Soft & warm (Юнмины) (2/2)
Не мигая, Юнги пялится на стеклянную дверь — на удаляющийся силуэт, хлещущий себя хвостом по бёдрам. Отрывая чек от терминала, он вчитывается в буквы. Пак Чимин.
— Погоди-ка, это же Абба?
Чонгук останавливается, перестав целоваться с Тэхёном.
— Что?
— Слышишь? Это кавер. So when you need me darling can't you hear me S.O.S…
Тэхён любит волшебный голос своего парня, очень, но прямо сейчас ему хочется надавать по жопе коту, что в соседней комнате строит из себя эмо.
— И что?
— Это буквально призыв о помощи, Тэ. Мы не можем его проигнорировать.
Чимин лежит на ковре, рядом с виниловым проигрывателем. Вокруг раскидан поп-корн, и если бы на потолке была установлена камера, то кадр получился бы отличный. До сих пор не переодевшийся, в скинни джинсах и фланелевой рубашке, увешанный кольцами и браслетами, он страдает.
— В чём дело?
Выдержав паузу, Чимин поднимает палец на строчке: «What happened to our love? It used to be so good». И просит сигареты из крапивы, без никотина, за что всё-таки получает по жопе, потому что тление бумаги и клея, пусть и с безобидной травой, пользы не принесёт.
— Давай, Джинни, ты же хакер.
Юнги нервно наворачивает круги по кухне, двигая мешающий стул.
— Хён. И я не хакер.
— Ты сталкерил Намджуна во всех соцсетях до официального взаимного фолловинга.
— Ты ничего не докажешь.
Перед Сокджином лежит открытка и чек, на экране монитора — вкладки сайтов. В профиле инстаграма Пак Чимина исключительно человеческие и прекрасные селфи, и они же — мелькают в аккаунтах его друзей.
— Зацепку с Чон Чонгуком вычёркиваем, у него везде всё закрыто, что не удивительно. Кроличьи ушки на аватарке. Пугливый.
С Ким Тэхёном им везёт, среди сотен фотографий обнаруживается знакомый кот трёхцветной окраски.
— А если это не он?
— Точно он, — перелистывая на следующий снимок, Джин хохочет.
У котика на голове зелёный носок с криво пришитыми глазками, а внизу комментарий Чимина: «ТЭ УДАЛИ».
— Вот и всё, осталось ему написать, и…
— Нет.
— Почему?
— А почему он пришёл в магазин? За альбомом. Я ему не нужен.
— Юнги-я… Как ты мог не узнать его сразу?
— А ты бы узнал? Он лучше всяческих ожиданий и уж совсем не мальчик, как написал кто-то в открытке.
— Боже мой, ты растерялся, увидев привлекательного гибрида и строил из себя камень?
— Я пойду спать.
— Кстати, дай плед, постираем.
— Нет!
ღღ</p>
Дождливым вечером Сокджин задерживается на работе, нагруженный заодно и обязательством закупки продуктов, потому что кое-кто предпочёл депрессовать в кошачьей форме.
Настроение ни к чёрту, и оно портится сильнее от вида промокшего кота, уныло сидящего на скамейке у подъезда.
— Под навесом ведь сухо, Чимини.
Засовывая кота под куртку, Джин пытается распространять грозные флюиды. В лифте он едва ли не танцует.
— Посиди пока на коврике, — опуская на пол, Джин снимает обувь и спешит с пакетами на кухню.
Из спальни вальяжно выплывает… Юнги? Заметив Чимина он бросается на него, придавливая лапой к полу и яростно вылизывая слипшуюся сосульками трехцветную шерсть. Чимин пищит для приличия в знак протеста, покорно оставаясь на месте и жмурясь. Такой приём ему нравится гораздо больше. Джин включает духовку, чтобы запечь курицу целиком, и постелив махровое полотенце напротив, в квадрате света, он осторожно переносит туда котов.
— У нас шампунь есть, мы могли бы…
Мин шипит, выгибая спину дугой.
— Окей, я тебя понял.
Унылая атмосфера сменяется на домашний уют. Овощи — в пароварке, курица, обсыпанная специями — в прозрачном рукаве на подносе, чай растекается краснотой в кипятке, Чимин и Юнги влюблённо облизывают друг другу мордашки, переплетя хвосты, потом Мин кусает за ухо…
— Эй! — громко хлопая в ладоши, Джин топает, не решаясь разнять. — Это игра или драка?! Прекратите сейчас же! Иначе рассажу по разным углам и оставлю без ужина!
Чимин теряет счёт времени, то нежась, то носясь по квартире от или за Юнги. С Гуком он обычно осторожничал, боясь навредить травоядному, а от Тэхёна улепётывал, опасаясь уже за себя. С чёрным котом Чимин на равных, приподнимая зад перед тем, как атаковать, и перекатываясь клубком по кровати. Они бесятся пол ночи, выковыривают пробку шампанского из-под шкафа, шуршат пакетом и раздирают когтеточку в хлам. Сокджин, в голубенькой пижаме — под утро натурально рычит, призывая к покою. Заспавшись, Чимин едва успевает выбежать за дверь, когда тот днём выносит мусор.
На этот раз он отправляет с недовольным Тэхёном корзинку с комплектом нового постельного белья и упаковку липких роликов.
ღღ</p>
Чонгук предаёт, метафорично превращаясь в дятла, в подобие дьявола, что методично вдалбливает: «Ты должен пригласить на свидание».
— Не хочу, — замотавшись в одеяло, Пак сверкает глазами из укрытия. — Это же вопросы, разговоры, неловкая тишина…
— Ты всегда был довольно смел при знакомстве с людьми.
— С Юнги я уже знаком. Зачем нам свидания, я лучше приду к нему снова, и мы будем валяться и прятать тапки гибрида волка.
— Как люди?
— Как коты.
— Но ты в первую очередь человек… У которого опять отросли корни.
— Хочешь сказать, что я дерево?
— Волосы, хён. Запишись в салон, освежи причёску.
— Привет, Хатико! Ждал кого-то другого?
Юнги поджимает губы. У него выработался рефлекс — будто Сокджин снова принесёт Чимина. Мин бродит по парку, внимательно вслушиваясь. Нервничает в магазине винила. Даже дома он вздрагивает от каждого шороха и пялится на консьержа.
— Напиши ему сообщение.
— Какое? Йоу, пацан, давай позависаем в выходные? У меня есть гордость.
— Тебе показать видео, в котором вы сносите горшок с овсом и прячетесь в шкафу?..
ღღ</p>
Джин тайком переписывается с Тэхёном. Тигр фонтанирует идеями — пригласить всех в кино, устроить похищение, спровоцировать пожар с Великим Переселением… Для обсуждения планов они встречаются в кафе, официально знакомясь.
А Юнги прогулочным шагом направляется к дому и за ним семенит маленький кот, настойчиво мяукая и подпрыгивая, чтобы ткнуться лбом в подставленную ладонь.
— Хотелось бы мне знать, что тебя побуждает возвращаться.
Чимин в гостях уже как в собственной квартире. Вытирает лапы о коврик, пьёт воду из миски, дожидается, когда Юнги примет душ и сделав массаж, соскальзывает с груди на одеяло, вытягиваясь вдоль бедра и упираясь головой в изгиб колена. Широкая ладонь Мина покоится на мягком кошачьем пузе…
Джин вваливается поздно и накаченный алкоголем, навывшись всласть в караоке.
— ЮНГИ-Я! Мы всё придумали! — щёлкая выключателем в спальне, Сокджин открывает рот и…
Стремительно краснеющий юноша с рыжими волосами и трёхцветными ушками, прижимающийся к Юнги тесно и плотно, обнимая, натягивает на них одеяло, пряча от света.
— Извините. Простите великодушно, не знал.
Покачиваясь, Джин хихикает и удаляется к себе, печатая в телефоне: «тЭ отмна, код злёны, они это чёто я хз».
Проснувшийся Юнги медленно потирается носом о нос вкусно пахнущего человека.
— Привет.
— Привет… Я… Голый.
— Возьми себе что-нибудь в шкафу, если хочешь.
— Если хочу?
Трогая пальцами пухлые губы, Юнги чувствует улыбку.
— Можешь и голым остаться.
— Что ещё можно?
— Ну надо же, теперь ты спрашиваешь вместо того, чтобы как и всегда просто делать?
У Сокджина болит голова и у него тремор. Вползая на кухню, он долго трёт глаза и в принципе понимает Мина. С чёрным котом, перевалившемся через плечо, Чимин, соблазнительный в просторной футболке и коротких шортах, расцвеченный засосами и следами от укусов, готовит завтрак.
— Доброе утро, хён! Как насчёт антипохмельного супа? Почти готово.
— Выходи за меня?
Юнги шипит, устраиваясь удобнее на согнутой в локте руке человека, отчего накаченные мышцы бугрятся под бронзовой кожей.
ღღ</p>
— Вы на свидания ходить собираетесь?
Тэхён следит за тем, как друг пытается запихнуть новенькую когтеточку в спортивную сумку.
— Там холодно, сыро, темно и мерзко.
— В кафе бы посидели, пособирали жёлуди и кленовые листья… У тебя же на каждый сезон тысяча планов?
— Мой единственный план на эту осень — согреться.
В кровати Юнги очень-очень тепло. Подушки, покрывало, пледы, одеяла, хитро улыбающийся Чимин, легонько кусающий за нос и мурчащий.