2.4 (1/2)

Большая комната, довольно светлая из-за дневного солнца в высоких окнах с огромным количеством посуды, сырой еды и кухонных приборов, идеально расставленных по всем столам, заставляют с интересом рассматривать каждый предмет. Яркий огонь, подожженной заранее древесины, разгорается в каменном камине, куда крупнее обычного и являющимся место для приготовления пищи. Три длинных и даже широких деревянных стола стоят ровно по рядам от стены к стене, омега подходит к самому ближнему от дверей и проводит подушечками пальцев по металлическим кастрюлям и чашкам, останавливаясь на заточенных, как игла ножах. Столько мыслей появляется при виде них, оружия, что может оказаться очень полезным в этой ситуации. Но рука опускается вниз и касается поверхности стола, отдаляя куда подальше свою волю, ведь убийство не является достаточным наказанием.

Двери с небольшим скрипом открываются, вынуждая переключить взгляд на зашедшего гостя. Хосок подходит к омеге, оставляя лёгкий просвет за собой. Серо-зеленые глаза даже не обращают никакого внимания на постороннего, только действуют, как и планировали. Чимин отходит в сторону, пропуская и следя за каждым движением, не давая подойти слишком близко к себе. Альфа совершенно не удивляется таким действиям, достаёт деревянную досточку, глубокую посуду, оставляя их на столе, и один нож из нескольких, достаточно тонкий и легкий, а после какую-то овальную еду, такую омега ещё не видел и, тем более, не пробовал.

— Нарежь овощи дольками и сложи всё в тарелку, — озадачивает, протягивая острый, блестящий от солнечного света нож.

Янтарные глаза с удивлением смотрят и не могут поверить, что ему доверяют, отдавая опасный предмет с таким спокойствием, словно альфа знает его всю жизнь. Маленькие ручки берут вещицу в своё владение, осматривая небольшое, однако не менее привлекательное, кристально чистое лезвие. Подушечки пальцев проходят по прохладному ножу, ощупывая и понимая, что он будет достаточно крепким и острым в любом деле. Хосок старается не концентрироваться на таком страстном увлечении совершенно обычным предметом и отходит к другому, центральному столу, принимаясь за потрошение дичи. В лезвии хорошо отражается альфа, снимающий пушистую шкурку с кролика, серо-зеленые глаза сразу же обнаруживают взгляд на себе и переводят его в отражение ножа. Омега слегка вздрагивает изнутри и моментально отрывается от своего занятия, принимаясь за нарезание большого и твёрдого овоща, вызывая лёгкую усмешку у альфы. Лезвие плавно пронзает толстую корочку, проходя дальше и с небольшим упором разрезая на две одинаковые части. Чимин внимательно следит за каждым движением ножа в своей руке, представляя совсем другое действие с ним и не замечая того, как он достигает пальцев, держащих овощ с боку, однако задевая только один.

— Ай, — тихо вскрикивает, моментально беря порезанный палец в рот, не давая увидеть поступающую кровь.

Завораживающие лезвие от боли прижимается ладошкой к столу, сдерживая любые звуки из своих губ. Веки янтарных глаз плотно сжимаются, терпя щиплющее чувство, медленно исчезающее, но запоминающееся надолго. Хосок сразу же реагирует на звук, прерывающий тишину, и внимательно рассматривает омегу, закрывающего одну руку за своим телом. Привкус меди ощущается чуть меньше, смешиваясь со слюной во рту. Чимин вытаскивает палец обратно и замечает, что рана достаточно глубокая, однако не сильно кровоточит, а это очень хорошо в его положении.

— Откуда ты? С севера? — интересуется, вытаскивая остриё из тушки зверька.

Рука сразу же опускается на стол, омега забывает о боли и взволнованно перекручивает все действия и слова, что были при этом альфе, однако совершенно ничего не могло указать на его принадлежность к любой из сторон.

— Нет, — спокойно отвечает, не замечая того, как альфа тихо подходит со спины и прислоняет лезвие своего широкого, покрытого кровью от мяса ножа к открытой шеи.

Усмешка возникает на омежьем лице, холодное оружие плотно прилегает к молочной коже под подбородком, не давая дернуться ни на шаг. Альфа осторожно кладёт руку на плечо и поворачивает Чимина на себя, следя даже за дыханием, не спуская с крючка. Рука с порезанным пальцем сжимается в кулачок, стараясь скрыть правду, однако делает ещё хуже, по ней стекает струйка, падая прямиком на пол, заставляя Хосока сразу же с интересом рассмотреть низ, а затем то место откуда и капает эта вязкая жидкость.

— Зачем обманываешь? — скалится, замечая яркую, темно-голубую кровь.

— Убьете? — усмехается, широко улыбаясь от страха и внутренней паники точно в серо-зелёные глаза.

Хосок переводит взгляд на окровавленный нож, бардовая капелька которого стекают по тонкой шеи прямо до ключиц под большой рубашкой, а затем обратно на омегу, словно принимает решение, которое изменит совершенно всё.

— Я убиваю таких как ты, весь юг убивает не сдающуюся голубую кровь, — задумывается, пытаясь увидеть хоть долю страха, однако видна лишь усмешка. — Но сейчас я не могу пойти против своей семьи, — уверяет в своих словах. Нож совершенно незаметно отходит от шеи и тихо оказывается на столе, не находя смысла в запугивание того, кто лишь с ума сходит от таких действий. — Так что живи здесь, как в своём доме, если этого желает мой сын. За пределами стен во много раз опасней, чем с королевской семьёй.

— Почему? — любопытствует, не понимая таких слов.

— Не задавай лишних вопросов, — твёрдо отмахивается, дотягиваясь и подавая лежащее на столе полотенце в слегка кровоточащую руку.

Чимин плотно зажимает ткань, заставляя до конца замедлить поток, больше не приносящей столько боли, как в первые секунды. Серо-зеленые глаза заинтересованно осматривают омегу, умудрившему угодить так далеко от своего истинного места, даже до конца не понимая, что же привлекло внимание Юнги в нём. За плечом альфы показывается знакомое лицо, разглядывающее эту ситуацию и долго не думая, он с легкостью понимает, что же здесь случилось за несколько минут отсутствия.

— Я заберу его, — чётко, больше не терпя таких резких поворотов от отца.

Хосок слегка усмехается, продолжая смотреть в янтарные глаза, что не сводятся с темно-синих за его спиной, ведь альфа знал наверняка, что им кто-нибудь помешает в самый непредсказуемый момент, и этот кто-то великолепно справился. Рукоять широкого ножа снова оказывается в крепких руках, альфа слегка задумывается, а после понимает, что не должен стоять на их пути.