ты нас?

— Могу и так ответить. Да.

Пламя вспыхивает, облизывая каминную решётку. Поцелуи Юнги обжигают. В поцелуях с Чимином не заканчивается воздух.

— Вы что! Это что!

К горящему саду, на столбы чёрного дыма бежит сосед, живущий у пруда, и над домом Тэхёна образовываются дождевые тучи.

— А если на лес перекинется?! Вы тут с ума все сошли?!

— Сокджин-хён, погоди…

— Всё будет в порядке, — сосредоточенный Юнги управляет огнём, очерчивая область распространения пожара.

Чимин любопытно разглядывает новое для себя лицо, вынося вердикт:

— Красивейший.

— Да-да, заставляю всех мокнуть. Объясните, что происходит?

— Очищение.

— Повысим плодородность почвы.

Запах гари уносит ветром.

Тэхёну неловко, потому что раздевая, его тело всегда проверяют, выискивая семена и ростки. Скрупулёзно, изучая каждый сантиметр кожи, оглаживая и лаская. Ему то холодно, то горячо, контрастно. Его лихорадит с двумя, трясёт на скрипящей кровати.

Юнги уничтожает дурные мысли, как поганки и плесень. Чимин развеивает скуку, звенит колокольчиковым смехом.

Тэхён цветёт. В саду не по сезону распускаются розы.