Часть 2 (2/2)

«Чуя! Чуя! Чуя!»

Имя как будто бы вколачивали в виски Дазая, вызывая мигрени. Выходит, что Накахара, его бывший напарник, здесь — боец без правил, или что-то в этом роде? Пожалуй, стоило бы помолиться, чтобы Огай захотел переманить не его — Чуя, конечно, в целом, хороший парень, однако в этом мире преимущество может быть далеко не на стороне Осаму, даже несмотря на должностную иерархию — до нее тут, если ты омега, просто никому не было дела.

Они, наконец, доходят до небольшого подиума, устроенного около одного из входов на трибуны. В вип зоне находился небольшой бар и парочку кушеток со стеклянными столиками рядом с ними, помимо этого можно было периодически увидеть официантов, снующих по поручениям уважаемых гостей. В любом случае — здесь было куда лучше, чем в толкучке остального зала. На одной из кушеток полулежала рыжая женщина в вечернем платье. Около нее, на столике, стояла неоткрытая бутылка дорогого вина — либо ждала их с Огаем, чтобы распить вместе, либо же ждала победы своего подопечного, чтобы выпить за него. В любом случае, Дазай замер около кованой ограды подиума, внимательно наблюдая за ходом боя. Чуя дрался пылко — видно было, что бой для него подобен наркотику, и что здесь он уж точно не ради денег. Все его тело было одновременно и гибким, и очень сильным, а сам Накахара был проворным и ловким, почти что не пропуская ударов, только раз позволив себя несильно задеть в плечо, чтобы после нанести сильный удар в живот. Правил здесь не было, даже перед началом боя бойцы показательно выплевывали каппу, и снимались боксерские перчатки, выкидывая их за ринг, так что запретных ударов не было, однако Накахара упорно боксировал выше пояса противника.

Приемы были похожи на Чуинский стиль боя, однако в то же время и отличались — он как будто бы не повзрослел с подросткового возраста, и его вольный стиль остался таким же, разве что куда более развитым. Впрочем, Осаму был уверен, что Накахара сражается далеко не в полную силу — на ринге Чуя явно больше отдыхал, игрался, стараясь протянуть бой и насладиться им подольше, не укладывая соперника на лопатки. Впрочем, расслабленность Чуи и сыграла с ним злую шутку — они пересеклись взглядами, и Накахара улыбнулся ему, добродушно подмигнув, как сделал бы с какой-нибудь девушкой, уже осознанно красуясь мышцами и боевыми навыками. Дазай же показательно отворачиваясь, показывая, что не желает иметь с ним никаких дел, однако спустя пару секунд ругая себя — Чуя с легкостью мог подумать, что хрупкий цветочек-омега смутился от внимания альфа самца. Спустя пару минут слышится звук падения, и весь зал начинает вести отсчет, сгорая от нетерпения — нокдаун, или нокаут?

-Посвящаю эту победу красавчику-шатену с балкона! — Осаму вздрагивает от громкого голоса бывшего напарника, разразившегося, благодаря микрофону, по всему залу, моментально отворачиваясь спиной к трибуне, замечая посмеивающихся Озаки и Мори, наблюдающих за ним.

Дазай выгибает бровь, вопросительно смотря сначала на бывшего наставника, а затем и на Кое, пытаясь понять, что в этом смешного. В этом мире, похоже, не было разницы, мужчина или женщина, был эталон — альфа и омега. Впрочем, он бы посмотрел на разинутые рты общества, если бы сошлись два альфы или два омеги. Однако сейчас была другая проблема — Озаки и Огаю, похоже, было забавно то, что Чуя таким образом решил пофлиртовать с ним, что, по идее, наоборот должно было напрячь хотя бы Мори — он ведь его муж, хотя бы документально, или здесь это как-то иначе работает?

Впрочем, от неловких переглядок ситуацию спасает, что удивительно, Чуя, пружинящим быстрым шагом поднявшийся на подиум и вытирающий волосы и шею полотенцем — видимо, это был не первый его бой, потому что Осаму не поверит, что при таком темпе боя Накахара, с его физической подготовкой, мог настолько сильно пропотеть. Первым делом юноша идет к Кое, которая манит его к себе, обнимая, и трепля по волосам, наконец открывая вино, выкрикнув звучное «За Чую!», после чуть приподнимая бутылку вверх, разливая алкоголь в четыре бокала. Дазаю пить не хотелось, как и общаться с Накахарой, потому, на взгляд Огая, он выставляет раскрытую ладонь в знак отказа, заставляя того пожать плечами, и заодно напоминая Чуе о своем существовании.

-Ты с ним пришел? — Чуя «падает» руками на кованую ограду, опираясь на нее локтями, кивнув на Огая.

-Я его муж, — Осаму отвечает холодно, доставая из пачки сигарету, и зажимая между губ. Курение конкретно в вип ложе было разрешено — вытяжки были рядом.

-О, вот оно как. По тебе не скажешь, — Накахара быстро подкуривает чужую сигарету, ловко выхватывая ее и затягиваясь первым, после протягивая ее Дазаю, заставляя курить из своих рук.

-Я по-твоему должен табличку носить? — Осаму хмыкает, отвернувшись в сторону. По нему не скажешь, но такое положение дел его безумно задевало — он привык быть личностью, авторитетом, привык к страху при появлении его персоны. А здесь… А здесь он никто.

-Нет, но обычно с такими как он, — Чуя кивает на Огая, ведущего задушевные пьяные беседы с Кое. Пожалуй, она подошла бы ему в супруги куда больше, чем он. — Ходят расфуфыренные глупенькие высокомерные сучки. А ты на такую даже старайся — не сойдешь. У тебя огонек в глазах, и вообще, ты такой живой и теплый…

-У тебя хорошие подкаты украли? — Дазай фыркает, однако по привычке по-дружески толкает Чую плечом, наталкиваясь сначала не недоумение, а затем на абсолютно идентичный «его» Чуе жест — ответный толчок, той же силы и с тем же движением. Почему-то это вызывает у Осаму прилив приятного тепла, навевая какие-то по-настоящему редкие в его жизни приятные воспоминания. Впрочем, Дазай едва ли не погружается в это настолько, что улавливает фразу Кое только наполовину.

-…Чуя — мой протеже. С этого дня будет телохранителем и напарником твоего Дазая.