Горячо-холодно (Юнмины) (2/2)
Из-за того, что за окном почти всегда было темно, кровать они не заправляли, путаясь и во времени, и в наваленных одеялах, покрывале, россыпи подушек.
— Всё ещё холодно?..
Юнги под ним чуть влажный и порозовевший, после ванны, и десятка поцелуев.
— Да, — подставляя шею и обнимая крепче, он греется.
Как же чертовски жарко.
Лёжа на полу у вентилятора, Чимин плавится, закрывая глаза от яркого света и нажимая на курок… Пульверизатора, что распыляет над головой мельчайшие капельки. Жарко, жарко, жарко, и почти нечем дышать. Хочется снять с себя кожу, выйти из тела, и вольным духом улететь в горные вершины. В Арктику. В Антарктику. Сесть в сугроб. Семенить с пингвинами и нырять с касатками. Чимин кладёт в рот мятный леденец и набирает в рот холодной воды.
Из дрёмы выдернуло знакомое шарканье сандалий, и весёлый свист.
— Убей меня, — стонет Чимин.
— Сейчас приготовлю оружие…
Юнги устраивает в морозильнике маленькую фабрику по производству льда, заполняя формочки и лепестками цветов и ягодами. Он замораживает йогурты, сок, чай с молоком и сгущёнкой, банановое пюре и кофе.
— Открой ротик.
Ожидая чего-то не слишком сладкого, с закрытыми глазами Чимин получает поцелуй, и касание прохладных пальцев, отодвигающих со лба взмокшую чёлку.
Ночью, когда жара спадёт, Юнги опять поведёт его гулять по улицам, напоенных ароматами цветения, под сияющими звёздами. Свою коллекцию шапок летом он меняет на чёрную панаму, бледная кожа не шелушится в безветрии, губы от частого облизывания больше не трескаются — температура плюсовая, о морозах пока можно забыть, одежды — минимум, и никакого мешающего идти снега, ни скользкого льда, ни летящих снежков, ни наряженных искусственных ёлок с искусственным светом гирлянд.
Дома, на кровати — влагонепроницаемый чехол на матраце, и пара простыней, одну стелят вниз, вечно сминаемую, второй иногда накрываются, смочив.
— Чиминааа…
— Слишком жарко, — отпихивая ладошкой, не высыпающийся Пак хмурится, и вздрагивает, когда Юнги ведёт кубиком льда по загоревшей коже…