Часть 2 (1/2)
— Похотливый элементаль. Ага, так я и поверила, — пробубнила даже не дернувшаяся от подобных выкрутасов ведьма.
В свои двадцать один, Авалайн не была избалована мужским вниманием. Дважды в месяц, по выходным, её отпускали в город. Селеста выделяла девушке карманную наличность, позволяя тем самым утолить «жажду» общения после пары недель заточения в особняке.
Денег не сказать, чтобы очень много, но достаточно, чтобы можно было развлечься или даже прикупить себе пару-тройку новых безделушек, что будут радовать глаз и душу до момента следующего приобретения или увлечения. Переспать с кем-то у Авалайн также иногда получалось и за те несколько раз, что ей таки перепадало, она пришла к выводу, что удивить её в этом плане уже вряд ли получится. Выстраивать же долгосрочные отношения она даже не пыталась, со своим-то графиком.
А теперь вот, когда Авалайн, скрепя сердце, решила пожертвовать очередной вылазкой в город ради порции действительно важных знаний, она угодила в дурацкую ловушку-сознания с заговоренной книгой и жалким фамильяром, решившим её напугать. Пфф… пуганая!
— Не веришь? — практически не отстраняясь прошептал мужской голос у ведьмы над ухом.
— Не имеет значения, во что я верю. Даже если чисто гипотетически предположить, что твоя болтовня — правда и ты действительно похотливый элементаль, то это ничего не меняет. — Олдберрик молча слушал, продолжая тихо окатывать ушную раковину Авалайн своим теплым дыханием, пока та строптиво говорила. — Я являюсь ученицей Селесты. Ею выбранная и под её протекцией находящаяся. И я не пот…
Авалайн осеклась и замолкла. Её мантия вдруг перестала что-либо весить. Вообще. Несмотря на то, что ткань вроде как продолжала висеть на плечах, Авалайн её больше не ощущала. Осознание пришло сразу же, как только краем глаза девушке удалось заметить, как мантия просто спадает, проходя сквозь её тело, как туман сквозь решетку забора. Невесомо, неощутимо, но неумолимо.
Олдберрику не пришлось произносить заклинания, он сделал это силой мысли: переместил ткань мантии на ментальный уровень, что не имеет точек соприкосновения с физическим. Мантия опала на пол и также молча мужчина вернул ткань в первоначальное состояние.
Каштановые волосы Авалайн нестройными легкими кудрями рассыпались по белой нательной сорочке, что она носила под мантией. Кроме этой сорочки, в длину едва прикрывавшей ягодицы, на девушки остались только легкие сандалии. Выждав короткую паузу, Олдберрик позволил себе засмеяться. Коротко и беззлобно, но с явными нотками торжественности.
— Да-да-да, прости за несдержанность. Ты права. Селеста действительно запретила мне вмешиваться в твои дела. Тем более она запретила мне вредить тебе, как на физическом, так и на ментальном уровнях. Увы, я скован, да. Вообще-то мне даже показываться тебе нельзя. Такие дела.
Авалайн чувствовала, как колотится сердце в груди. Она буквально ощущала эти сильные толчки, словно сердце бьется о грудную клетку. Несмотря на то, что одежда на ней еще была, она уже чувствовала себя голой. А действия Олдберрика говорили о том, что голой она окажется очень и очень скоро.
Пока мужчина говорил, ведьма безуспешно искала выход из складывающейся ситуации. Она пока не знала ни одного боевого заклинания, трансфигурация у неё выходила из рук вон плохо, был риск повредиться, а трансгрессировать из дома Селесты было просто невозможно из за наложенных на него барьеров.
Весь поток сознания ведьмы был прерван бесцеремонным, но аккуратным движением Олдберрика — мужчина положил ладонь на ягодицу Авалайн, слегка сжав податливую, но тут же напрягшуюся плоть.
Волны стыда и негодования захлестнули девушку и та, вспылив, выдохнула, не скрывая гнева:
— Ну так какого хрена ты творишь!? — Авалайн явно хотела добавить что-то еще, но в самое её ухо Олдберрик прошептал.
— Но запреты спадают, когда ты нарушаешь строгие правила.