Часть 2: путь домой (2/2)

Сяо Чжань смотрит на ногу Ибо — мгновения, когда он увидел его на обочине дороги кажутся бесконечно далекими — и возвращает взгляд куда-то на плечо, потом нос, останавливается на мокрой прядке, прилипшей ко лбу. Сяо Чжань фокусируется на ней и продолжает:

— У тебя началась течка. Ты сейчас сам не свой. Давай просто доедем до дома, хорошо, Бо-ди?

Сяо Чжань использует ласкательное сокращение, как иногда делает со знакомыми детьми, только здесь это обращение оказывает обратный эффект.

Ибо, прихрамывая, шагает ближе и, глядя исподлобья, но не с недовольством, а чем-то, похожим на азарт, вдруг начинает:

— Сяо-лаоши думает, что малыш Ибо попал в беду и не справится? Что Бо-ди не понимает, чего хочет?

От жесткости тона Сяо Чжаню и контраста того, каким потерянным Ибо выглядел мгновение назад, и как пристально наблюдает за Сяо Чжанем сейчас, становится не по себе. Почему-то кровь приливает не только к щекам, но и паху. Сяо Чжань еще никогда не видел Ибо таким. Хотя, может, дело в том, что он так упрямо игнорировал Ибо все последние годы, что он и не мог узнать, каким Ибо был на самом деле.

Сяо Чжань делает маленький шажок назад и, больно задев чертов скейт тонкой косточкой над пяткой, прекращает отступление. Между Сяо Чжанем и Ибо мало сантиметров, но много говорящих ароматов течного омеги и возбужденного альфы. Ибо откидывает голову на бок, отводит мокрую челку со лба и потом медленно, как в замедленной съемке, проводит рукой по щеке, далее ниже по шее, касается ворота простой черной футболки с каким-то нелепым подростковым рисунком. Сяо Чжаню хочется повторить путь руки языком.

Ибо изгибает руку так, чтобы двигать по телу внешней стороной ладони, как в каком-то чертовом танце, касается сосков, шумно вдыхает воздух, и поднимает руку вверх, обхватывая себя за челюсть.

Это самое красивое движение, что Сяо Чжань видел за свою жизнь. Он сглатывает и пытается прийти в себя. Получается хреново. Тело хотя бы его не подводит, а просто выбирает режим ненападения, полностью сковывая руки и ноги, оставляя только возможность моргать, сглатывать и смотреть. Боги, Сяо Чжань смотрит. Он чувствует себя самым извращенным подлецом на свете, но он не может отвести взгляда от Ибо.

Сяо Чжань отлепляет язык от неба и через силу шепчет:

— Ибо, пожалуйста…

Сяо Чжань имеет в виду — «остановись, прекрати, ты не знаешь, чего хочешь», но выходит так разбито и просяще, что Ибо делает еще один шаткий шаг и, быстро заглянув в глаза Сяо Чжаня, словно решив его судьбу — сейчас и навсегда — решительно целует, вцепившись двумя руками в ворот его футболки.

Сяо Чжань втягивает воздух поверх губ Ибо, горячих, обветренных, влажных от чрезмерного облизывания и закусывания, и, до того как углубить поцелуй, прижимает парня к себе плашмя, неудобно сжав его локти, но игнорируя эти болезненные точки контакта, и просто получая то, что ему дают.

Ибо мажет языком по губам Сяо Чжаня, нормально дышать совершенно невозможно, Сяо Чжань обхватывает Ибо заново, давая парню расцепить руки и обнять в ответ, а потом Сяо Чжань утыкается в скейт за ногой и сердце у него ухает, потому что он чуть не падает, потеряв опору. Ибо рефлекторно успевает отстраниться, вцепиться в Сяо Чжаня, начав на него заваливаться, так как он не может встать устойчиво из-за травмированной ноги.

Сяо Чжань оглядывается назад, на злополучный скейт, который покатился к дальнему краю дороги и остановился в траве.

Сяо Чжань переводит взгляд на Ибо и касается пальцами его висков, не давая себя поцеловать снова.

— Ибо, нет.

Тот мгновенно напрягается в его руках, закрываясь. Несмотря на то, что его лицо было порозовевшим от общей температуры, излишней нагрузки и волнений, оно только сейчас идет красными пятнами. Ибо открывает рот, чтобы начать спорить, а Сяо Чжань понимает, что черт, не так, не то, получилось мимо, подло.

Сяо Чжань одновременно подхватывает Ибо за подбородок, чтобы заставить его снова посмотреть ему в глаза, и говорит веско, безапелляционно:

— Просто не тут, хорошо? Я тебя не отталкиваю. Мы еще разберемся. Но не тут. Не так. Понимаешь?

Ибо смотрит, прищурившись, не совсем доверяя словам. Сяо Чжань ласково склоняется, чтобы коснуться губами его губ как в каком-нибудь невинном мультике. Ибо даже не закрыл глаза, смешно сводит глаза, следя за движением Сяо Чжаня, и провожая его взглядом, когда тот снова отстраняется.

Ибо вздыхает и, что-то решив внутри, кивает. Сяо Чжань успевает расслабиться и обрадоваться, но Ибо снова делает движение бедрами, попадая стояком по не менее заинтересованному члену Сяо Чжаня, замирает так ненадолго, втирается, заставляя Сяо Чжаня приоткрыть рот, пытаясь зацепить хоть немного такого нужного воздуха, а потом для верности еще «случайно» касается дыбящегося члена Сяо Чжаня рукой и плавно отстраняется:

— Ловлю на слове достопочтенного Сяо-лаоши.

Сяо Чжань стонет от возмущения, но получается не так угрожающе, как ему бы хотелось:

— Смерти моей хочешь, Ибо?

Тот просто молча хромает до велосипеда и встает там, сложив руки на груди. Даже в безразмерных шортах видно его возбуждение. У Сяо Чжаня вдруг во рту собирается слюна, но он гонит от себя мысли о том, как мог бы прямо тут, в лесу упасть на колени, сдернуть чертовы шорты и просто припасть к…

— Давайте поторопимся, Сяо-лаоши, — по самодовольному лицу Ибо Сяо Чжань понимает, что волна его возбуждения не осталась незамеченной парнем.

Сяо Чжань поднимает с земли повидавший сегодня многое скейт, молча вручает его ухмыляющемуся Ибо. Напоследок, больше из вредности, чем из волнения, Сяо Чжань кладет ладонь на лоб Ибо — тот предсказуемо горячий. Ибо перехватывает руку Сяо Чжаня у запястья, утыкается губами в точку, где пульс — загнанный, быстрый — заметнее всего, замирает там ненадолго, а потом отпускает. Как будто этим неожиданно нежным жестом не вывел Сяо Чжаня окончательно из колеи.

Сяо Чжань смотрит куда-то за плечо Ибо, где солнце выхватывает колючие кусты, молодые кусты и пару поломанных стволов деревьев. Может, тут ударила молния. Сяо Чжань думает «я даже знаю, как эти деревья себя чувствовали».

Он игнорирует внимательный и слишком всезнающий взгляд Ибо, что за несносный парень! Поднимает уроненный велосипед. Молча садится, молча дожидается плюхающегося сзади Ибо и молча улыбается, когда Ибо, свойски обхватив его рукой за талию, вжимается лицом ему между лопаток, словно устраиваясь на любимом месте.

Сяо Чжань позволяет себе вольность — ненадолго снимает правую руку с руля, поглаживает руку Ибо и, получив в ответ нежное прикосновение губ к спине, отталкивается от нагретой солнцем тропинки.

Страх от того, что ждет впереди, не успевает даже сформироваться, быстро исчезая на фоне чувства легкости, правильности и безграничности того, что может быть в будущем.