Глава 85. Темные страницы истории. Часть III (1/2)

— Как я уже говорил, Гесфестус был сильным боевиком, прекрасным тактиком и военным стратегом. Он смог правильно выбрать цели для атаки, разработать хороший план и обеспечить его исполнителями удовлетворительной для победы квалификации. Так, первыми под ответный удар попали гоблины. Отряды волшебников хорошенько потрепали сокрытое одного из самых сильных гоблинских родов из числа принявших активное участие в мятеже. Не щадя никого, как никого не щадили гоблины, внутри оставили одну лишь пустыню, сожженную адским пламенем и заваленную жареными трупами. Потом настала очередь ирландцев. Формального главу восстания и основного претендента на роль короля Магической Ирландии, лорда О'Коннелла, прибили вверх ногами к одной из святынь Эйрина — Лиа Фаил. Знаменитому ”Камню Судьбы”. И что, ха-ха-ха, удивительно, камень при этом молчал!

Сила была явлена, и дальше началась уже тонкая политическая игра. В книгах пишут, что всё последующее тоже было придумкой Гора, но верить этому глупо. Гесфестус был одаренным военачальником, типичным ”мясником”, которого вынесло на политическую вершину удачное подавление гоблинского восстания. Он отлично знал, как направлять палочку со смертоносным заклинанием, какое именно заклятье выбрать и когда его бросить, но в политике и тем более в экономике он был откровенно слаб. Не полный нуль, но где-то около. Будь иначе, ни ситуации с восстанием не сложилось бы, ни на те меры нормализации, которые были им предприняты, он никогда не пошел бы.

А вот Джозеф Лонгботтом был совсем другим человеком. Можно даже сказать, почти полной противоположностью Гесфестусу Гору. Джозеф, один из младших сыновей двоюродного брата лорда Лонгботтома, магом был практически никаким. Если бы всем родом не тянули, то его сразу после первого курса Хогвартса выгнали бы за неуспеваемость… Он и с этой-то помощью в итоге еле-еле сдал всего лишь два СОВ. По гербологии (уметь обращаться со всем, что растет из земли, — в крови у Лонгботтомов) и по нумерологии.

А вот с последним все заметно интереснее. Будучи почти сквибом (в связи с чем его жизнь в Хогвартсе была весьма далека от простой и приятной), он, как говорят, решил доказать всем насмехавшимся над его магической немощью волшебникам, что цифры бьют мощнее авады.

И, что характерно, доказал. Доказал так, что волшебники изо всех сил постарались и это доказательство, и его автора из памяти избыть.

Сразу оговорюсь, в отличие от остального, про это, как там было на самом деле, я точно не знаю. Гоблины сюда не попадали, а оборотней по понятным причинам сразу же отправляют на алтарь. Однако примерно, по фактам и случившимся событиям, можно с достаточной степенью вероятности предположить, что именно придумал и сделал Лонгботтом.

Для начала Гесфестус втайне предложил переговоры. Гоблинам. Уже один этот факт, что после побед не дожимают всеми силами, а садятся договариваться, говорит о том, что идеологом дальнейших событий был совсем не Гор. Тот бы бился о магические щиты до последнего мага, а тут — невероятная политическая гибкость. Да еще с гоблинами. Помнишь, что я про отношение к ним говорил?

Переговоры прошли успешно. Естественно, точных условий договора мы никогда не узнаем. Зато мы знаем, что произошло дальше.

Тут сразу надо отметить вот еще что. Гоблины всегда славились как мало кем превзойденные рудокопы, металлурги, кузнецы, ювелиры и артефакторы. И клан Гринготтс, тот самый Грр'н-годс, самый сильный из доживших до тех дней, несмотря на все поражения оставался очень богат и силен. Достаточно богат и силен для того, чтобы позволять себе восстания. Пусть уже не принципиально против власти людей, а против пунктов договора с магами.

Связано это было с тем, что, подписав Статут Секретности, волшебники, с одной стороны, взяли на себя ответственность за все магические проявления любого источника на территории, подвластной правительству Британии, а с другой — получили законное право оплату за эту ответственность взыскать. Со всех. Начиная с дракона и заканчивая последним флоббер-червем. Естественно, не всем существам и тварям такое могло понравиться. И тут волшебники, закаленные в Войнах Статута, были безжалостны. Кто из числа ”магических источников” согласился, тот остался живым и недовольным. Те же, кто не согласился, хех, — не остался.

Гоблины были из первой категории. Выбрали ярмо, но жизнь. И в целом жили неплохо. Копали, ковали и давали деньги в рост. Очень неохотно и под огромные проценты, зато абсолютно любые суммы. Но чтобы чего не вышло, работать с гоблинами могли только пятьсот лордских семей. Это было их особой привилегией.

Итак. Обратно к переговорам. Не знаю, что именно изначально требовали гоблины у Гора, ну или у Лонгботтома, но получили они очень много. Чудовищно много. В обмен на смену стороны им была дарована монополия на банковскую деятельность. Возможность вернуть под контроль многие реликвии. А потом их еще и пустили в древнюю столицу! Единственное сохранившееся здание из комплекса древнего дворца правителей ф'моров (самое бедное и непритязательное, бывшее когда-то второстепенным гостевым домом) стало банком Гринготтс.

До этого Министерство имело дело со многими контрагентами напрямую. Теперь же все расчеты велись только через гоблинов. До этого помимо гоблинов деньгами на внутреннем и внешнем рынке оперировали еще некоторые семьи. Теперь этим могли заниматься только гоблины. До этого гоблины, как и оборотни, были законной мишенью охоты и грабежа. Теперь их защищал закон наравне с волшебниками. Более того, впервые за три тысячи лет гоблинам разрешили (речь тут про официальное признание, неофициально — сам понимаешь) иметь подчиненных-людей.

По сути, клан гоблинов намертво привязывался к Министерству магии. Точнее, интегрировался в сообщество Статута наравне с волшебниками, так как из гонимых нелюдей они превращались в нелюбимых, но удобных и полезных до незаменимости слуг.

Надо еще отметить, с каким изяществом Лонгботтом провернул эту реформу! Раньше возможность работать с гоблинами была законодательно закреплена как привилегия лордов. Теперь, не отменяя первого закона, ”ее даровали всем и каждому”. Попутно мелкой незаметной припиской из привилегии ее превратили в обязанность.

Тут Лонгботтом показал невероятное понимание мышления гоблинов. Ты ведь наверняка знаешь этот выверт их логики? Они считают: ”то, что добыто, выковано, огранено нами — навсегда принадлежит нам”. А теперь вспомни, что я тебе говорил про первые монеты. Они чеканились из золота и серебра гоблинов! То есть любая монета в руках людей бесит гоблинов в первую очередь именно поэтому, а не потому, что они настолько златолюбцы. И что теперь стало? А теперь благодаря учреждению единого банка золото гоблинов наконец вернулось обратно к ним! Вместе со многими раритетами, запертыми в личных сейфах волшебников!

Да, формально сейфы и всё, что в них, — принадлежит магам. Так думают волшебники. И они правы. С другой стороны, реально же всё это находится в руках гоблинов, их руками перемещается, в их подземельях хранится. В итоге случилось удивительно дело: вопреки известной поговорке, съеденный пирог никуда не делся!

”Приготовили яичницу, не разбив яиц”, — мысленно перевел я идиому на понятный мне язык.

— Но насколько я помню СОВ, Гринготтс основан в пятнадцатом веке. А это как минимум на два века раньше! — вставил я реплику.

— Основан — да, — ответил староста, довольный заданным вопросом. — Но когда Гринготтс стал именно единственным банком Магической Британии, тебе на уроке про гоблинское восстание не расскажут, — с гадкой улыбкой на губах произнес он. — Чтобы не возникало закономерных вопросов, кто кого победил. Если вообще скажут. Мало кто любит дотягивать историю магии до ЖАБА. На таких с превеликим подозрением смотрели в Министерстве даже в мое время. А уж теперь…

— Неужели волшебники взяли и так просто подчинились? — удивленно спросил я, осознав масштаб преобразований, сродни революции. — Вот взять и отдать свои деньги по приказу? Особенно если ты — властитель? И Министерство после этого никто не разнес? И Лонгботтому башку не оторвали?

— Насчет последнего — не знаю. Сбежал он вовремя. А по первому вопросу — шутишь? Нет, конечно же! Однако по многим оговоркам можно догадаться, что эта реформа была инициирована сильнейшими фракциями Палаты лордов. Они и составили первый ”банк”. Поэтому и вины Министерства тут нет. Что же касается более мелких игроков… По странной случайности в течение нескольких месяцев после издания постановления мэноры самых громких крикунов не менее громко… ограбили. Говорят, вынесли все подчистую! И воров так и не нашли! Остальные намек поняли и безропотно понесли деньги к гоблинам. Тем более, твари принесли все возможные и невозможные клятвы не нарушать правил ведения дел.

Что же касается Лонгботтома и его причастности к ограблениям… Доказать тогда никто ничего не мог, не до этого было, но прозвище ”Морганов Ублюдок” прилипло к Джозефу с крепостью фамилии. А потом что-либо расследовать стало поздно. По не менее странному совпадению морганов Лонгботтом сразу же после окончания войны, когда начались чистки в Министерстве, очень быстро отплывает в западные колонии. Однако прибытия туда кого-либо с такой фамилией или похожей внешностью зафиксировано не было, так что достоверно неизвестно, что с ним стало дальше. Как неизвестна и судьба похищенного. А суммы там должны были быть просто чудовищные — хватило бы купить княжество где-нибудь в Индии.

Таким образом гоблины постепенно оказались перетянутыми на сторону Министерства. И надо признать, что они из этого своего восстания вышли с максимальной, какую только можно вообразить, прибылью. Как абсолютной, так и относительной. Остальные хоть что-то да потеряли. Кто-то меньше, а кто-то, как ирландцы, вообще практически все.

Ирландцы. Для них у Лонгботтома тоже нашлась заманчивая наживка. Как рассказывали попавшие сюда остатки кланов, англичане не скупились на посулы. Прямо сразу ирландцам была обещана неприкосновенность. И это обещание было даже выполнено — ведь потери в схватках несли обе стороны и у англичан просто не было достаточно сил, чтобы атаковать все три части альянса одновременно. Ирландцам была обещана контрибуция. И самое сладкое — министром магии Гором лично была обещана ирландцам полная независимость. Чуть попозже. Дескать, ”вот-вот соберется Палата лордов, ратифицирует договор, и можно будет подписывать. Осталось только узнать, с кем именно мне следует договариваться? Кто принесет клятвы, с гарантией их соблюдения? Кто именно станет королем Магической Ирландии?”

Вот на этом-то и без того хрупкое после смерти лорда О'Коннелла единство кланов рассыпалось. Разлетелось вдребезги. Ведь кое-кто изначально хотел остаться в составе Палаты, надеясь на жирные куски на новых территориях. Кому-то вполне обоснованно не нравился союз с гоблинами. Кто-то презирал оборотней. Кто-то ставил месть соседу выше любых других интересов. Кто-то хотел под шумок списать долги… А второго лорда О'Коннелла, готового ”полетать на драконе”, не нашлось.

Иронично, но ирландское восстание погорело на том же, на чем погорели в древности гоблины, руками восставших рабов решавшие внутриполитический кризис с ”непримиримыми кланами”, а совсем недавно — маги в войне против магглов. На постоянном стремлении жить сами по себе.

— Угу. История нас учит тому, что никогда никого ничему не учит, — ввернул я.

— Это ты хорошо сказал. Надо запомнить. В общем, вместо того чтобы, пользуясь удачным моментом, продолжить вести неограниченную войну, благо в составе союза были гоблины, готовые с радостью взять на себя палаческие функции, ирландцы занялись дележкой власти. Которая, между прочим, им еще не принадлежала.

А Гор, тут уж точно именно Гор, использовал полученный выигрыш во времени для относительно спокойного и планомерного решения проблемы оборотней. Договариваться с полуживотными никто не стал. Их популяцию сократили на девяносто процентов. Говорят, что именно поэтому почва здесь странного цвета. Она стала такой бурой от пролитой на алтарях крови.

С ирландцами министр разобрался гораздо более интересным способом. Повстанцы оставались все еще достаточно сильными. Объединись они опять, и расправиться с ними без чудовищных потерь стало бы невозможно. Да и победа вообще ставилась многими советниками под сомнение. Но вполне логичное с точки зрения тактики предложение бить ирландские кланы порознь тоже не годилось. Этот вариант приводил к затягиванию конфликта, ожесточал бойцов, и без того ”весьма равнодушных к чужой крови”, что рано или поздно неизбежно превратило бы схватку за власть в войну на уничтожение. Гор находился в одном шаге от попадания в классический цугцванг, не найди он какого-нибудь совсем необычного хода. И стоило ему немного шире посмотреть на понятие Слова и Чести, как он сразу же такой нашел.

Чего в идеале ему требовалось? Чтобы все враги собрались в одном месте и не смогли сопротивляться.

Но это идеал, который недостижим. Но если немного смягчить условия задачи…

Более-менее договорившиеся между собой ирландские кланы были согласны на переговоры о мире. Делегация на процедуру подписания декларации о независимости ожидалась весьма и весьма представительная. Со стороны ирландцев в обязательном порядке должен был прийти новый глава союза кланов. И конечно, все главы кланов, вошедших в союз. Не собирались пропустить такое историческое событие их жены и наследники. Ну и соответствующая охрана. Таким образом, долго корпеть над первой частью: как собрать костяк своих врагов в одном месте — Гору не потребовалось. За него все сделали сами ирландцы. А вот над второй частью пришлось крепко подумать.

Глупо считать людей, разработавших и безупречно претворивших в жизнь план восстания, — наивными идиотами. Никто из них без самых серьезных гарантий безопасности на такие переговоры не пришел бы. Одно согласование текста магического договора заняло полтора месяца.

Согласно ему место встречи проверяла и подготавливала принимающая сторона. Таковым местом ирландцы ради скрытности сделали не чье-нибудь поместье, а самую обычную поляну в лесу недалеко от Дублина, выбранную абсолютно случайно в самый последний момент. Все присутствующие приносили клятвы о ненападении. Более того, под нажимом ирландцев министр пошел на серьезные уступки. Самой серьезной из которых стала та, что в случае нарушения договора для всех и каждого в делегации англичан должна была стать немедленная смерть, а ирландцев — всего лишь ослабление магических сил и метка предателей крови. Последнюю, буде такое желание, можно и снять, принеся Магии должные требы.

На чем ирландцы настаивали особо, так это на условии, что одного убийства для признания клятвы нарушенной всей делегацией было недостаточно. Пять. Пять или больше волшебников должно было умереть от рук противника, чтобы наказание распространилось на всех. Таким образом, никто не мешал убить четверых — и получить наказание только в личном порядке.

Зачем именно выставлено такое условие, было очевидно каждому. Ведь кровников за время войны накопилось множество, самые ”желанные” из которых обязательно будут в делегации Министерства магии. В том числе и Гор, который должен был возглавлять делегацию лично. То есть министр, по сути, ставил на кон свою жизнь. Как я уже говорил, трусом Гесфестус не был…

На что бы там ни рассчитывали ирландские волшебники, но все пошло совсем не так, как они планировали. Никто из них даже и представить не мог, что по периметру выбранной лично ими и тщательно проверенной площадки из земли внезапно полезут инферналы! А когда, как и положено, оставшаяся настороже ирландская охрана оттянется назад и распылит десятерых немертвых, все волшебники Эйрина ощутят внезапную слабость, и тут же им в спину свирепо и безжалостно ударит делегация англичан. Без всякого для себя вреда от отката грубо разорванного магического договора!

Ловушка была воистину красивейшей. С помощью прорицания ли, гадания ли, маховика времени или еще каким-то образом, место и время встречи стало известно Гору. Зная условия магического контракта, он втайне от всех подобрал две дюжины волшебников, готовых ради победы и мести принести себя в жертву. Этих магов снабдили набором артефактов и зелий, без использования магии загримировали под инферналов, опоили напитком живой смерти и… заживо закопали в землю. В нужный момент они проснулись, вырвались на поверхность и побежали в сторону ирландцев. У этих смертников с собой не было ничего опасного, даже палок, и формально это было совсем не атакой, но нервная охрана видела перед собой совсем другое! Не иллюзию, а настоящих инферналов, которые сейчас начнут рвать их родных! Какой должна была быть их реакция?

В тексте магического контракта был небольшой нюанс, прошедший мимо внимания восставших. Формулировки были подобраны так, что под ”ирландцами” понимались все маги делегации со стороны бунтовщиков, а под ”англичанами” — все маги Министерства магии. Все маги Министерства, где бы они ни были и как бы ни выглядели. Хоть… инферналами.

И вот ирландцы напали. Первыми напали, тем самым нарушив и дух, и букву клятвы. И убили. Убили много больше ”разрешенных четырех” английских волшебников. И вырванное хитростью воздаяние не заставило себя ждать. Каждый волшебник в делегации повстанцев мгновенно оказался магически ослаблен печатью предателя крови, тем самым превратив себя в легитимную добычу для ставших теперь свободными от оков магического договора англичан.

Пленных тогда никто не брал, и в живых никто из ирландских волшебников не остался. Да и потом ошибку своих противников Гор повторять не стал. Незамедлительно после ”бойни на переговорах” министр провел карательную операцию. В один момент потерявшие свою магическую элиту — лордов, леди и самых опытных боевых магов, оставшиеся ирландцы ничего не могли противопоставить репрессиям Министерства. Чтобы ты представлял их размах, то знай: из семидесяти пяти кланов, чьи главы поставили подписи под декларацией о создании Магического Эйрина, войну пережило… три! Только три!!!