Часть 8 (1/2)

За весь день поездок по разным экскурсиям ребята знатно подустали.

Они успели побывать в ботаническом саду, пещере, прогуляться по местному парку, и даже увидеть водопад.

Поэтому сейчас они наконец-то могли отдохнуть от вечной ходьбы, сидя в автобусе и направляясь обратно в отель.

На улице было уже часов девять, солнце потихоньку заходило, из-за чего автобус красиво переливался жёлто-красными лучами солнца.

На этот раз Чонин сидел у окна и мог во всю наблюдать за заходящим солнцем. Но почему-то его взгляд даже не падал в сторону окна. Чонин смотреть в глубь автобуса и видел, как красные лучи падали на затылки его одноклассников, сидящих спереди него. Ведя взглядом дальше, он видел, как, всё ещё не полностью зашедшее, солнце светит в глаза водителю, доставляя небольшой дискомфорт вождению.

Чонин всегда любил рассматривать всё вокруг и подмечать, даже самые мелкие, детали.

Да, возможно со стороны это выглядело так, будто Чонин с головой ушел в себя и был отстранён от внешнего мира,но именно в такие моменты он чувствовал себя счастливым, чувствовал себя в моменте, и пытался запоминать каждую частичку, чтобы потом, спустя время, он смог восстановить её в памяти, вспоминая эти прекрасные моменты.

Из мыслей его вывел Феликс, который явно не был уставшим, в отличии от остальных учеников, и был готов сходить ещё хоть на десять таких экскурсий.

Ли сидел, снова пролистывая фотографии, сделанные за сегодняшний день, в своём телефоне, и нахваливал старшего, говоря, что из него вышел отличный фотограф.

—Я отправил пару сегодняшних фотографий своей маме, потому что она спросила, как мы проводим здесь время, —начал Феликс, поворачиваясь к Чонину, а затем продолжил: — но вместо того, чтобы сказать, как хорошо я вышел на фотках, она сказала, что у меня очень милый друг, и, что вы обязаны как-нибудь познакомиться.

А потом, через пару секунд добавил:

—Видимо, моя мама нашла себе нового любимчика, стоит ли мне обижаться? —продолжал Феликс, но в его голосе не было ни единого намека на грусть.

— Не думаю, что смогу конкурировать с тобой за первое место в рядах любимчиков твоей мамы, — сказал уже Чонин.— Ты просто вне конкуренции, Феликс, — добавил он уже тише.

—Что ты имеешь ввиду? — спрашивает младший немного озадаченно.

—Хоть мы знакомы с тобой не так давно, но я с уверенностью могу сказать, что ты хороший сын. Даже не только сын, ты… —немного запинаясь, говорит Чонин, пытаясь правильно сформулировать мысли, а затем продолжает: — если бы тебя нужно было сравнить с кем-нибудь, то первое что приходит в голову, это ангел.

А затем ловит на себе вопросительный взгляд, и продолжает: —Что? Я даже несколько раз слышал, как тебя так называют в школе, поэтому я смело могу сказать, что по сравнению со мной, ты просто вне конкуренции, Феликс.

—Могу поспорить, что ты находишься на первом месте в списке любимчиков у мам всех своих друзей, —добавляет он.

На эти слова Феликс только немного краснеет, неловко отводя взгляд от глаз Чонина, пытаясь скрыть улыбку. А затем отвечает:

— У меня не так много друзей, чтобы знакомиться с их мамами.

А потом они оба понимают, что это звучит немного странно, и кривя лица в знак отвращение, начинают смеяться.

В пометках у себя в голове Чонин запоминает эту информацию. Это кажется ему немного неожиданным, ведь Феликс выглядит очень дружелюбно и приветливо. Он выглядит как тот самый человек, который имеет знакомства по всему миру и помнит даже мелкие детали о каждом из этих людей.

Но почему-то это оказалось не так.У Феликса, оказывается, не так много друзей, и он сам сказал об этом старшему, на что тот теперь задумался об этом.

Ведь и вправду, Чонин редко видел Феликса с кем-то, помимо Еджуна в школе, а вне школы так вообще, чаще всего он заставал Ли одного. Но сейчас Чонин решает забросить эту мысль в дальний ящик, надеясь потом как-нибудь спросить об этом Феликса.

Оставшийся путь до отеля, они проводят, играя по очереди в какую-то игру на телефоне Чонина.

Когда автобус наконец останавливается и ученики по очереди начинают покидать его, они замечают учителя Кана, до это стоящего возле отеля, но теперь уже направляющегося в их сторону.

Когда все наконец выходят из автобуса и уже стоят на улице, учитель Ли делает объявление, что учитель Кан теперь тоже будет сопровождать их оставшиеся два дня, так как он наконец выздоровел и смог присоединиться к учительскому составу, отвечающему за данную поездку.

Вот только никого из учеников это новость особо не порадовала, так как учитель Кан, был тем самым, ненавистным для учеников, учителем математики, который был достаточно строгим и всегда утверждал, что самое главное в учебном процессе —это дисциплина.

—Теперь нам надо быть ещё осторожней, — послышалось позади Феликса и Чонина, на что они инстинктивно повернули головы и увидели Хана, стоящего позади них.

—Это точно, — сказали те почти одновременно, выдыхая.

—Кстати, ты уже не обижаешься на нас? —начинает Чонин, обращаясь к Хану.

— А чего мне на вас, дурачков, так долго обижаться то? —отвечает Джисон, спокойно.

—Какое облегчение, —говорит уже Феликс и подаётся вперёд, чтобы обнять друга. —Мы как раз хотели извиниться, когда выйдем из автобуса, — продолжает он куда-то в плечо Хану, а затем, услышав от него звуки умиления, отстраняется, и заглядывает Джсиону в глаза, ожидая каких-нибудь слов.

—Ликс, почему ты такой милый? Я готов каждый раз обижаться на тебя, чтобы в итоге получать такие извинения, — шутя говорит Хан, и смеётся.

—Не то что, этот, — указывая на Чонина и уже возмущаясь, проговоривает он, а затем продолжает: — Когда ты в последний раз меня вообще обнимал? Не могу вспомнить ни одного раза, — говорит Хан, дуясь на своего друга. —Ещё и друг, называется.

На эти слова Чонин только кривится, явно показывая, что обниматься он не намерен. Ведь не обязательно проявлять какой-то физический контакт к своим друзьям, зная, что можешь просто поддержать их

другими способами. По крайней мере, так думает Чонин.

—Пошлите лучше, а то, пока мы тут выясняем отношения, все уйдут без нас, — меняет тему Ян, прежде чем они втроём оборачиваются и замечают, что все уже двинулись к отелю.

И начинают догонять остальных.

Когда все наконец добрались до своих номеров, первым, что сделал Джисон, это плюхнулся прямо на кровать, говоря, что она — самое лучшее, что есть на земле.

—Я так устал за сегодня, мне кажется мы объездили пол острова, —начинает Джисон, но его голос еле слышен из-за того, что он говорит, утыкаясь лицом в подушку.

— Нам ещё надо спуститься на ужин, ты ведь знаешь, что столовая работает до десяти? — также устало отвечает Чонин, развалившись на своей кровати. А потом всё же находит силы, чтобы подняться и задаёт вопрос, который так волновал его в течение дня.

— Ксати, Джи, —начинает он. — Что там на счёт учителя Ли? Кажется, ты уже не хочешь его убить за тот случай.

—Мм…—стонет Хан в подушку, медленно отрываясь от неё, и поворачивается на спину, смотря уже в потолок. — Думаю, он не такой ужасный, каким я представлял его изначально.

А потом спустя пару минут добавляет: — Думаю, он не собирается меня сдать другим учителям или типо того.

—Ох, тогда тебе повезло, — чувствует облегчение за друга Чонин. Как бы он не подшучивал над этой ситуацией, но учитель Ли всё ещё остаётся учителем, который является ответственным за своих учеников.

— Просто буду вести себя с ним мило, чтобы наверняка, —отвечает Джисон и вздыхает, продолжая: — Но теперь у нас на одну проблему больше… Учитель Кан.

—Почему этот старый хрыщ вообще решил ехать с нами? Только его тут не хватало, — также вздыхает Чонин, понимая, что их «великие» планы могут быть разрушены.

—Ну ничего, прорвёмся, — отвечает Хан, наконец поднимаясь с кровати.— А теперь пошли есть, я так чертовски голоден.

С этими словами они выходят из номера и стучат в соседний, дожидаясь пока им откроют двери.

И вот, спустя минуту, они уже впятером спускаются в столовую.

Выбрав себе столик и еду, они наконец присаживаются, начиная обсуждать события сегодняшнего дня.Так и проходит минут десять, до тех пор, пока тема разговора вдруг не меняется.

—Ребят, как думаете, я нравлюсь Юджин? — не с того ни с сего, спрашивает Еджун.

—С чего вдруг ты так интересуешься? — отвечает Джисон, при этом запихивая кусок стейка себе в рот.

—Хэй, Джисон, ты то лучше всех знаешь, что она мне нравится, что за вопросы? — немного дуясь, говорит Еджун, вспоминая как они с Ханом вместе организовывали встречу, чтобы получше познакомиться с девочками.

— Так что?

—Даже не знаю…как я вижу, ты много времени проводишь рядом с ней, и она вроде как не против, думаю это что-то да значит, — всё же находит нормальный ответ Хан, но при этом говоря с набитыми от еды щеками.

—Да, чувак, признайся ты ей уже наконец, а то ещё уведут твою Юджин, — внедряется в разговор Хёнджин, отрываясь от своей еды.

—Тогда…как мне стоит ей признаться? —более неловко начинает Еджун.

—Ууу, ты наконец решился набраться смелости, — говорит уже Феликс, который до этого просто внимательно слушал, не участвуя в беседе. — Ты можешь просто поговорить с ней, пока мы ещё тут, на острове. Просто своди её к морю перед отелем, и скажи всё как есть, — пытается поддержать друга Феликс.

—Ха, нашёл у кого спрашивать, как признаваться в любви девушке, — с ухмылкой говорит Хёнджин, явно выделяя последнее слово, на что получает далеко не милый взгляд от Феликса.

В этот момент атмосфера за столом явно поменялась, но никто кроме Хёнджина и Феликса не мог понять, что Хван имел ввиду.

Чонин был явно озадачен, глядя на Феликса. Он впервые видел такое выражение лица младшего.

Чонин вспомнил, как Феликс вёл себя немного отстраненно, когда узнал, что им придется взять с собой Хёнджина, или же, когда узнал, что Хван будет в одном с Феликсом номере.

Тут явно было что-то не так.

Но прежде, чем кто-то должен был заметить это, Еджун отвечает:

—Думаю, мне стоит хорошенько подумать об этом, но, кажется, план Феликса не такой уж и плохой.

А затем, все просто продолжают есть, так и обсуждая, что интересного с ребятами случилось за сегодняшний день, будто минуту назад ничего такого не произошло. Вот только Чонин, кидая взгляды на Феликса, замечает, что тот совсем перестал есть, и сидел, просто ковыряя вилкой тарелку, явно о чем-то задумавшись.

А после, доев свой ужин, они, так и не поговорив о случившемся, возвращаются обратно к себе в номера.

Так и подходит к концу их полноценный первый день на Чеджу.

Возможно теперь Чонин хотел задать парочку вопросов Феликсу: спросить младшего о том, что его так беспокоит. Но это всё будет потом, потому что сейчас, лёжа в своей кровати, он уже тянется к выключателю, чтобы окунуть комнату в темноту ночи, и наконец уснуть, предвкушая, какие приключения ожидают их завтра.

///

На самом деле есть много вещей, которые Ян Чонин не любит, но есть и те вещи, которые он просто терпеть не может.

Например: он ненавидит рано вставать, особенно когда кто-то случайно будит его с самого утра, при условии, что он мог поспать дольше.

Вот и сейчас, его крепкий сон был прерван тем, что он услышал, как в их с Джисоном номере резко стало как-то шумно.Он медленно разлепляет глаза, пытаясь понять в чём же причина его раннего подъёма. Ведь сегодня он не планировал просыпаться в...

— 8:22? — простанывает он, всё ещё не раскутываясь из своего одеяла, но мельком глядя на экран телефона, который он нащупал в кровати. Видимо вчера ночью он так и не положил его на тумбочку, а оставил валятся в постели.

А затем он слышит резкий крик. Как Чонин понимает чуть позже— крик Джисона.

—ААААА, бей его, тут, ааа, —кричит Хан перепрыгивая с тумбочки на стул.

С другого бока доносится чей-то смех. А затем:

— Тише ты, Чонина же разбудишь, —говорит он достаточно тихо, но всё ещё посмеиваясь.

Чонин сразу же узнает смех и голос Феликса.

Так, а он тут что делает?

Его, всё ещё сонный, мозг продолжает обрабатывать информацию.

А затем он решает просто приподняться с кровати.

Лучше бы Чонин этого не делал. Теперь ему открывается очень интересная картина.