«Оковы роз вокруг твоей петли» (2/2)

— Хорошо, лучше молчать о том, кто ты. Голубая кровь не живет больше дня в этом месте, так что молчи, — заботливо предупреждает, немного запугивая своими словами. — Где-то ещё болит? — мягко, замечая дорожки соленых слез на щеках.

— Нет, — искренне, вынуждая задуматься лекаря на такой очередной наистраннейший ответ.

— Как твоё имя? — интересуется, поднимая каштановые волосы со лба и стирая оставшуюся кровь.

— Тэхён, — тихо, не скрывая правды.

— Тэхён, вижу, что Король в курсе кого привел сюда, так что только нам двоим ты можешь довериться, — шепчет, поправляя растрепанные волосы и опуская грязную ткань обратно в воду.

Омега заново осматривает каждую часть тела, особенно блестящие глаза, не вселяющие ничего хорошего, однако ничего подозрительного не замечает. Рука зарывается обратно в каштановые волосы, растрепывая по сторонам, стараясь вызвать улыбку на искусанных губах, но Тэхён просто смотрит в ответ, ничего не показывая на своем лице.

Альфа тихо заходит обратно, замечая, что что-то определенно не так, ведь кислая клюква чувствуется куда сильнее чем тогда. Внутри что-то щемит при виде мокрых карих глаз, и этот взгляд, заключающий долю страха где-то в глубине, тот страх, что омега прячет как можно сильнее, не показывая Королю, и заставляет чувствовать себя неуютно. Чонгук крепче сжимает металлический стакан и проходит вперед, пристально рассматривая каждую эмоцию омеги, вызванную так внезапно, всего лишь за пять минут его отсутствия.

— Что происходит? Почему он плачет? — чуть ли не рычит обращаясь к лекарю, ответственному за новую боль омеги, за новую боль, переходящую на себя же.

— Разве не все плачут, когда им в открытую рану…

— До этого слез не было, — утверждает, подходя ближе к ароматной клюкве, заполонившей всю комнату, и даже запах трав не ощущается в этом месте.

Здоровая ладошка сразу же принимается стирать капли слез и закрывать лицо от альфы, пытаясь испариться из этого места. Лекарь замечает как быстро омега трет свои щеки, как слишком сильно сжимается в маленький комочек разбитых чувств, старательно пряча себя настоящего.

— Просто щиплет, — тихо шепчет, пытаясь скорее успокоиться и взять себя в руки. — Сильно, — добавляет, заставляя поверить.

— Давайте, — озвучивает, протягивая руку вперед и отвлекая от омеги черные омуты, впившиеся так глубоко, словно хотят узнать всё на свете.

Чонгук полностью игнорирует слова лекаря и подходит ближе, садясь перед омегой чуть ли ни на колени и поднося бокал к вишневым губам. Зрачки влажных карамельных глаз увеличиваются в несколько раз, Тэхён пытается отклониться назад, но пальцы хватаются за запястье здоровой руки, придерживая и не давая отстраниться. Теплая, слегка терпкая жидкость ложится на губы, омега слегка приоткрывает их, не сопротивляясь действием странного Короля. Альфа внимательно смотрит на алые губы, осторожно приподнимая нижнюю часть бокала, вливая одну из успокаивающих травок в эмоционального принца. Маленькая капелька стекает с вишневых губ, Чонгук внимательно следит за ней, а карамельные глаза следят за альфой, окончательно запутавшись в его неожиданных действиях в свою сторону. Ещё немного и Джин окончательно выпадет из этой ситуации, ведь это совершенно другой Король, не тот, которого он знал все эти годы.

— Не торопись, — шепчет, немного отнимая бокал от влажных губ.

— Как только закончите дайте ему это, это и это, — приказывает, выставляя на стол одну за другой баночки со всякими темными жидкостями. — Чтобы всё выпил до капли, — строго, обращаясь к резко изменившемуся в характере Королю.

Краем глаза Чонгук замечает все лекарства и от такого количества невольно появляется тошнота, а Тэхён молча рассматривая всё что ему предстоит в себя влить.

— Не много? — тяжело вздыхает снова поднося металлический край к вишневым губам, вынуждая карие глаза вернуть взгляд на себя.

— Если хотите, чтобы он умер от заражения крови или от обезвоживания, или от…

— Всё выпьет, — прерывает, уже жалея о заданном вопросе. — До капли, — утверждает омеге, продолжающему с опаской пить теплую траву, слегка расслабляющую изнутри.

— Тогда я оставлю вас. В отличие от Короля у меня уйма дел, — ухмыляется, вставая с кровати и быстрым шагом исчезая из поля зрения, оставляя тишину и недопонимание за собой.

Но теперь Чонгуку всё равно на эти слова в свою сторону, хочется просто сидеть так. Вечность. Вдыхать этот аромат кислой клюквы, затмевающий всё вокруг, затмевающий собственный разум. Ресницы начинают быстро хлопать, пытаясь отвести такие мысли куда подальше, однако они так просто не уходят. Пальцы отпускают тонкое запястье, больше не удерживая. Тёплый стакан отрывается от губ и с небольшим звоном оказывается на столе. Омега сразу же прячет руку за себя, подальше от хватки альфы и даже вторую пытается убрать, однако чувствует прикосновение к закрытой ране.

— Больно? — шепчет, поправляя влажную тряпочку, замечая, как ладонь слегка дрожит от его действий.

— Всё в порядке, — продолжает настаивать на своём.

— Тогда почему твой аромат душит меня? — серьёзно спрашивает, переводя взгляд в карамельные глаза, пытаясь найти ответ внутри этого неизвестного омеги.

Тэхëн удивлённо смотрит в ответ, не понимая, что у него только что спросили, вишнёвые губы приоткрываются, пытаясь что-то сказать, но не знают что именно и просто остаются открытыми.

— Вставай, нам нужно идти, — переводит тему, зная, что спросил не того и не так, как надо. — Но сначала выпей всё это, — указывая на баночки лекаря.

Омега совершенно ничего не говорит, просто берёт одну за другой, открывает и пьет, как и было сказано, немного морщась от горькости, но выпивая всё до конца. Чонгук расправляет свою накидку, одевая обратно со спины на омежьи плечи, вынуждая немного вздрогнуть от такого неожиданного прикосновения к себе.

— Как ты смог сбежать? — задает самый интересующий вопрос за последние несколько часов, прерывая тишину, шепча практически на ухо в нескольких сантиметрах от каштановых волос.

— С чего бы мне отвечать? — усмехается очевидности, отвечая вопросом на вопрос.

— Ты наверняка был во дворце, так как смог пройти мимо юга? — продолжая вдыхать клюкву, альфа намеривается узнать всю правду о прошлом. — Почему молчишь? — продолжает, так и не услышав и звука из омежьи уст.