Глава 7. Учеба в Хоге. Часть I (2/2)

— Это совсем другое.

— Это абсолютно то же самое. И вы отлично это понимаете, а спорите лишь из гриффиндорского духа противоречия. Так что не надо мне говорить о том, что я должен, а что — нет. И, кстати, не считайте себя ангелом в белом, которому позволительно огненным мечом разить любую несправедливость. Хотите быть предельно чистой — вон, отдайте тогда все-все-все бедным, а потом идите в горы, носите власяницу, не бейте даже комаров и живите одним подаянием! Не хочется?

— Пф-ф! — презрительно фыркнула Грейнджер и отвернулась, а я понял, что пошедший куда-то совсем не туда, в сторону бесконечных вопросов этики и социологии, разговор следует возвращать в запланированное русло. Мне не ссора нужна, а сотрудничество. Между тем, гриффиндорка очень быстро пришла в себя и, глядя мне в глаза, с гордостью провозгласила:

— Меня таким не испугать! Меня столько раз обзывали, столько раз проклинали, столько раз помогала своим друзьям и факультету, что с моей репутацией они поверят мне, а не каким-нибудь, как говорит Рон про тебя, ”хаффлпаффским змеям”! И я такая не одна! У тебя не выйдет ни-че-го!

”Ничего? Что ж, раз уж не получилось ни обаять, ни испугать, то придется… ужаснуть, ударив по самому больному!”

— Мисс Грейнджер, вы меня с Малфоем не спутали? Я не ищу ссоры, а только понимания в поручении, которое дал мне директор. Что же касается репутации, а вы не задумывались, что это обоюдоострый меч?

— То есть?

— Чем выше залетишь, тем больнее падать, чего с нетерпением ждут недоброжелатели!

— Уж кому-кому, а никак не тебе говорить о падениях!

”Это она о чем?” — мысленно напрягся я. Любое мое ”падение”, став достоянием широких масс, гарантировало мне немалые проблемы. Зато после такого намека тихий шепоток совести: ”бить ”ниже пояса” бесчестно” — исчез без следа.

— Вы же, мисс Грейнджер, знаете, что я как эмансипированный маг, имеющий титул лорда, могу спокойно покидать Хогвартс в любое время?

— Ну, знаю. И что?

— А то. Вот, к примеру, представьте себе, что я выхожу сегодня ближе к вечеру за ворота. Иду в Хогсмид. Там, через общественный камин, к себе домой. Переодеваюсь в маггловское. Ловлю Ночной рыцарь. Пара минут, пяток сиклей — и я звоню в дверь маггловского дома. Меня изнутри окликают ”кто там?”, а я, сжимая в кармане палочку отвечаю: ”Мадам, могу ли я увидеть мистера или миссис Грейнджер?”

— ТЫ! — зарычала гриффиндорка, направив на меня волшебную палочку. — ДАЖЕ НЕ ДУМАЙ! — Глядя на ее лицо: прищуренные глаза, стиснутые в нитку губы, желваки на скулах и алый румянец ярости на щеках становилось понятно, почему волшебниц называют еще и ведьмами.

— О, нет, — спокойно ответил я, не делая даже попытки дернуться или достать палочку сам. — Вы подумали совсем не то. Я их никак… хм, обижать не собираюсь. Как можно, я же не темный маг? Все проще и для вас… страшнее. — Кончик волшебной палочки Грейнджер, стиснутой в руке чуть ли не до хруста дерева, больно уткнулась мне в щеку. ”Похоже, так я могу и доиграться. Нужно поскорее объясниться…”

— Я просто скажу что-то вроде: ”Здравствуйте. Меня зовут Винсент Крэбб. Я волшебник и учусь в Хогварсте на шестом курсе. Я понимаю, что ваша дочь совершила настолько… неприглядный поступок, что ее с позором отчислили из Хогвартса, а все друзья как один отвернулись от нее. Но я с факультета Хаффлпафф, а мы привыкли помогать тем, кто попал в беду. Я могу поговорить с мисс Грейнджер? Как ”ее нет”? А где же она? ”В Хогвартсе”? В Хогвартсе ее нет и быть не может! Хм-м… Тогда, извините за беспокойство. Буду искать…” А теперь скажите, мисс, как стопроцентным магглам, которыми являются ваши родители, при таком вот раскладе проверить мои слова?

Грейнджер замерла. Я прям, как наяву, увидел крутящиеся у нее в голове шестеренки, перебирающие возможности и отбрасывающие прочь негодные варианты. И, видимо, к правильному ответу ”никак” она все же пришла, раз побелела до состояния Малфоя, а кончик палочки так надавил мне на кожу, что еще чуть-чуть — и проткнул бы мне щеку насквозь!

— Это… Это… Это подло, Крэбб! — с невероятной смесью бешенства и обиды произнесла девушка. — Родители ни в чем не виноваты! И вообще, министерство нас защитит…

— О, Мерлин! — отдернул я голову, чтобы говорить можно было без боли. — Грейнджер! О вас все преподы говорят как о самой умной ведьме нашего поколения. Так включите же мозги! Министерство делает то, что скажет министр. Так сегодня один говорит и делает одно, а завтра второй — совсем другое. Вчера оно отправило авроров в школу, а послезавтра тем местом, где будет ”осуществляться надежная защита”, станет Азкабан. Тебе… Вам что, мало примеров не из книг, а из лично опыта, как по-разному оно может действовать? Или нужно напомнить про Генерального Инспектора? Так ведь она никуда не делась. Долорес Амбридж как была, так по-прежнему и есть первый зам министра!

Палочку от моего лица девушка убрала. А я продолжил:

— Причем, очень не любит вас там теперь далеко не она одна! Вы так… ярко показали себя во время самозапланированной экскурсии, что просто ух! Ведь если для вас все случившееся летом — подвиг и победа, то для многих министерских сотрудников не что иное как повод для штрафа или даже увольнения!

Это было абсолютной правдой. Несмотря на то, что действовали гриффиндорцы ”ради общего блага”, своим геройским налетом они отдавили столько мозолей, что никаких симпатий к молодежке Дамблдора в министерстве теперь не испытывали. Скорее, совсем наоборот. Мне парни, отдавшие работе на министерство лето, рассказывали, что начинать общение с некоторыми волшебниками приходилось с клятвенного заверения, что ”мы — не с Гриффиндора”. В принципе, реакция министерства вполне закономерна. ”Что это за организация, если ее может поставить раком кучка подростков?” Вот только простым служащим, по которым проехался каток репрессий, от этого было не легче.

— Об этом вы, конечно, не подумали? Так вот, не нужно давать лишних негативных поводов министерству вспоминать о гриффиндорцах!

Грейнджер не нашла что на это возразить. И палочку убрала.

— Мисс Грейнджер. Я не хочу вас напугать. — ”Ложь. Хочу, еще как. Но это для дела”. — И делать ничего такого я не собираюсь. — ”Пока, во всяком случае”. — Я просто хочу, чтобы в этом году вы ответственнее подходили к вопросу соблюдения дисциплины. Причем я вовсе не связываю вашим руки. Достаточно того, чтобы гриффиндорцы не провоцировали конфликт. Так я могу рассчитывать на вашу помощь?

После долгой паузы девушка, отвернувшись, буркнула:

— Слизерин все равно все испортят.

”Вот и славно. Вот и договорились.”

— Они будут вести себя максимально корректно. Я поговорю с Малфоем.

— У тебя ничего не выйдет!

— Выйдет. Я, как видишь, бываю достаточно убедителен.

— Уж его родителей ты исключением из школы не обманешь!

— Да. Ты совершенно права. — ”Зачем обманывать, если можно просто пригрозить гневом Волдеморта? Да. Конечно, подло вмешивать уже вторых родителей, но уж лучше угроза, чем… О-о-о! Кста-а-ати! Как это в тему пришлось! Можно выполнить задание Волдеморта!”

— Хм-м, мисс Грейнджер.

— Да. Чего тебе еще? — недовольно буркнула она.

— Есть один вопрос, который я уже давно хотел бы с вами обсудить. Не по учебе.

— Валяй, — небрежно махнула она рукой. Судя по всему, девушку нагнал отходняк от нарисованных мной картин.

— Мисс Грейнджер. Хм… Я не знаю как начать… А, ладно. Скажу прямо. Неужели вы и в самом деле думаете, что равны по навыкам упивающимся? Чтобы понять, что такое взрослый, опытный волшебник, вспомни, например, Грюма. Сколько вас, дамблдоровских армейцев, нужно для того, чтобы его завалить? Гермиона, — перешел я на доверительный тон, — зачем тебе все это? Война, кровь, смерть… Ты ведь умная девочка. В мире магии — море, нет, огромный океан непознанного, в котором барахтаются редкие исследователи. Для такой замечательной девушки у них обязательно найдется вакансия…

— Если это вакансия уровня ”говорящая книжка” и ”бобер-оборотень”, то неинтересно. Я отлично запомнила твои и Малфоя слова. Те, на первом курсе. Не пытайся меня обмануть! Я не брошу своих друзей!

”Эм… О чем это она? Малфой ее что, обложил недавно? Ладно, играть все равно приходится тем, что на руках. Продолжим пугать.”

— У ”говорящей книжки”… Даже у говорящей книжки, есть одно важное преимущество, — сухо произнес я.

— Это какое?

— Не какое, а перед кем.

— Я устала от твоих загадок!

— Например, перед трупом…

— Что? — волшебная палочка Грейнджер оказалась вновь мгновенно направлена на меня.

”— И реакция хорошая, — проснулся внутренний голос. — Берем?”

”— Как бы нас не взяли. Нет. Не в моем вкусе. Но и дохнуть ей за понюшку табака не стоит. Мало ли… Седрика я вырвал из лап смерти, а вдруг взамен она возьмет эту? Жалко же… Тем более, она хоть вздорная и некрасивая, но реально башковитая.”

— Гермиона, одумайся!

— Я сказала — нет! И почему ты вообще со мной завел этот разговор?

”Потому, что мне приказал сделать это тот, кого ты боишься и ненавидишь — по достоинству оценивший магглорожденную Темный Лорд.”

— Да потому, что мне тебя просто жалко! Ты, словно феникс, пытаешься сжечь все, что тебе не по нраву. Вот только случись что, из праха ты не воскреснешь, а труд твой и храбрость пропадут втуне. Будут забыты большинством твоих так называемых друзей. Даже на могилку не придут…

— Это не так!

— Так. Ты говоришь, что не забыла тролля, месяц в больничном крыле после неверно сваренной оборотки, выросших зубов и других проклятий, громковещателей, отработок и прочих камней, что лавиной сыплются на тебя. Так почему же ты продолжаешь пытаться поймать своим телом направленный в другого бладжер? Знаешь… А, — разочарованно махнул я рукой, — ты же мне все равно не поверишь. Я вот что только сказать хочу, Грейнджер. Может, это покажется тебе удивительным, но, как говорит пословица: ”у кого есть язык, тот весь мир обойдет” — работает не только в отношении учебы. Узнай, например, сколько из числа тех, кто сражался в прошлой войне, ее пережило. И где эти пережившие теперь. А потом подумай, что без тебя твои друзья легко проживут, а вот ты без них — кто? Да и родители твои… Упивающиеся в попытке сделать больно Поттеру через тебя вряд ли ограничатся всего лишь легким обманом! Подумай о них, хотя бы! Это у старых волшебных семей есть мэноры с фиделиусами, а где ты спрячешь своих родителей, чтобы их не нашли?

— Значит, иногда проще просто спросить, да? — с задумчивым видом рассматривая меня, произнесла Грейнджер. По-моему, размышляла она о чем-то своем, так что половина предупреждения пролетела мимо ее ушей.

— Да, — кивнул я.

— Тогда, ты не против, если и я у тебя кое-что ”просто спрошу”? Точнее, попрошу, в обмен на помощь.

— Одна просьба?

— Одна.

— Хорошо. Не обещаю, что выполню, но постараюсь.

— Покажи мне свое левое предплечье.

— Э-э-э? Не понял? Что показать?

— Покажи. Мне. Сейчас. Свое. Левое. Предплечье, — впившись в меня глазами, почти по слогам отчеканила девушка.

— Надеюсь, только предплечье? — пожал я плечами и стал расстегивать запонку на манжете. — Или это просто начало? Сначала предплечье. Плечо, торс, ноги, попа…

— Винсент Крэбб! — порозовела девушка. — Я не из таких!

— Не из каких ”таких”? То есть тебя мужское тело не привлекает? Или, точнее, тебя привлекает не мужское тело?

— Кр-р-рэбб! Хватит твоих дурацких шуток! Показывай!

— Ладно-ладно. Смотри, — задрал я рукав и показал совершенно чистую кожу. — Я не пожиратель.

— Хм-м… И не служишь Тому-кого-не-называют? — с подозрением осмотрев руку и поводив над ней палочкой, отмахнувшись от моего ”ее не скрыть”, спросила Грейнджер.

— А это — уже второй вопрос, — улыбнулся я и встал, как бы отряхиваясь. На самом деле я проверял, не осталось ли на мантии следов. ”Вроде, рука сухая, так что можно на прощанье щелкнуть по слишком уж высоко задранному носу”. — Ах, да. Что же касается реализуемости на практике. Никто не помешает мне решать вопросы наказания один на один. Находиться в ”постоянной бдительности” постоянно, прости меня за тавтологию, не сможет никто. А парализующее может прилететь в спину в любой момент.

— К чему ты это?

— Ноги не мерзнут?

— Что? — Грейнджер посмотрела вниз и машинально переступила с ноги на ногу. Ее туфли, а также толстые шерстяные носки в ответ мелко нарезанными кусочками опали на пол.

Вид Грейнджер можно было помещать в баночку с воспоминаниями как эталон обиженного удивления.

— Как?.. Как ты это сделал?

”Плетью крови. Уж на то, чтобы стоящей рядом соседке попортить одежду, сил и концентрации у меня, несмотря на все потери, хватило. Даже удобнее оказалось резать тонкой нитью, чем толстой. Незаметнее, уж точно. Не забыть теперь починить и свои мантию и штаны. Где-то там, на, кх-м, ниже поясницы, должно образоваться маленькое выходное отверстие. Однако, необычная идея, ”кровь под кожей есть по всей поверхности тела, так почему я нить выпускаю только с кончиков пальцев?” пришла мне в голову только сейчас. Сколько еще открытий чудных мне готовит судьба?”

— Ты! Как же я теперь пойду? — в ответ на мое молчание взбесилась Грейнджер, четко показывая, что привитые в детстве реакции до конца изжить невозможно. ”Вот, несмотря на все свои достижения, ты все еще маггл с палочкой. Как и я…”

— Ты же волшебница? Или нет? — бросил я через плечо, уходя.

— Черт! Спасибо… — послышалось виноватое в спину. ”За что?” — успел я подивиться загадочной женской душе, как Грейнджер тоже сообразила, что я всего лишь указал ей, как исправить то, что сам и сломал: — Ты все равно теперь должен мне чулки и туфли! Понял, Крэбб? А ну, стой!.. Ай, черт! Репаро! Репаро! Репаро!..