Глава 78. Второе задание инквизиторов (2/2)
— Добрый день, — поприветствовал инквизитора. В конце концов, вежливость ничего (кроме усмирения своего эго) не стоит и в о-о-очень редких случаях приводит к мгновенным неприятностям. В отличие от грубости, где статистика строго обратная.
Неторопливо отодвинул стул и с достоинством уселся на свое место. Дождался, когда одетый в мирское священник откроет было рот для очередной порции словесного поноса, и быстро, но так, чтобы это не прозвучало торопливой скороговоркой, отчитался:
— Убийца — мертв. Таким образом, я выполнил задание и закрыл первую часть своего долга.
”Сбитый на взлете” инквизитор поперхнулся, прокашлялся и хрипло произнес:
— Хорошо. Тогда слушай следующее. В кабинете первого заместителя министра — Магической Британии, естественно — около левой от входа стены, в углу, должен стоять скрытый вашей богопротивной магией сейф. Ключ от него есть у начальника Департамента магического правопорядка либо у его заместителей. Твоя задача…
Чем дальше я слушал инквизитора, тем выше у меня в удивлении поднимались брови. Если вкратце, задание очень походило на выдаваемый в сказках Ивану-царевичу ”квест легендарного уровня сложности”. Пробраться в кабинет Пия. Обыскать помещение и сделать копию с ключа-артефакта от кабинета Боунс, который у ее заместителя в обязательном порядке должен быть. Из кабинета Боунс вытащить ключ от кабинета Амбридж. В кабинете Амбридж найти сейф. Вскрыть его. Выкрасть некие документы с третьей сверху полки и передать полученный компромат церкви. На место украденных бумаг подкинуть какой-нибудь пустой пергамент. Причем сделать все это требуется обязательно втайне от любого другого волшебника, то есть полюбовный вариант залезть в сейф Долорес с ее разрешения отвергается сразу. Более того, исключается и силовой: ни Амбридж, ни Боунс не должны быть убиты. ”Иначе какой смысл в компромате?” — пояснил инквизитор.
Вот так вот. Не больше и не меньше.
”Они что, считают — я вообще дуб дубом? Что совсем ничего не понимаю? Или же намеренно меня бесят? Интересно, а вообще находились маги, которые соглашались на такое? Если да, то рабство у инквизиторов для таких придурков — отличный финал их никчемной жизни!
Хотя-я-я… После тех событий, черту под которыми подвело подписание кабального Договора, он же Статут Секретности, мало какой маг по своей воле решится иметь хоть какие-нибудь дела с церковью. Вон, даже Волдеморт не рискнул, хотя поиметь с них можно многое. Это я такой продвинутый и толерантный (был), благо, меня совершенно не трогает — кого и сколько там жгли инквизиторы. И это спокойствие церковники приняли за… крайнюю тупость?
Кстати, особой пикантности заданию добавляет тот факт, что именно в том углу кабинета первого заместителя, где должен находиться сейф, никакого сейфа нет. Это я знаю абсолютно точно, ибо как раз там расположен вход в комнату отдыха, которую я уже дважды посещал вместе с Долорес. То есть, даже если я каким-либо образом все же тайно и попаду в кабинет, выполнить задание не смогу в принципе. А вот по полной пожать плоды своей опрометчивой доверчивости… Ограбить двух начальников силовых ведомств и первого заместителя правителя — если и есть вариант огрести большую кучу неприятностей, то в голову так вот сходу он мне и не приходит!”
В общем, то, что мне предлагал этот оборзевший маггл, в лихие годы моей молодости называлось подставой. Причем подставой столь тупой, рассчитанной на такого совсем уж конченого мудака, что у меня в первый момент даже не нашлось что сказать в ответ. Настолько обидно было, и настолько много непечатных слов просилось на язык.
— Гм… — прочистил я горло. В голову пришла еще одна мысль.
”Даже самый тупой маг, особенно самый тупой маг, не может не понять, что такое задание — оскорбление. А от оскорбления до ответного удара, особенно в застрявшем в средневековье обществе, один маленький шажочек. Маггл не противник магу… в таком вот раскладе. Плюс я еще достаточно молод внешне, чтобы руки у меня имели право работать вперед мозгов. Но при этом меня даже не разоружили! Однако, вижу тут явный диссонанс. С чего бы это он стал таким храбрым? Что-то изменилось? Что-то настолько серьезное, что инквизитор вовсе перестал беспокоиться за свою жизнь? Это может быть только…” — с волнением подумал я.
Догадку следовало проверить незамедлительно. Я незаметно, из плотно прижатой к столу руки выпустил тонкую нить своей любимой плети крови. Она без всяких преград юркой змейкой скользнула по нижней поверхности столешницы, кончиком аккуратно проколола ткань (никаких признаков какой-либо брони) и свободно прикоснулась к коже.
”Странно. Магии ничего не препятствует… Ладно. Пусть он фанатик, готовый пожертвовать собой, но дураком его назвать все же нельзя. Ну вот не верю я, что в организации, пережившей за свою многовековую историю столько всего всякого-разного, работают одни идиоты. Тут скорее уместнее посчитать, что его начальники почему-то не захотели ждать, а решили здесь и сейчас получить от меня все и сразу. Но такие запросы в обязательном порядке подкрепляют силой, которой у них нет. Значит, они рассчитывают на что-то другое. Но на что именно?”
Несколько вариантов, как можно незаметно разместить в доме ловушку или даже группу захвата, я придумал еще в прошлый раз. Тем более, если здание, судя по необычной планировке, изначально профилировалось строго под одну задачу — захват или устранение магов или магических существ, то для этого может быть сделано что угодно. Боевая химия, проваливающиеся полы, падающие сверху осиновые колья, вмонтированные в стены пулеметы с пулями из ”чистого” металла…
”А самое примитивное, что можно придумать, — это просто хорошенько заминировать дом. Для слабого или захваченного врасплох мага шансы выжить при ”сильном взрыве газа” или ”теракте ИРА” — минимальны, так что, на всякий случай, доводить инквизиторов до края не нужно. Поэтому вынужденно продолжим быть вежливыми, но твердыми…”
— Это — не ответ. И что вы сидите с таким видом, будто приказ вам не нравится? Когда вы собираетесь его исполнить?
— Пф-ф-ф! — ”Уже не если, а когда!” — отметил я и ответил: — Да. Мне — не нравится.
— Что?
— То, что в катакомбах собора святого Петра я услышал нечто совсем иное…
— Я отлично знаю, что именно ты там услышал! ”Услуга, которую мы от тебя захотим получить, будет тебе по силам” и ”будешь иметь право три раза отказаться”! Не нравится это задание? Тогда слушай следующее. Убей Альбуса Дамблдора! И еще одно: убей Того-кого-вы-не-называете! Такое нравится больше?
— И как же в вышеозвученные параметры вписывается убийство Дамблдора, великого волшебника?
— А разве я требую от тебя ”чего-то, что тебе не по силам”? — вкрадчиво, но с откровенной насмешкой спросил инквизитор. — Разве не по силам тебе, как вы это делаете, махнуть палочкой и проклясть любого мага? Спящего. В спину. Или же — отравить? Что в этом сложного? Но учти, что если откажешься, то должен будешь уже без всяких условий принять четвертое поручение. Или же у тебя начнутся серьезные проблемы!
”Что ты знаешь о проблемах?! Ну да ладно. Наконец-то начались угрозы! Все только и делают, что пытаются меня поиметь! Образно говоря. В переносном смысле. И слава богу, что я попал в некрасивого парня, а не, например, в вейлу, чтобы хотели еще и в самом прямом!”
Очень уж мне любопытно, как именно меня начнут уговаривать-ломать. К примеру, невыполнение заданий Основателей грозит мне неиллюзорной возможностью провести следующие пять тысяч лет прикованным к Хогвартсу привидением. Когда призраков каждый день видишь, не верить в такое не получается. Сомневаться же в ужасности такого бытия не приходиться просто потому, что желающие продолжить свое мыслящее существование маги предпочитают создать философский камень, расколоть душу (!) или хотя бы тихо, со словами ”это не что иное, как новое невероятное приключение” спокойно помереть, но только не становиться бестелесным призраком.
Невыполнение приказов учителя грозит мне болью, жесточайшими пытками и смертью с дальнейшим ”веселым” посмертием от Основателей.
Невыполнение нынешнего и последующих приказов инквизиторов на первый взгляд грозит мне… А ничем особым оно мне не грозит. Да, моя репутация в их глазах здорово ухудшится. Да, они станут в отношении меня весьма и весьма недружественными, то есть мы вернемся к состоянию естественного противостояния ”колдуны и инквизиторы”. Да, я буду им как бы должен, но вот взыскать долг, на который они сами меня развели, — это уже их проблема. И непростая.
Ведь у меня, банально, кроме вышеупомянутой своей шкуры (которой я, конечно, дорожу) нет ничего, за что меня можно было бы прихватить! Ни детей, ни родителей, ни жены… Ни-че-го! Да, можно убить, но… По очевидным причинам редко когда кредитор убирает должника. Это наоборот — стараются всегда и везде. А в данном конкретном случае никакого вообще выигрыша от такого способа решения проблемы у инквизиторов не будет. Этим даже в качестве наглядного урока для других магов будет не воспользоваться. Они и без того ученые. ”Он, волшебник-идиот, влез в долги инквизиторам, и те его убили? И кто ему виноват?! В очередной раз только подтверждается то, о чем говорили нам наши деды и что мы наказываем своим внукам: не связывайтесь с инквизицией, они ненавидят волшебников!”
— И какие же это будут проблемы? — после паузы спросил я, изо всех сил имитируя голосом прорвавшееся волнение.
— Для начала, — удовлетворенный правильной реакцией инквизитор приступил к описанию ожидающего меня ада, — мы откроем всему вашему миру, что ты убил своего отца по нашему приказу. Технически ничего сложного в этом нет. Ваша пресса не менее продажна, чем людская, а вот до того, что за любое написанное слово газеты обязаны так или иначе отвечать, вы еще не доросли!
”Шантаж. Как… примитивно! Я был о вас лучшего мнения!” — с некой даже грустью, что ничему новому сейчас не научусь, подумал я.
— …Если этого будет мало, то мы помешаем твоим планам. Ты ведь чего-то в жизни хочешь? Заработать? Жениться? С такой репутацией это сделать будет очень сложно. Если же вдруг и этого окажется недостаточно, то мы еще больше подтолкнем общественное мнение. Ты, как понимаешь, не один у нас такой. Что, если совершивший покушение на какого-нибудь важного чиновника исполнитель в качестве заказчика назовет некоего лорда Крэбба?..
”То будет суд, на котором мне придется отбрехиваться изо всех сил. Или поучаствовать в дуэли…”
— …Если ты боишься за свою жизнь, то не волнуйся. Мы не будем марать руки и убивать тебя… сами. Тебя сожрут свои же! Поэтому прекрати сопротивляться и иди выполнять приказ! — И он гордо ”добил” меня: — Надо тщательнее оговаривать условия, перед тем, как их принимаешь. Я мог просто ”заказать” тебе твоего любимого великого Дамблдора трижды. В договоре не сказано, что отказ автоматом снимает требование!
”…Впрочем, редко кто может устоять перед правильно спланированным шантажом. Таким, который ставит жертву между выбором: гарантированно плохо здесь и сейчас или возможно плохо — но потом. И ведь большинство жертв, четко осознавая, что садится на крючок шантажиста только глубже и прочнее, все равно выбирает это пресловутое ”потом”. А раз так, раз отлично работает, то зачем придумывать что-то новое?”
Инквизитор сделал долгую, театральную паузу. Потом, видимо вспомнив, что даже крысу загонять в угол не стоит, а палку для лучшего результата всегда следует сдабривать пряником, совсем другим, мягким и понимающим тоном ”пастырь добрый” начал завлекать меня райскими перспективами:
— Впрочем, это плохое, что лишь может с тобой случиться. Но ведь все может быть и совсем по-другому. Ибо как говорил Иисус про раскаявшегося грешника в притче о блудном сыне: ”Принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги. И приведите откормленного теленка, и заколите; станем есть и веселиться! Ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся…” Так и сейчас: если ты станешь честно и искренне с нами сотрудничать, мы не останемся в долгу.
Тебе нужны деньги? Церковь никогда не была бедна. Жаждешь знаний? В наших библиотеках без дела лежит столько старинных фолиантов по магии, сколько нет и у самой древней и богатой колдовской семьи. Ищешь мести? Мы поможем. Алчешь власти? Поддержим и направим, убережем от ошибок. Признания? Слово церкви весит немало… Пойми, в случае согласия выигрываем мы все, а от отказа будешь страдать ты один…
— Кхм… — поперхнулся я, поймав себя на мысли, ”а может?..”
”Прям елей в уши льет! И ведь знаю, что все это ложь, а все равно мыслишка ”это выгодно, с них действительно можно было бы немало взять” сама по себе приходит в голову! Мастер, однако! Жаль, что тебе не повезло.
Время вы, господа ”магозакупатели”, подобрали не очень для себя удачное. И с формулировкой порядком пролетели. Нет, не будь у меня предзнания, задание ”завалить самого Дамблдора” казалось бы самоубийством. Малфой-младший тому эффектное доказательство. Но в моем конкретном случае драма превращается в фарс. Плюс шантаж… Слабенько-слабенько, не говоря уже о том, что компромат имеет свойство протухать. Или терять смысл, если дальнейшие ”преступления” намного страшнее. Образно говоря, глупо пугать грабителя банков раскрытием тайны украденного в детстве из песочницы совочка.
Я уже не тот мальчик, что клянчил у дяденьки пистолетик, чтобы сравняться в силе с грозным папкой, дравшим своего отпрыска розгами. Тут и отпрыск не совсем путевый, да и папка оказался вовсе не таким чудовищем, что рисовало детское воображение. Так что…”
— Хорошо, — кивнул я расплывшемуся в довольной улыбке акулы миссионерства инквизитору. — Будь по-вашему.
— Отлично! Тогда я сейчас передам тебя…
— Я отказываюсь от первого задания и беру второе. Не пройдет и года, как Альбус Дамблдор — умрет.