Глава 98. Горе от ума (2/2)

— Однако, несмотря на это, у него получилось меня заинтересовать, — продолжил объяснения Волдеморт. — Будучи всего лишь сквибом, он умудрился не только понять все правильно, но еще и в одиночку дойти практически до моего кресла. Если бы не Белла… Я еще задам несколько неприятных вопросов отвечающим за охрану, но такая настойчивость и такой талант были достойны того, чтобы его перед смертью выслушали.

— Но…

— ”Использовать Министерство в борьбе против Дамблдора” — неужели, ученик, ты веришь в то, что твой учитель настолько туп, что не додумался до такой простой идеи? Думаешь, это простое дело для человека, у которого за спиной гордость за великих предков и больше ничего — стать старостой сначала факультета, а потом и школы? Слово ”нет” любого из деканов — и никакого префектства, поэтому хорошие отношения должны были быть налажены с каждым профессором. Но мало было стать, гораздо сложнее продолжать быть. За возможность купаться в мраморной ванне приходилось дорого платить. Арбитр, решения которого сильно не понравятся хотя бы одной стороне конфликта, арбитром пробудет недолго. Так что тебе еще, может быть, лекция и показалась любопытной, но я эти основы перерос еще в Хогвартсе. Тебе ведь понравилась лекция?

— Ну…

— Ты все равно продолжаешь считать, что я разбрасываюсь достойными кадрами. Не удивляйся, если я спокойно читаю тебя, то сквиб и подавно — открытый лист для легилименции. Я не убиваю ради утоления ненасытной жажды крови, как иногда делают потерявшие разум и контроль нелюди вроде гоблинов, вампиров и оборотней. — Услышав такое заявление, мне пришлось приложить невероятные усилия, чтобы зажать свое естество в кулак и не только не дернуться взглядом в сторону коробка спичек, но даже и не подумать что-то в роде ”да-да, конечно”. Волдеморт тем временем продолжил: — Я не швыряю авады направо и налево. Я казню только тех, кто этого действительно заслужил. Не только наглостью. Не только. Он — был шпионом Дамблдора. К счастью, мой старый учитель, нацеливая предателя, не учел, что я изменился. И в слезливую сказочку больше не поверю.

В памяти нашего покойного гостя нашлась закрытая мощными блоками область длиной в неделю за август прошлого года. До этого момента — ничего интересного, а после — сквиб вдруг воспылал ярой жаждой мести великому волшебнику, сквиб — великому волшебнику, для чего нужно было в обязательном порядке найти и наняться ко мне на службу. В его мыслях это объяснялось эгоистичным желанием денег и поудовлетворять свою жажду власти, однако кто поверит в такую ерунду? Сквиб и у магглов жил неплохо.

Неделя. Сколько может вложить в голову несопротивляющемуся опытный легилимент? Очень много… Например, в правильном ключе раскрыть правду о том, что в действительности произошло с его матерью. Ведь тех идиотов убрали не боевики Дамблдора, это я знаю точно…

”Хм… Быть настолько уверенным можно только в одном случае”, — подумал я.

— Нет, не я, — понял мой косой взгляд учитель. Или, как вариант, прочитал мою мысль. — Не лично, во всяком случае. Это была интрига некоторых лордов, которые мстили за своих племянников и племянниц, отданных на расправу волшебникам с континента. Отомстить и убить Дамблдора у них не получилось, все же он действительно великий маг, поэтому они решили расправиться с ним политически.

Интрига простейшая, а какая действенная! Собрать под своим патронажем толпу наивных и нетерпеливых недовольных, заявить о них пошире, а потом вырезать погромче. На кого падут подозрения?

Естественно, Дамблдора в случившемся никто в лицо не обвинял. Потому что и не собирался. Отсутствие формального обвинения — это еще и отсутствие возможности оправдаться. Бороться же со слухами можно бесконечно и столь же безрезультатно. В качестве финального штришка к картине ”Дамблдор втихую убирает неугодных” следовало ”правильно” объяснить произошедшее выжившим родственникам. Чтобы они не забыли зло. ”Угрожали” ему… — Волдеморт скривил свои тонкие губы в презрительной ухмылке. — Кому он нужен, сквиб?! Люди, способные вырезать сотню приготовившихся ко всему волшебников в заранее укрепленном мэноре, угрожать не умеют! А вот чтобы помнил и ненавидел…

Самое смешное, что Дамблдор что-то такое знал или предчувствовал, поэтому и посоветовал матери Смита отступиться. Слова любителя давать вторые шансы тем, кто ему будет полезен, были не угрозой, а искренним советом и предупреждением, который был понят строго противоположным образом. Запомни это, ученик. Важно не только что ты говоришь, но и то, как тебя поняли. Меч это обоюдоострый, и недомолвками можно как обмануть, так и обмануться.

— Что-то не похоже, чтобы позиции Дамблдора эта история как-то поколебала. Я о ней даже и не слышал, — вставил я свою реплику в паузу речи учителя.

— Кто надо — тот помнит. Лорды и не планировали мгновенной победы. Получилось бы его свалить сразу — удивительная удача, не получилось — пусть и дальше все идет, как изначально задумывалось. А задумывалось, что пройдет год, десять, пятьдесят — и факты забудутся, а пятно на репутации — останется. А где уже есть одно, там легче прилепить другое, третье, десятое… Придет время, ослабнет — и его ”опоздают на лодку”.

К сожалению, Дамблдор оказался далеко не так прост, чтобы попасться в настолько простую ловушку. Не только по-гриффиндорски храбр, но еще и по-слизерински хитер. Мало того, что в кулуарных беседах он не стал оправдываться, так еще наоборот, намеками давал понять интересующимся, что все это — чистая правда. И воспринимать его после такого стали не только с уважением, но еще и со страхом, чем он свел баланс результатов атаки на себя практически в ноль. Как его с такими талантами Шляпа в дом Гордрика отправила? А потом нас называют интриганами, — усмехнулся Волдеоморт. — Магглов и сквибов я презираю, но предателей… предателей — ненавижу! У них нет шансов! И первый признак предательства — это стертая или заблокированная память. На это должна быть очень серьезная причина! Ты понял меня?

Намек был прямее некуда.

— Да-да-да, Учитель! — опять обильно потея истово закивал я. — Больше никаких стертых воспоминаний об убийствах! — ”Хватит играть с огнем. Похоже, лимит на удачные стечения обстоятельств, сам того не заметив, я выбрал под ноль. Лучше помнить неприятные события, чем превратиться в растопку!” — подумал я. — Но…

— Ты смеешь со мной спорить? — Волдеморт пока еще только удивился.

— А, нет, конечно же. Я о другом. Получается, сквиб — лгал? Весь его анализ, все предложения, все это — красивая фальшивка, чтобы обмануть вас, Учитель? А выглядело все очень достоверно. Зря слушал?.. — расстроенно произнес я, недовольный своей доверчивостью. В местном обществе это несовместимый с жизнью дефект мышления. И вдвойне обидно, что такая вкусная и чрезвычайно полезная выжимка по прикладным аспектам политтехнологий… раз — и на самом деле оказывается ядовитой пустышкой.

— Нет. Слушал ты не зря. Прямого обмана там не было. И слова были честны, и история была полностью правдива. Как он ее видел, конечно. Даже план относительно неплох и сулит серьезный выигрыш в будущем. Должен признать, что некоторые некритичные, но достаточно любопытные моменты мне не были известны. Можно сказать, что шпион неплохо послужил мне, чем заработал себе легкую смерть, а не многодневную пытку. Белла очень просила… Однако в его аккуратном, логичном и несложно исполнимом плане есть один не устраивающий меня момент, который старательно обходился стороной. А именно — время. Он очень долог. И мне очень хотелось бы узнать, почему или для чего Дамблдору вдруг потребовалось занять меня на четыре-пять лет? На что он потратит это время? Поэтому я и слушал шпиона так долго, одновременно легилиментя его. Ведь то, что один спрятал — другой всегда может найти, пусть искать нужно в памяти сквиба… Найти… — Темный Лорд, глубоко задумавшись, надолго замолчал.

Минут через десять я решился потревожить Темного лорда.

— Учитель, можно спросить?

— Спрашивай, ученик.

— У меня вопрос по поводу не желающего уходить добром Фаджа. Вы не поверите, Учитель! Я сегодня был в Министерстве и…

— Да. Чем ты меня порадуешь?

— Порадую! Меня на разговор вызвал Фадж, и он…

— Молчать!

— А? — осекся я, сбитый с толку.

— Ты пришел ко мне сегодня, надеюсь, не для того, чтобы молить о прощении за провал? Ты сдал экзамен, Крэбб? — чуть нахмурился Волдеморт, и я ощутил давление темной магии. Как холодным злым ветерком с запахом тлена повеяло. Пока только слегка, но в любое мгновение ”сквозняк” мог превратиться в ”шторм”, так что отвечать нужно очень быстро.

— Да, Учитель. Сдал, Учитель. Получил ”Выше ожидаемого”. Не знал заклинания вызова авроров. Даже не думал, что такое глупое заклинание вообще существует.

— Да, — усмехнулся Волдеморт. — Существует. Но заклинание не глупое. Это благодаря мне никто в ДПМ на него не рискнет ответить. Так зачем ты пришел?

— Меня вызвал к себе Фадж. Мы с ним поговорили, — сказал я и задрал голову повыше, чтобы учителю были видны мои глаза.

— И? — не понял Волдеморт.

— Читайте. Там магическая клятва, — пояснил я выталкивая наверх воспоминания о недавней встрече.

— Хм… Легилименс, — произнес Темный лорд.

Согласно принесенному обету я не мог никому ничего из того, что произошло тогда при разговоре с Фаджем, сказать, написать или передать в виде воспоминаний для омута. Однако на легилименцию запрета не было. Идея Фаджа была в том, что никому, в том числе и аврорам, по своему ли желанию, по чужому ли, но проболтаться я не смогу. Дело при этом не пострадает. Упивающимся хватит моей просьбы о встрече, ну а Тот-кого-не-называют, если я к нему попаду лично, пусть лучше меня сам прочитает. Понятно дело, Фадж старался не ради меня, а ради себя любимого. Максимально исключал возможность напутать при передаче.

Так и вышло. Волдеморт внимательно просмотрел мои воспоминания, прочитал свиток с предложениями и с удовлетворением произнес:

— Занятно. Операцию по устрашению я только начал, еще и треть целей не казнены, а с корабля уже побежали даже самые жирные и ленивые крысы…

Вот только, как обычно, счастье Темного Лорда посетило ненадолго. Спустя пару секунд он внезапно изменился в лице и впился в меня взглядом своих страшных красных глаз. Взмахнул волшебной палочкой, активируя какие-то заклинания вокруг, я не успел разобрать какие именно, и излучая во все стороны злобу и жажду крови вкрадчиво, отчего становилось только страшнее, спросил:

— Ты ничего не хочешь мне рассказать? Замри, ученик.

В отличие от Фаджа, учителю не нужно было забивать меня в колодки. Достаточно всего лишь приказа, а остальное сделает моя магия и ученическая клятва.

— А теперь ответь мне, не считаешь ли ты, что это как-то слишком подозрительно? Разрешаю говорить. Отвечай честно, ученик.

— Нет, не считаю, — ответил я правдиво. Потому что действительно не понимал, что так всполошило Темного Лорда.

— Идиот, — Волдеморт понял свою ошибку. Обратная сторона полного подчинения — буквальное выполнение приказов, в том числе и самых глупых. Но виноватым, конечно же, оказался не он, а я. — Шпион Дамблдора появляется у меня в тот же день, когда ты разговариваешь с Фаджем. Как ты это объяснишь?

— Учитель! Вы думаете, что я вас предал? Это не так! Я же все это время был у вас на виду! Но если не верите — смотрите, учитель, — пожал я плечами и снова поднял голову с широко раскрытыми глазами.

— Легилименс, — произнес Волдеморт, не поверив в мою искренность. У меня в памяти пролетели картинки последних недель, где, как ожидаемо, не было никакой крамолы и никаких пробелов. Кроме вырезанного часа убийства Боунс. Именно это место и вызвало наибольшие подозрения Темного Лорда.

”Чертова Боунс! — думал я, пока учитель без всяких сантиментов жесткой легилименцией с полным комплектом сопутствующих ощущений пытался выдавить из моей памяти хотя бы один-два кадра. — Даже после смерти она умудряется мне гадить! Точно нужно было труп с собой брать! Хочу убить ее еще раз, и на этот раз ничего у себя в памяти не стирать! Чтоб ее в аду черти жарили как следует!”

— Отомри, — отпустил меня Волдеморт. Последними воспоминаниями, что его заинтересовали, была моя разборка с Лоттой. Рассмотрев их, Темный Лорд настолько ”оттаял”, что даже немного весело поулыбался. Больному нарциссизмом в крайней форме всегда приятно, когда рядом есть придурковатый подчиненный. На фоне которого так легко и удобно подчеркивать, что ты сам не просто гений, а вообще — бог.

Пока я пытался отдышаться, Темный Лорд призвал откуда-то лист пергамента, что-то черканул короткое, после чего направил на него волшебную палочку и произнес: — Морсморде. Вот, передашь Фаджу мое разрешение.

— Мне можно посмотреть? — поинтересовался я. Хорошо, что потроша мою память, Волдеморт был безжалостен, но аккуратен. Ничего не повредил у меня в голове, так что стоило ему прекратить, как боль сразу же исчезла. Почти.

— Смотри, — разрешил Волдеморт и взмахом руки отправил свиток мне в руки.

На свитке, когда я его развернул, обнаружилось короткое ”Согласен” и метка мрака, извивающаяся, как на колдографии.

— А что, и так можно? — удивился я.

— Да. Я специально разработал заклинание метки как универсальное. Наложить ее можно на что угодно, на волшебника, маггла, лист пергамента или даже воздух. Свойства будут зависеть от материала. Ну и от заклинателя, конечно же. Пойдешь к Фаджу, заодно убери мусор, — и кивок в сторону коробка спичек.

Я послушно подобрал труп и замялся. Задавать следующий вопрос было, откровенно говоря, боязно, особенно после всего случившегося, но уж слишком был он интересным и важным для меня. Правильное понимание мотивов учителя может как-нибудь спасти мне жизнь. Тем более тему эту в разговоре поднимали и без меня, так что мое любопытство не будет иметь фатальных последствий.

— Что? — спросил меня Темный Лорд, видя, что я совсем не тороплюсь к двери.

— Учитель…

— ?

— Учитель, а можно задать неприятный вопрос?

— Рискни, — одними губами улыбнулся Волдеморт.

— По поводу новых сложностей. Это… Ну… Скажите, а как так получилось, что вы возродились не собой, а… таким вот? Это Хвост в ритуале ошибся?

— Нет! Это Поттер-р-р-р! — в мгновенно вспыхнувшем бешенстве прорычал-прошипел Волдеморт имя своего врага. — Это его порченная кровь сделала меня таким!..

”А вот теперь отсюда лучше валить!” — подумал я, и пока Волдеморт, задыхаясь от злости, не придумал причину для круциатуса, вежливо поклонился и сбежал.

Вернувшись домой, я отмахнулся от Уэйна и отправился в кабинет. Крепко подумать.

”Интересно, сколько мне теперь помариновать Фаджа? — развалясь в кресле главы, размышлял я, машинально подбрасывая в руке спичечный коробок. Совать его в карман я не стал, а то неизвестно, сколько там еще продержится трансфигурация. — Идти прямо сейчас — глупо, ибо это означает открыто и честно признаться в службе Темному Лорду. А совершать такой ”каминг-аут” еще год будет крайне тупо. Тут и неуемный Скримджер, и Боунс — это та, которая единственная осталась. Что ей в голову взбредет? Не-не-не… Но и ”передержать” Того-кто-не-хочет-больше-быть-министром тоже нехорошо. Так сколько? Неделю? Или хватит трех дней? Хочу в отпуск со спокойной душой поехать… Ах, отпуск!..”