Технический специалист (Юнмины) (1/2)

На первый взгляд, в нём нет ничего особенного, Чимин и замечает-то его не сразу, внешность неприметная — не высокий, в неофициальной одежде, наглухо в чёрном, от кроссовок, до кепки и маски, всегда натянутой на лицо. Он ходит бесшумно и молча, скрываясь за дверями на верхних этажах небоскрёба крупнейшего южнокорейского банка. Однажды, Чимин пересекается с ним в коридоре, почувствовав пытливый взгляд, и вскидывает голову, на секунду впившись в карие, лисьи глаза, пытаясь разгадать эмоцию, но тот спешно проходит мимо, в противоположную от него сторону.

Во второй раз они видятся на офисной кухне после окончания рабочего дня. Чимин, задержавшись над отчётами, гадал, кто же это забыл свой кофе на столе, поддёрнутый плёнкой, и пил свой зелёный чай, сжимая чашку обеими ладонями, когда чёрная тень проскользнула в уютное пространство, вставая спиной и судя по движению руки, опуская маску, чтобы сделать глоток на вид горького американо.

— Он совсем уже остыл, похоже.

— Так и надо, — голос чуть хриплый, глубокий, приятный.

— Как тебя зовут?

— … Юнги.

— А я Чимин.

Юнги разворачивается, снова в маске, и открыто разглядывает, медленно. Чимину становится неловко в своём бежевом костюме, он замирает с застывшей полуулыбкой на губах.

— Хорошо, — кивнув, Юнги уходит.

Проходит три месяца, в попытках увидеть или узнать. Судя по базе данных сотрудников, Мин Юнги устроен не официально, без пакета привилегий, без фотографии в резюме, в котором обтекаемое ” технический специалист среднего звена ”. Чимин подбирается к главному айтишнику Сокджину, потихоньку выпытывая о загадочном сотруднике — целое ничего, умещённое во фразу: ” Тебе это не нужно ”.

” Это ” выходит из лифта, с отчётливым смешком едва не задевая плечом Чимина, всё такой же, безразмерная толстовка, джинсы, кепка, маска.

— А ну стой! — разворачиваясь на каблуках, Чимин кричит ему вслед. Юнги небрежно дёргает рукой, как если бы отмахивался от раздражающей мухи.

Ещё через месяц Юнги сидит поздним вечером на бордюре открытой парковки, и курит, низко опустив голову.

— Тяжёлый день?

С короткой заминкой, тот выпускает сизый дым.

— Ага.

На Чимине горчичное пальто из верблюжьей шерсти, и он всё равно садится рядом.

— Чем занимался?..

Юнги щурится, делает ещё одну тяжку.

— Прекрати под меня копать, Пак Чимин. Что тебе надо?

Лицо у него совсем молодое, острые скулы и подбородок, нежно-розовые, тонкие губы, аккуратный миленький носик с родинкой…

— Ты красивый, без маски.

— Господи Боже…

Тяжёлый вздох. Молчание. Тлеющая сигарета.

— Есть хочешь? — туша окурок о подошву, Юнги поднимается, с кряхтеньем.

— Я с удовольствием, — Чимин подрывается следом.

В лапшичной густой пар от бурлящих чанов и готовых блюд, интерьер в тёмных тонах, с аляпистыми плакатами старых киноафиш. На фоне шум многоголосья, и плейлист сплошь из хип-хопа. Юнги втягивает лапшу сосредоточенно, чуть хмурясь от того, что горячая, и откидывается на спинку диванчика, облизывая губы, прикончив глубокую тарелку.

— То есть, я тебе просто понравился?

Чимин с набитым ртом угукает.

— Ты тоже… Красивый. Но ничего, кроме секса, я тебе предложить не могу. Ни нормальных отношений, ни свиданий, ни откровенных разговоров.

Давя рвущийся кашель, Чимин обескуражен.

— Ну… Ладно.

— Ладно?

— Мы могли бы попробовать.

— Мда… Тогда поехали.

В голове Чимина пчелиный рой мыслей, жужжащих, сталкивающихся, и разлетающихся. Он ведёт машину механически, по заученному маршруту — домой, а Юнги не говорит ни слова, только постукивает по колену длинными пальцами под ритм мелодий с радиостанции. Ситуация до крайности непривычная, это не типичное знакомство со сближением, растущей симпатией, страстью, и не обезличенные встречи с незнакомцами из Тиндера. Чимину очень-очень любопытно, и в отличие от прошлых месяцев с нулевым прогрессом, сейчас он ошеломлён внезапным рывком во взаимоотношениях — прямым курсом в постель, не успевая опомниться.

— Ты ведь не расчленишь меня на кусочки?

— Не взял с собой пакетики, — картинно вздыхает Юнги, хлопая себя по карманам.

Чимин думает, что вряд ли у них и правда будет сегодня секс. Он робко разбавляет тишину ненавязчивыми рассказами, получая короткие комментарии в ответ, паркуется, жмёт кнопку лифта, открывает дверь ключом, подсказывает, где уборная, набирает воду в чайник, едва не падает, подкошенный горячим поцелуем сзади в шею, широко открытыми глазами уставившись на крепко держащую за талию руку с закатанным рукавом — рука как у ожившей статуи, мраморная, жилистая, а пальцы… Пальцы тянут за ремень, расстёгивая. Переступая с ноги на ногу, оставляя штаны на полу, Чимин от толчка между лопаток приземляется на диван, забираясь на него коленями. Юнги трогает его выставленный зад, оглаживая упругие ягодицы, недвусмысленно потирая через ткань белья. Взглянув через плечо, Чимин недовольно поджимает губы — маска под подбородком, кепка повёрнута козырьком назад, впечатление, что его студент домогается.

— Сними…

— Нет, — обрывает Юнги. — Перевернись, сядь.

Взяв за ладони, вытягивая руки, Юнги плавно проводит коленом по встающему члену — Чимин подставляется, сползая чуть ниже, пиджак мнётся, задираясь. Он разводит ноги шире, подаваясь бёдрами навстречу прикосновениям — колено давит с нажимом, и самую малость страшно быть раздавленным. Юнги проверяет ладонью, насколько крепко стоит, сжимает, и нависая сверху, целует, надрачивая через трусы. Карие глаза от задушенных стонов становятся совсем тёмными, но себя трогать он не даёт, ведя к оргазму рукой, покусывая пухлые губы, и зализывая, и трахая рот языком. А потом становится обессиленно, липко,

натёртая головка саднит, смесь ощущений сменяется опустошением.

— Я пойду, — Юнги поворачивает кепку в исходное положение.

— Номер телефона оставь.

— Запоминай, — склонив голову на бок, он чётко выговаривает каждую цифру, затем шуршит в прихожей своей курткой, надевает кроссовки, и захлопывает за собой дверь.

Чимин быстро вбивает новый контакт в телефоне.

” Встретимся?.. ”

” :) ”

На следующий вечер Чимин успевает принять душ и переодеться в домашнее — просторная футболка, обтягивающие леггинсы без нижнего белья под ними. Он босиком, держится за бокал вина до побелевших костяшек, и бормочет вместо приветствия:

— В головных уборах в помещении не ходят.

Юнги удивлённо следит, куда тот кладёт его кепку, и встряхивает густыми, тёмными волосами. Губы искривляются в усмешке.

— Кроме этого, ты ничего с меня не снимешь. Пообещай.

— Минус маска, и мы договорились.

— Окей. Налей мне тоже вина. А ещё лучше, виски. Есть?

В гостиной, совмещённой с кухней, в светлых тонах с акцентными деревянными панелями, Юнги смотрится всё ещё инородно. Он покачивает стакан с толстым дном и плещущейся янтарной жидкостью, скучающе разглядывая интерьер, выпивает в два глотка, не морщась.

— Может, тебе лимон порезать?.. Или…

— Или.

Чимин гнётся над кухонной стойкой, упираясь ладонями в мраморную столешницу, заранее планируя в следующий раз встретить голым — трение через леггинсы грубое, из нового — прижимающийся сзади, плотно, Юнги покачивает, и это всё равно не секс, а только имитация, впрочем, когда пальцы толкаются в рот, он не жалуется, щедро смачивая. Зажав резинкой пояса яйца, Юнги освобождает сочащийся естественной смазкой член, и растирает слюну на уздечке, легонько, нежно, и дразнит щель уретры самыми кончиками, мягкими подушечками пальцев, целуя за ухом и втягивая мочку в рот. Юнги подтаскивает к раковине, водя

уже ладонью размашисто и туго сжимая, давит на ключицы, побуждая откинуться себе на грудь, и дышит в унисон — загнанно. Чимину не за что хвататься, он беспомощно вскрикивает, кончая, слишком быстро, по собственному мнению. То ли у него слишком давно ничего такого не было, то ли ” технический специалист ” — специалист не только в технике, может, и все факторы наложились, пока Юнги выдаивает остатки спермы в раковину.

— …Лимон не слишком-то и подходит, — включая воду, он ополаскивает руку.

— Что?

— Мне больше нравится виски с конфетами. Или с сухофруктами в шоколаде.

— Тебе сколько лет?

— Я тебя старше.

— И ты мне дрочишь за конфетки?..

— И где конфеты?

— Будут, — подтягивая леггинсы обратно, Чимин задницей пытается определить, встал ли у Мина.

— У меня мало времени, — он делает шаг назад. — Мне пора. Красиво стонешь, кстати.

— Спасибо?..

Оставшись один, Чимин накрывает лицо ладонями. Конфеты… И куда Юнги спешит? К жене? К детям? На вторую работу? Ухаживать за пожилыми родственниками? Выгуливать собаку? И все эти щупанья, это притирания вместо свиданий?.. О нём всё ещё ни хрена не известно, и на сообщения он отвечает выборочно, только на те, что о встрече.

В третий раз Юнги заметно морщится на звучание джаза из колонок, убавляя громкость проигрывателя до минимума и заполняя гостиную влажным хлюпаньем — Чимин предложил смазку. И ассорти конфет. И виски. И стакан воды. И свой рот для глубоких поцелуев. Языком исследуя бледную шею, утыкаясь носом в ворот, пропахший сигаретами. К своему члену Юнги не подпускает, уклончиво обещая ” на неделе как-нибудь ”, водя смазанной ладонью по налитой кровью головке, самым центром, лаская при этом по стволу всеми пятью пальцами, царапая иногда короткими ногтями.

— Откуда в тебе столько самообладания?

— А?

— Ты же тоже хочешь… — Чимин выгибается, томно выстанывая.

— Хочу. Успеем… Однажды.

На работе Чимин его больше не видит, не удивляясь. В десять вечера, почти каждый день, он ждёт у порога. Юнги просит кофе со льдом и делает охренительный минет. Выключает весь свет, завязывает глаза, и позволяет отсосать и себе — губы натягиваются вокруг толстого члена, Чимин сглатывает, проталкивая глубже в горло. Переключает канал телевизора с крутящихся нон-стопом музыкальных клипов на передачу о кулинарии, укладывает поперёк колен боком, и погружает один палец, не растягивая, а в поисках простаты. Он как будто бы витает мыслями далеко от происходящего, но без внимания и порции удовольствия не оставляет.

Чимин, убедившись, что зла ему не причинят, расслабившись, болтает о ерунде, если тот остаётся чуть дольше, подливая виски/вино/чай/кофе/воду/газировку, постоянно уговаривает (безуспешно) остаться на поздний ужин. Со счёта встреч он сбивается, но жирно обводит в календаре тот день, когда они добираются до спальни, потому что — сюрприз, в Чимине анальная пробка. Юнги задёргивает шторы, и снова завязывает глаза. Он укладывает Чимина животом вниз, и сам ложится сверху полностью, приспустив штаны, притираясь грудью в футболке о голую спину, и трахает со вкусом, долго, держа под согнутыми коленями, растягивая почти в шпагат, распластав по матрацу. И с тех пор чередуется — секс, минет, дрочка, с неизменным ” раздевать нельзя ”, а если Юнги и обнажается, то частично и только так, чтобы Чимин не видел. К этому, на самом деле, можно привыкнуть, смирившись. Может, это фетиш, может, психологические проблемы.

Под толстовкой у Юнги чёрные кофты, тонкие, с разными вырезами, Чимин оттягивает ворот, и получает по рукам за вольность. Они сидят на диване, вернее, на диване сидит Юнги, а Чимин на нём, выцеловывая шею и губы. Снова кулинарный канал, и отвлекаясь, Юнги бормочет:

— Ладно, давай ужинать.

Чимин наматывает пасту на вилку и влипает взглядом во весь образ — Юнги уже будничен, его присутствие как само собой разумеющееся. У него мило надуваются щёки, пока он жуёт, и хмурится он вовсе не строго.

— Я исчезну, на недельку, или на месяц, как получится, в общем.

— Так это прощание…

— Не драматизируй.

— Будешь с другими спать?..

Юнги закатывает глаза.

— Может, ещё пояс верности мне нацепишь?

— Забыл, что мы никто друг другу.

— У тебя роскошная задница. Мне нравится думать, что ты подставляешь её только для меня.

— Твой член тоже прекрасен. Не думаю, что другой удовлетворял бы меня также хорошо.

Спустя неделю Чимин пишет сообщение, что не доходит до адресата, спустя месяц он звонит — номер не обслуживается. Вероятно, Юнги в отпуске, и вытащил сим-карту. Серая реальность унылая. Друзья тискают, пытаясь выяснить причину меланхоличности, а Чимин со всей ясностью осознаёт, что ” только секс ” сформировался в ” влюбился ”. В тихие стоны, в неразговорчивость, скрытность, в жадные поцелуи, в щемящую нежность и не сдержанную грубость, в шлепки по внутренней стороне бёдер и в укусы — все засосы сошли, а Юнги всё нет. Как последний дурак Чимин покупает конфеты, в надежде, и не сразу узнаёт, когда в полночь, встрепенувшись от трели звонка, видит выбеленные волосы и белую же толстовку. Как призрачное видение…

— Привет, — сходу хватая за горло, Мин всасывает губы, ногой пихая дверь, закрывая за спиной.

До спальни Чимин доходит уже голым — одежду с него остервенело содрали. Он не подготовлен, а Юнги не церемонится с растяжкой, наспех разведя два пальца ножницами, и проталкивается по миллиметру, сжимая талию широкой ладонью. Тягуче и больно, и хорошо до слёз, до воя на одной ноте. Кровать долбится о стену, хочется повернуться лицом, но голову вжимают в подушку — завязать глаза Юнги не успел, в комнате хоть и темно, но не так, чтоб крошмено.

— Ты ходить завтра не сможешь, — с рыком обещает Юнги, активно двигая бёдрами.

Чимин мелко трясётся. Даёт сцеловать слёзы. Бежит в ванную, смыть пот, сперму, проверить себя на целостность, облегчённо вздыхая — не порвался. В спальне Юнги лежит под одеялом без штанов и даже без носков, ниже пояса совсем раздетый, что — нонсенс.

— Готов на второй заход? — улыбку в голосе слышно.

Новые засосы расцветают на коже. Чимин складывается пополам, обещая не заглядывать под одеяло, и целует, целует, обнимая руками и ногами, скользя по голой коже, ненавидя только оставленную футболку.

— Мне так нравится в этой позе…

Юнги покачивается в посторгазменной неге, не выходя, всё ещё твёрдый, и кивает, облизывая лицо, вызывая хихиканье.

— Не передумал?

Они обнимаются, Чимин перебирает высветленные пряди, незаметно для себя засыпая… А на утро о том, что всё не приснилось, напоминают только саднящие мышцы.

С Юнги он пересекается через пару дней, и тот снова чёрноволосый, подмигивает в коридоре банка. Вечером он с упоением отсасывает, и убегает: ” Мне надо ”.

Включая компьютер, коротая время, Чимин обнаруживает, что тот подвисает — хорошо что Чонгук сова, и приезжает не только помочь, но и потусоваться.

— Закажем пиццу, Гукки?

— С сырным бортом! — порхая по клавишам макбука, он соглашается. — И комбучу добавь в заказ.

— Вымогатель!..

С Гуком беззаботно, пока он, уже жуя пиццу, вдруг не выдаёт приглушённо:

— Чим… У тебя тут отслеживающие программы.

— В каком смысле?

— Ну, кто-то следит за тобой.

— Прямо сейчас?

— Возможно.

Чимин открывает рот, и захлопывает. Кто у него был? Технический специалист.

— Да и похуй, оставь всё как есть.

— Ты уверен?

— Уверен. Мне скрывать нечего.

Юнги курит в окно гостиной, стряхивая пепел, что не падает на двадцать три этажа вниз, а подхватываемый ветром, распыляется.

— Ты как-то напряжён. Всё в порядке?

— А сам? — Чимин выкручивает пробку в бутылке.

Юнги включает телевизор. Чимин седлает его бёдра, наслаждаясь тем, что по спине — гладят, обнимают, успокаивая, убаюкивая, шепча о том, чтобы Пак ничего не боялся, и это первый раз, когда у них нет никакого секса, только теплота и забота.

Потом, конечно, всё возобновляется. Улыбки, стоны, урывками и с оттяжкой. С завязанными глазами Чимин на нём верхом, двигаясь сам, насаживаясь заодно и в подставленные и сомкнутые ладони Юнги у живота — своим членом.

За ужином он хохочет над колкими шутками, разливая пиво. В глазах пляшут искорки, Юнги забавно морщит нос и любит тереться им об висок Чимина, приговаривая, как тот вкусно пахнет, щипая за жопу.

— А к ролевым ты как относишься? Мы могли бы разыграть учитель-ученик… — расстёгивая пуговицы рубашки, Чимин мимолётно поправляет очки, надетые сегодня вместо линз.

— Тебе бы пошла портупея, к твоим обычным хнычущим мольбам ” быстрее ” и ” глубже ”.

…И ведь действительно подошло, Юнги отлично таскал за ремни по кровати.

Чимин настолько привык, что Юнги существует в пространстве его квартиры, и, периодически, в банке, что в ресторане, где толпой отмечают день рождения друга, он ну никак не ожидает увидеть, растерянно моргая. На выход идёт, зачесав волосы назад, мужчина в тёмно-синем костюме. С часами на запястье, парой колец на пальцах, статный, волевой, никакого мальчишеского озорства, такой бы вряд ли просил к виски — конфет, или пародировал пискляво ведущую шоу.

” ЮНГИ ”

” Сегодня не жди ”

” А завтра?.. ”

Пак напивается, и дома исповедуется о своей влюблённости пустым стенам. Он не знает, напичкана ли квартира жучками и камерами, но выговориться хочется.

— Я не знаю, какого размера тараканы в твоей голове, есть ли у тебя брат-близнец, жена или муж, но не бросай меня, не объяснив хоть что-нибудь.

— Господи Боже, — вздыхает Юнги вместо приветствия через полторы недели, сгребая в объятия. — Ты мне жизнь усложняешь.

— Взаимно.

Юнги в футболке и джинсах с прорезями на коленях, а ещё он рыжий и с солнечными очками на носу.

— Вот уж не сравнивай…

— Ты опять изменился, — Чимин отходит на пол шага, разглядывая.

— Так ведь лето.

— Красивый.

— Ты тоже.

— Покажи мне всего себя.

— Поверь мне, ты этого не хочешь.

Чимин снова обнимает, замечая тончайший переход оттенков кожи у ворота, Юнги… Слегка загорел.

— А куда ты летал?

И тот вздрагивает.

— Это тебе тоже знать не нужно.

— Всё-таки, ты расчленяешь людей?

— Не говори ерунды.

— Я подсыплю тебе снотворное, и раздену.

— Ну и пиздец тебе тогда.

— Да почему же?..