2.1 (1/2)

Так тепло, так мягко и ни одного звука не слышно со стороны, благодатная тишина дарит покой уставшему омеге. Тяжелые, меховые одеяла, заставляют чувствовать защиту, закрывая собой от любых опасностей, а мягкие подушки похожи на облака, те облака, что так давно и близко не ощущались даже в мечтах, каштановые, слегка запутанные волосы разбросаны по ним в разные стороны. Тэхён сладко зарывается кончиком носа в одеяла, ощущая посторонний, слегка пряный аромат, но настолько слабый и не различимый, становится сложно утверждать, что кто-то был или есть рядом с ним. Веки неторопливо открываются, замечая вокруг одну темноту, и только небольшой просвет виднеется под массивными, толстыми балдахинами, закрывающими постель от посторонних вмешательств в страну сновидений. Омега внимательно осматривает каждую деталь этого незнакомого, однако уютного места, и понимает только то, что кровать и вправду очень большая, а сколько подушек под головой, даже не сосчитать. Ладонь слегка щиплет, как только Тэхён вытаскивает хотя бы её из-под веса теплых мехов, согревших настолько сильно, что становится неимоверно жарко. Карие глаза приковывает собственная рука, ведь вместо тряпочки, она перемотана несколькими слоями белой ткани, плотно закрывающие всю рану, не давая и шанса размотать это искусное наложение. Подушечки пальцев касаются ткани, слегка надавливая и ощущая небольшой дискомфорт, который никак не схож с тем, что происходит внутри разбитой на осколки души.

Омега приподнимается, окончательно выбираясь из мехов, и подползает к маленькому просвету, руки берут края балдахин, раздвигая в стороны и вытаскивая голову с растрепанными волосами наружу. Но вокруг совершенно никого нет, просторная каменная комната, камин, с догорающими поленьями, и слегка позолоченные двери, покрытые серостью глубоких моментов, отпечатавшихся надолго. Ноги спускаются с мягкой постели на шершавые, прохладные, каменные полы, ощущая нотку прошлого более отчетливо. Взгляд падает на всё, рассматривая каждую трещину, кажется, ещё немного и голова не выдержит таких воспоминаний. Вдруг на плечо ложится ледяная рука, и одним легким движением поворачивает омегу назад, заставляя посмотреть своим страхам в глаза. Два призрака прошлого, словно в живую сидят, как и прежде рядом, на том же месте что и когда-то, только теперь в совсем другой роли. В роли несуществующей картинки, выдуманной подсознанием и закрепленной внутри надолго, вечности не хватит, чтобы избавиться от этих любящих, родительских взглядов, направленных точно в карамельные глаза, взгляды, заставляющие сожалеть о всех своих действиях. По телу пробегает табун мурашек от таких знакомых черт, родных до умопомрачения, таких значимых и дорогих сердцу. Тэхён тяжело сглатывает, понимая, что это просто иллюзия, которая возникла спонтанно, но эта рука, касающаяся его лица и ласково оглаживающая щеку, кажется такой реальной.

— Папа, я… прости, что забыл свой дом… прости, — шепчет, пытаясь хоть как-то успокоить свою бурю внутри, пытаясь наконец-то попросить прощения за все смерти, за своё спасение. — Я должен был вернуться раньше, отец, — продолжает извиняться, опуская взгляд вниз.

Холодные подушечки пальцев исчезают, больше не держа, омега поворачивает голову обратно и встает, продолжая смотреть в пол, словно разглядывая там какое-то послание, или капли еле заметные крови, оставленные кем-то. Леденящее душу прикосновение ощущается до сих пор, а внутри проносится сотня воспоминаний смертей, увиденных самолично. Шаг за шагом Тэхён достигает дверей, а руки со всей силой толкают их вперед, открывая знакомую дорогу так же, как и когда-то он любил делать, играя в прятки по всему дворцу, только сейчас это далеко не прятки и больше не игра. Массивные двери глухо ударяются о стены, а звук отражается эхом от старых каменных стен, заставляя всех перевести взгляд в сторону резкого шума. Карие глаза без эмоционально смотрят на каждого, замечая знакомую черную фигуру, одетую в величественную мантию с мехами, и самое главное с блестящей короной на голове, показывающей кто здесь имеет настоящую власть. За Королем идет множество свиты, приклоняющей головы перед своим правителем, а рядом какие-то разодетые чуть ли не в золото южане, бурно говорящие что-то альфе. Но черные омуты привлекает совсем другое, они смотрят только на омегу, не соизволившего даже надеть что-нибудь поверх легкой льняной рубашки, слегка прикрывающей соблазнительные, длинные ноги, заставляющие не один раз облизнуть собственные губы. Альфа совершенно не обращает никакого внимания на слова советников, только разглядывает бледное лицо и потрепанные ото сна каштановые волосы, переливающиеся под светом нескольких факелов. Чонгук за считанные секунды преодолевает несколько метров, достигая кислой клюквы и глубоко вдыхая опьяняющий аромат, а советники со свитой чуть ли не бегут, не понимая к чему он так сильно ускорился. Тэхëн не отходит ни на шаг, заново разглядывая Короля, не так далеко от него, теперь уже в истинном обличии правителя этих земель.

— Ваше Величество, Вы... так и не ответили. Принц севера... он ведь во дворце? — чуть запыхавшись, озвучивает один из советников с белыми волосами, выдавая практически на одном дыхании, заново пытаясь привлечь к себе внимание.

Удивление возникает на лице, Тэхён рассматривает черные омуты глаз, не выдающие совершенно ничего, только усмехающиеся с такой реакции на простой вопрос. Альфа быстро снимает свою тяжелую мантию, вспоминая, что они здесь совершенно не одни, и подходит вплотную к полураздетому телу, накидывая на плечи и плотно закрывая всё, чтобы никто не смел зариться на эту клюкву.

— Конечно, — чуть ли не смеясь с того, как слегка приоткрываются вишневые губы в непонимание на такие действия и резкие диалоги.

— Тогда почему мы ещё не видели его? — задает наводящий вопрос, стараясь узнать всё, пока ему ответили.

— Он в темнице, — не скрывает правды, вставая за спиной омеги и оборачивая рукой тонкую шею, ненароком не давая и шанса снять свою вещь. — Пока я с ним не разберусь, вас туда не пустят, — продолжает, притягивая к своей груди несопротивляющееся, а всего лишь впавшее в ступор тело.

Советник в понимание покачивает головой, осознавая, что узнал достаточно, пока второй южанин продолжает рассматривать какого-то омегу в королевской мантии, да ещё и в объятьях самого Короля, становится интересно, однако черные глаза направлены точно на него, не давая сказать и слова против. Тэхëн увлеченно следит за альфой с белыми волосами, облегченно выдыхающим, словно спас мир от катастрофы, и это заставляет глубоко задуматься, ведь советники не должны действовать ради чей-то выгоды, только на благо королевства, но эта ситуация ярко говорит об обратном.

— А это? — интересуется, замечая карамельные глаза, скептически осматривающие его с ног до головы, но не намеренные так просто убирать свой взгляд, даже после такого вопроса продолжают что-то с интересом изучать.

— Это... — задумчиво, опуская взгляд на маленькое тело, буквально в своих руках. Чонгук приближается к скуле, вдыхая полюбившуюся клюкву, и проводя кончиком носа до уха. — По твоему виду все подумают, что ты мой наложник, — шепчет бархатным голосом, опаляя тёплым дыханием и вводя в дикую краску.

Однако Тэхëн не теряется, выходя из затуманенного ступора, и со всей силой ударяет босой пяткой назад, по достоинству в величественной одежде, желая отцепить руки с себя и тем более убрать такие слова куда подальше. Советники следят за каждым движением, с такими огромными глазами, словно тигрёнок разрывает льва, ведь так жестко никто прежде не смел обращаться с Королём.

— Мхм, — на улыбке, как можно сильнее стараясь скрыть свою боль за маской спокойствия и уверенности. Чонгук поднимает брови, а чёрные омуты, кажется, сейчас заплачут, но они продолжают смотреть точно на каштановые волосы впереди, даже не думая отпускать, только сжимая сильнее эту маленькую шею. — С чего бы мне отвечать? — действует точно по стратегии, заставляя вспомнить омегу то, что он не рассказал тогда.

— Ваше Величество, но…

— Представьте, что он тот, кого даже пальцем нельзя тронуть, — резко прерывает, строго давая знать, что не потерпит неповиновения.

Каждый вздрагивает от таких неожиданных слов, даже альфа чувствует, как омега слегка подпрыгивает на такой ответ и, если бы не руки, прижимающие к своей теплой груди, кажется, он бы побежал куда подальше, сверкая пятками по каменным полам. Тэхëн пытается вытащить руки из-под мантии, однако их перехватывают тёплые пальцы, крепко оборачивая сразу два тонких запястья и не давая ничего сделать в ответ. Кислая клюква вбивается с новой силой, Чонгук морщится от резко ударившего аромата, теперь окончательно понимая, что что-то не так. Но они не могут быть истинными, тогда отчего хочется задыхаться в этом запахе, дотрагиваться до этой кожи, прижимать это тело к себе...

— Ясно? — продолжает, чуть ли не рыча, ведь так и не слышит ответа.

— Как прикажите, — склоняя головы пред правителем, в руках которого продолжает находится неизвестная фигура.

— А теперь кыш отсюда, у меня много дел, — твердо, разворачивая омегу лицом к себе и отпуская нежные запястья.

Карамельные глаза недоверчиво смотрят на альфу, продолжающем удерживать рядом с собой и молча исследующим его черты. Пальцы поправляют растрепанные каштановые волосы, Чонгук с огромным желанием вдыхает клюквенный аромат, погружаясь в расслабляющее чувство, дарующее каждое прикосновение к этому телу.

— Что значит в темнице? Я ведь здесь, — шепчет, выводя из мыслей, Тэхён отклоняется от очередного касания, заставляя вспомнить, что так быть не должно.

— Вот и продолжай молчать об этом, — предупреждает, со скрытым испугом одергивая руку, окончательно убеждаясь в том, что хочет получить больше от этой клюквы.

Альфа поправляет свою мантию, снова плотнее прикрывая тело, а затем подталкивает вперед, вынуждая идти эти длинные ноги. Тэхëн с удивлением делает так, как велят, однако внутри возникает всё больше и больше вопросов.

— Пошевеливайтесь, — выкрикивает вслед так и не исчезнувшим из поля зрения советникам, заставляя ускориться в несколько раз, заставляя остановиться омегу на эти слова.

— Куда мы идем? — задумчиво спрашивает, чувствуя, как снова тёплые пальцы рук подталкивают за спину вперед.

— В твою комнату. Или ты хотел остаться в моей? — игриво интересуется, внутри сгорая от желания ощущать этот аромат вечность, оставить это тело рядом с собой.

— А с чего я вообще там оказался? Нельзя было сразу не в Вашу? — протестует, идя бок о бок с Королем.