Глава 84. Темные страницы истории. Часть II (1/2)
— М-м-м… — потянул я, не зная, что на такое ответить. ”Помочь? А как? Соболезновать? Не посчитают ли за издевку?”
— Несмотря на все сложности, — после долгой паузы, так и не дождавшись от меня уточняющего вопроса, продолжил свою лекцию староста, — около четырех сотен лет назад сокрытое сделали попытку обжить. Основная причина банальна: оно стало выгодно. Нет, недостатки никуда не делись, но цена преимуществ очень сильно возросла. Слишком уж усилилось давление на волшебников со стороны магглов. Слишком мало стало земли. Слишком удачно местоположение… И, как показали исследования, даже в таких сложных условиях можно было с помощью магии обеспечить нормальное проживание некоторому, относительно небольшому, количеству волшебников. Истощение магии — стабилизировать ритуалами жертвоприношения. Хватает животных и, иногда, магглов. Пищу — завозить снаружи. Воздух и вода — местные. Даже отрицательный эффект поглощения магии, как оказалось, можно было практически свести на нет. Для этого будущего жителя сокрытого погружали внутрь не сразу на полный день, а постепенно. Один час в день, потом два, и так далее. А чуть более двух сотен лет назад происходит событие, уникальность которого, в связи с секретностью, так и не была до сих пор адекватно оценена. И одним из следствий его стало появление уже именно этого места — отдельного сокрытого внутри сокрытого и постоянного поселения в нем. Не догадался еще? Нет? Тогда — что ты знаешь о последнем восстании гоблинов?
Хм-м. Знал я достаточно. Как-никак — совсем недавно усиленно готовился к экзаменам. Не все еще умудрилось из головы вылететь. Поэтому я почти дословно процитировал учебник:
— В тысяча семьсот шестьдесят втором году группа молодых магов не слишком удачно пошутила: столкнула сильно воняющего гоблина Арга по кличе Нечистый в реку. Разозленный гоблин поднял самое серьезное восстание, к которому примкнули оборотни и некоторые другие темные твари. Восстание темных тварей сопровождалось массовыми убийствами волшебников, поэтому было с применением предельно жестких мер подавлено к тысяча семьсот семидесятому году. Это была последняя, полностью провальная попытка гоблинов воспротивиться власти волшебников.
— Хм. Вот как теперь это пишут? Что ж, ожидаемо. Ответ прям от зубов отскакивает.
— Я недавно сдавал СОВ, — пожал я плечами. — Плюс, как я говорил, мне интересна история.
— Хм, — усмехнулся в бороду старый маг. — Ну, раз ты любишь историю, то скажи тогда мне: а что ты знаешь о предпоследнем восстании гоблинов?
— Длилось оно с сорок седьмого по пятьдесят второй. Тысяча семьсот. Его поднял гоблин по кличке Варгот. Есть подозрения, что это был не гоблин, а сошедший с ума домовой эльф. К восстанию примкнули оборотни и некоторые другие темные твари. Оно сопровождалось массовыми убийствами волшебников, поэтому было с применением предельно жестких мер подавлено за пять лет.
— Угу. Что такое ”предельно жесткие меры” — ты в курсе?
— Ну… В кое-каких летописях, не включенных в нынешний официальный корпус текстов, упоминается, что за убитого волшебника Аврорат, хм… брал жизни до десятка тварей и существ.
— А читая эти строки, ты никогда не задумывался вот о чем: почему это вдруг всего через десять лет после кроваво подавленного восстания вспыхнуло еще одно?
”А действительно, почему? — задумался я. — Десять лет — это как-то слишком мало, чтобы… Да для всего мало! Если воля и злость — я поверю — и осталась на нужном уровне, если оружия гоблины за века могли наделать сколько угодно, то вот те, кто его будет держать… За десять лет воинов не вырастет столько! Волшебные существа хоть и живут дольше, но и взрослеют медленнее! Да что там вырасти, банально не народятся за такое время!”
— И в чем же причина? — спросил я, не скрывая своего интереса.
— Тут опять же быстро не объяснить. Дело в том, что в это время маггловская Британия воевала по всему миру. Удачно воевала. А удачные войны означают прирост земель. В свою очередь, новые земли — это всегда новые возможности. В том числе — и для волшебников, потому что территории мира магического и мира маггловского, как правило, совпадают. Не везде, не всегда, та же Ост-Индия тому пример, но в большинстве случаев — да. Однако такая активная экспансия привела к тому, что в то время многие лояльные власти маги целыми родами покидали страну.
В политике Магической Британии тогда был сложный период. Несмотря на относительно недавно принятый Статут, в Палате лордов не было единства. Ни по одному вопросу. Мир, обусловленный внешним давлением маггловской инквизиции и континентальных магов, когда выбор стоял между ”сражаться здесь и сейчас вместе с недругом, а дорезаться потом” и ”не заключать перемирия и порознь здесь и сейчас сдохнуть”, оказался очень хрупким. И как только это внешнее давление исчезло, лорды моментально решили припомнить друг другу все обиды. Тем более, теперь все они стали аристократами. А чем еще заниматься благородному, как не тешить свою родовую гордость?
— Теперь?
— А вы разве не знали? Это было одно из условий мирного договора, выставленное магами магглам. И оно было принято. Поэтому все четыреста девяноста три волшебника и волшебницы, что поставили свои подписи под Договором, были в качестве награды Вильгельмом Третьим пожалованы титулом.
Кстати, нельзя сказать, что тем волшебникам, которые и до этого были аристократами, особенно богатыми и родовитым, это так уж сильно понравилось. Что смешно, не очень были довольны и новоявленные бароны и баронессы. Естественно, не самим фактом того, что они теперь стали благородными, а тем, что земли к титулу практически не прилагалось. Не ”квадратный фут”, как у некоторых гэлов, но очень и очень немного. Лачугу на этот кусок поставить и гордо назвать это мэнором хватит, а жить с него — уже нет. Ну да это совсем другая история.
Помимо простой бытовой междоусобицы у британских волшебников были еще и серьезные политические проблемы. Так уж сложилось, что нас не любят. И ладно бы только континентальные маги, но и внутри страны: в Уэльсе, в Шотландии и в Ирландии было немало волшебников, которым не нравился зафиксированный Статутом Секретности факт их подчиненного положения. Особенно остро эта проблема стояла на юге.
Статут был заключен слишком недавно для того, чтобы маггловское общество, несмотря на все прилагаемые и нами, и нашими врагами — церковью усилия, полностью прервало связь с волшебниками. И чем ретрограднее было общество, тем сильнее в нем была эта связь. А где есть связь, там есть взаимопроникновение, в том числе и на идейном уровне. Но не все идеи одинаково полезны, уместны или хотя бы безопасны. Я сейчас про мечты о независимости.
Маггловские восстания в Ирландии регулярно давили. Ирландские волшебники, зараженные идеей самостоятельности правления, оказались умнее и умели ждать. Ждать пришлось немало. И вот в один прекрасный момент, оценив ход и последствия предпоследнего восстания гоблинов (правда, тогда оно называлось просто ”очередным”), а также ситуацию в маггловском мире, они решили, что лучшего момента свергнуть власть английских волшебников и обрести свободу не будет. А вслед за обретением ”магической” независимости они собирались помочь своим магглам, обретя таким образом полный суверенитет и став, наконец, государством. А это означало полноправный голос в Международной Конфедерации Магов, свою школу магии, свои законы, свое министерство… Как видишь, кусок достаточно сладкий. Было за что бороться.
Однако одного желания было мало. Как бы ни разъезжались кто куда английские маги, как бы ни резались друг с другом, силы все равно оставались несопоставимыми. Нужны были союзники. Шотландцы, уэльсцы — отказались. Испанские волшебные кортесы потребовали за свою помощь принятия протектората. Французы — открытия границы для массовой миграции своих магов в Ирландию и гарантирования их приоритетных прав в любой сфере деятельности. То есть, по сути, повторения вторжения Вильгельма-Ублюдка. В общем, иностранные волшебники отказали в помощи (прямо ли, выдвинув ли непомерные требования), и тогда совет кланов отправил послов к гоблинам.
Чтобы понять, на что пошли ирландские волшебники, нужно вспомнить историю войн с гоблинами. Не те аккуратные восстания последних столетий, а предельно кровавые тысячелетия рабства и жертвенные подвиги Внуков Миля, великим напряжением сил вырвавших свободу нашей расы из рук нелюди. Взаимная ненависть была настолько сильна, что никогда, никогда до этого момента волшебники не воевали в одном строю с гоблинами. Против — да. Вместе, какой бы серьезной ни была ситуация, — никогда. Не случилось этого при вторжении саксов, с одинаковой легкостью резавших и гоблинов, и кельтов. Не случилось этого и позже — в пришествие норманнов…
Казалось — ничто и никогда не сможет заставить людей встать в один строй с гоблинами, забыв о тысячелетиях пролитой крови. Никто и думать о таком не мог… и ни в какие, даже самые безумные расклады не включал!
”Любопытно, — подумал я. — И судя по тому, что в Хоге сейчас учится только один чистокровный ирландец, что ровно вдвое меньше, чем, например, индусов, я, кажется, знаю, чем все закончилось”.
— Итак. Ирландские маги и гоблины пришли к определенному соглашению. Теперь оставалось только победить. А вот с этим все было достаточно смутно. Сил все равно не хватало, а наивными мечтателями не были ни те, ни другие. Поэтому было принято решение усилить союз еще одной стороной. Оборотнями.