Часть 3 «Я не хотел до последнего это признавать…» (2/2)
Погода сегодня снова была замечательной, что не скажешь о настроении Антона. Сегодня и вправду, выдался по особенному чудесный день, напоминающий людям о том, что земля не навеки лишилась тепла и красоты. С голубого неба, где сияло золотое светило, лились на землю хрустальные потоки тёплого света. Парень поспешно вдохнул этот летний запах, выйдя на задний двор. Но как только его взгляд упал в сторону мирно-беседующей семьи и Арсения рядом с ними, Антона скукожило.
Парень сел за стол, всеми силами показывая все своё отвращение к происходящему. А Попов, сидя напротив, мирно улыбался юноше. Он пытался говорить с достоинством, но голос его слегка дрожал. Сегодня его глаза блестели по-особенному, словно, два синих корунда.
Отец же, за утренней трапезой, светился яркой улыбкой во все 32. Что его так веселило?!
- Арс, какие планы на сегодня? - поинтересовался он.
- У вас так красиво в саду, хотел бы порисовать. Кажется, я нашёл отдаленное место, где у меня снова появилось вдохновление,-поспешно ответил тот.
- А как там в Венеции? - спросила матушка сделав глоток ароматного кофе.
- О, в Венеции-прекрасно! Там невероятная атмосфера. Я там вдохновился одним парнем, который расхаживал по соседней улице в тоге. Он был моим натурщиком в одной картине. Я получил весомый успех, благодаря ему. Картину без торгов приобрели вмиг, за внушительную цену.
- За эту картину, случайно, не литыми бронзовыми монетами расплачивались?! - остроумно пошутил отец, ковыряя вилкой яичный скрэмбл, когда у Рубин не было настроения, она готовила именно его.
Все присутствующие за столом, оценили шутку и залились неудержимым смехом. Все, кроме, разумеется Антона, который торопливо доедал завтрак, чтоб поскорее покинуть это назойливое общество. Когда он закончил утреннюю трапезу, он подскочил из-за стола и быстрым шагом направился в сторону дома. Сидячие за столом, провели его пристальным взглядом.
***</p>
Солнце припекает затылок юноши. Его золотистые кудряшки, поблескивали под лучами света. Он сидел рядом с бассейном, опустив ноги в воду, болтая ими, разбрызгивая капли в радиусе метра. Стоит честно признаться, он сидел там не просто так. Парень разглядывал ЕГО. Здесь можно и без уточнений. Слишком очевидно, кто сидит неподалёку, не плетёном кресле, делая какие-то наметки, на листке бумаги карандашом. Мужчина очень сосредоточенно что-то рисовал, изредка поглядывая в сторону Антона. После чего, Антон каждый раз смущаясь, отводил взгляд. Арс грубо размазывал пальцами серые линии от стержня карандаша, подтирая клячкой неровности. Это выглядело завораживающе и слишком очаровательно. Юноша уже не стесняясь глазел на мужчину, который так увлечён своей работой, что не замечал, как его рассматривают. Он был слишком манящий. Слишком прекрасный. Такой мужественный и идеальный. Глядя на него, парень очаровывался тем, как его сладко манят его, словно синяя бездна, глаза. Как его изящные руки, пластично изгибались при любом движении. Как его тёмные локоны трепал ветер. Они так красиво извивались на ветру. Вдруг, мужчина потянулся в задний карман брюк, и вынул из них коробочку с папиросами. Вставив сигарету в мундштук, он обхватил двумя пальцами трубку и закурил. Можете поверить мне на слово, это выглядело ещё более сексуально, чем сам Арсений. Хотя, казалось, куда больше… Антон растёкся по бортику бассейна, внимательно наблюдая за дымом от сигары, которую Арсений выкуривал так эстетичено, все ещё продолжая что-то чёркать на листе бумаги.
«Я не знаю, сколько я просидел так… Но отлипнуть от него, у меня попросту, не выходило. Он, будто, сам сошёл с какой-то картины. И наверное, этот образ мой самый любимый. Образ сексуального Арса, сидящего напротив меня, покуривая сигару. Я как последняя сучка теку по мужчине, который старше меня в два раза. Уму не постижимо… Я не хотел до последнего это признавать, но, кажется, это не совсем похоже на мимолетную влюблённость…»
***</p>
Арсений больше не пытался поговорить с Антоном. По всей видимости, он понял, что это бесполезно. Они оба никак не обмолвились словами, на протяжении нескольких дней. Эти несколько дней воздыханий, прошли в обременительной муке. Для обоих или нет, решать не мне. Но Антон точно знал, что последние дни, он проживал, исключительно, ради мимолетного взгляда этих двух голубых. Он стал тем самым, смыслом жизни, ради которого Антон вставал каждое утро. Ради которого появлялся за семейным столом, созерцая, словно, сошедшего с небес, симпатичного мужчину, сидящего напротив. Он стал для него, его личным кюре. Он помогал проживать ему, каждый день. И в то же время, по частицам убивал его… И почему его мысли о нем, столь обременительны?