Глава 12 (2/2)

— Кстати, Джинни, ты видел, как катается Чан? — вдруг спрашивает женщина с явным намеком, от чего второй тренер отваливается в сторону, вполне понимая, что сейчас будет. Мальчик, как и ожидалось, отрицательно мотает головой. — Тогда думаю завтра с тобой потренируется Чанни, как раз посмотришь на его мастерство, — подмигивает мама, пока Чан пытается всячески отрицать её слова.

— Чего грустишь? — раздается вдруг над ухом, и, подняв голову, Хёнджин встречается с обеспокоенным взглядом тренера.

— Просто… То, чему меня учила мама… Я до сих пор не могу понять её, сделать так, как она хотела, — отвечает Хван, снова задумавшись.

Повисает неловкая тишина, Хёнджин понимает, что к месту было бы сказать что-то другое, а Чан просто не знает, что ответить. Он бы очень хотел помочь младшему. Тот был для него как сын.

— А Феликс? — вдруг спрашивает тренер.

— А что Феликс? — не понимает Хван, смотря на Бана в недоумении.

— Ну… Ты бы наверное не выбрал его себе в партнёры, если бы он не был каким-то особенным, — поясняет свою точку зрения мужчина и достает коньки, начиная их надевать.

— Да… Но… У меня такое чувство, что он мне не доверяет, поэтому ни я, ни он, не можем помочь друг другу полноценно.

— Ну так ты попробуй сблизится с ним, — улыбается Чан и спускается на каток, начиная наматывать круги, пока Хёнджин погружается в свои мысли.

***</p>

Лёжа на кровати, Феликс вообще не понимал, что ему делать. Его нынешнее состояние явно не сулило ничего хорошего. Взгляд невольно падает на дневник, который парень пытается вести уже неделю. И вроде это помогает. Только вот Ли прекрасно осознает, что намного эффективнее было бы обратиться к специалисту, получить консультацию, однако финансов на психолога не хватало.

С одной стороны, он вполне сможет справиться и сам, но с другой… В прошлый раз ему очень сильно помогла аджумма, которая работала в доме отчима домработницей. Но сейчас, Ликс ведь был один, а делится с кем-то своими проблемами, как и всегда, не хотелось.

Перевернувшись на бок, Ли вздохнул, обнимая черный блокнот, свернулся в позе эмбриона и натянул на себя одеяло. Он сможет справиться, просто стоит поверить в себя. Закрыв глаза, парень погружается в сон, надеясь, что ему приснится что-то хорошее.

Еле перебирая ногами, Феликс заваливается на кухню, чтобы попить воды, на улице стоит адская жара, а он, как всегда, с головы до ног в чёрном. За столом, медленно потягивая вино, сидит мать, пока у плиты готовит домработница.

— Что сказал врач? — даже не поворачиваясь в сторону сына, спрашивает женщина, погружаясь в изучение стеклянной поверхности бокала.

— Тебе-то какое дело, — фыркает Ли, однако сил спорить с мамой нет, поэтому он просто кидает на стол бумажку со всеми записями психолога.

Женщина, кинув недовольный взгляд на сына, берет в руки лист бумаги, внимательно проходясь взглядом по его содержимому, пока Феликс стоит где-то в углу, лишь бы не смотреть на бесчувственные глаза матери. Закончив читать, она, цокнув языком, бросает бумажку обратно на стол, а затем высокомерно смотрит на сына.

«Ну вот, опять…» — пролетает в голове Ликса. Он уже был готов выслушивать, какой врач плохой, какое он говно. Он ждал всего этого, вместо обычных слов поддержки. И осознавая это, ему становилось невыносимо больно. Настолько, что в уголках глаз непроизвольно начали собираться слёзы, которым ни в коем случае нельзя давать выхода, ведь начнется очередной скандал.

— Серьезно? Дневник? Ты что, какая-то девчонка?

— Но это же контроль питания и…

— Замолчи, я ещё не закончила, — обрывает его женщина, — Ты и вправду думаешь, что я поверю этой грёбаной психологине? Тут ни одного дельного слова, Феликс. Просто жрать надо нормально, а не строить из себя хер знает кого, придумывая всякие болезни. Боже, я надеялась, что в тебя там силком хоть еду пихнут, или зонд там поставят. Что угодно, лишь бы ты себе и нам мозг перестал выносить. Ты сам придумываешь себе болезни, а страдаем мы! — окончательно срывается мать и выходит с кухни, направляясь к себе в комнату.

Феликс вздыхает и поднимается к себе. Закрывшись, Ли утирает слёзы, всё-таки в какой то момент захотелось поверить в то, что мама сможет хоть как-то понять, или поддержать, но ей было абсолютно плевать. Плевать на его состояние, на лечение, на причины… Она думала, что всё так просто, но почему нельзя поговорить и понять? Хотя бы попытаться?

Весь день Ликс проводит в кровати, не обращая внимания на возмущенные крики матери о том, что парень снова строит из себя обиженку. Феликс просто лежит на кровати, пялится в потолок и думает, как же ему быть дальше. Приемы у психолога безусловно должны будут помочь, однако, по её словам, этого будет мало, да и надо ли оно ему…?

Вдруг в дверь раздается стук. И парень, еле поднявшись с места, направляется к двери, медленно открывает её, ожидая увидеть на пороге разъяренного отчима, однако перед ним стоит лишь аджумма, которая тут же врывается в комнату. Положив поднос на тумбочку, женщина оборачивается к Феликсу и протягивает ему что-то прямоугольное и чёрное.

— С утра я видела, как ты разговаривал с матерью, а потом прочитала все советы врача…. И думаю, блокнот тебе понадобится, — улыбается она, когда Ли в недоумении крутит в руках подарок. — И это… Феликс, покушай, — кивает она в сторону подноса и направляется к выходу из комнаты.

— С-спасибо, аджумма, — в растерянности благодарит парень, прежде чем женщина успевает покинуть комнату. От этого теплого жеста со стороны незнакомого человека, внутри Феликса разливается что-то теплое, чего он никогда не чувствовал раньше. Присев на кровать, парень недоверчиво косится на еду, в то время, как в животе предательски урчит. Он хочет кушать, однако сможет ли он сдержать себя, чтобы снова не выблевать всё в белоснежного друга?

— Ну… Не попробуешь — не узнаешь, — открывая подарок женщины на первой странице, шепчет Феликс.