Глава 47. Не всякий проигрыш несет только вред (1/2)

”Типичная ситуация средневековой справедливости, о которой так мечтают многие плюшевые почитатели ”золотого века человечества”, — думал я, идя от Хогсмида с его общественным дымолетным камином в сторону Хогвартса. — Тебя оболгали, отравили, а потом, когда ты призвал виновного к справедливому ответу, за это еще чуть было не убили! Наступили на лицо не только в фигуральном, но и в буквальном смысле слова! Здорово, да?!.”

”А что ты хотел? Правды? Так вот же она! Упивайся ею! — подначкой прервала мои размышления совесть. — Вот ответь себе на вопрос: разве это правильно, что какой-то отморозок нападает на твоего ребенка? Разве справедливо, что бьет его смертным боем? Неужели законно, что пытается убить, и только по счастливой случайности у него ничего не выходит? Поставь себя на место Нотта-старшего и честно скажи себе: ты поступил бы на его месте как-то иначе?”

”…Вот так и начинаешь задумывать о торжестве не правды и справедливости, а закона. Ну да, ну да… Правда у каждого есть своя собственная, где он белый и пушистый, а все вокруг — подлые враги. Так что, получается, оправдать ею можно что угодно. Печально все это…” — подумал я.

”Это философский вопрос, которые ты так не любишь!”

”Раньше от неправильного ответа на философский вопрос я не отправлялся на пару недель в реанимацию!” — в ответ съязвил я.

”Зато остался жив”, — спокойно прокомментировал мой с совестью спор внутренний голос.

”Это-то да… А то я уже начинал было подумывать, что заключенный именно в такой форме договор с Волдемортом — это серьезный мой прокол. Как бы слишком много минусов за мизерные плюсы. Сейчас же ситуация заиграла совсем другими красками! Одно то, что я защищен от всех послушных воле Темного Лорда Упивающихся, это… это… Да одно это окупает если не все, то многое! Все же между понятиями ”отомстить” и ”защитить” есть, как в том анекдоте, один нюанс…”

А вообще, подходя к оценке произошедших недавно событий отстраненно, я считаю, что мне, как и любому другому уважающему себя попаданцу, невероятно повезло. Ибо несмотря на то, что абсолютно все было против меня, я все равно выиграл. Считаем.

Ловушка задумывалась именно Ноттом, а не мной, поэтому не кто иной, как Нотт выбирал время и место атаки. Максимально удобное именно ему и неудобное мне. Подстерег меня практически сразу же после выхода из Больничного крыла. Именно тогда, когда я, несмотря на все мастерство мадам Помфри, все еще был ослаблен последствиями отравления. И лечения тоже.

Нотт отлично просчитал мою слишком импульсивную реакцию. А какой еще иной она должна была оказаться после двух недель медицинских пыток? ”Ах-ах-ах! Ударьте меня теперь по левой щеке”? Более того, он не просто просчитал, он спровоцировал нужную ему ситуацию, повернув все так, что напал первым я. То есть в случае разбирательств с моим трупом он совершенно честно смог бы заявить: ”Я ничего такого не сказал, а он на меня напал авадой! Я только защищался, и вот…”

Не будучи самоубийцей, Нотт хорошо подготовился к поединку. Заранее озаботился списком моих любимых боевых проклятий и подготовил действенные защиты и контрприемы против них. И, чем черт не шутит, быть может, даже потренировался с кем-то из взрослых, наработав навык борьбы с именно таким, как я, магом крови… И все это сделал так, что никто ни о чем не догадался!

Просто молодец да и только!

Если посмотреть на все это беспристрастно, то, положа руку на сердце, Теодору можно только… от души посочувствовать. Ладно бы, когда шишки сыпались из-за кривых рук или откровенной глупости. А тут: столько честно приложенных усилий, а в итоге — пшик! И по вине тупо невероятной удачи противника!

И это если не восхищаться тем, что написано про него в каноне. ”Что написано? А… ничего. Ничего!” Для понимающего человека — невероятное достижение. Быть Упивающимся и сыном Упивающегося, учиться в один год, в одном классе, на одном факультете с Драко Малфоем, и при этом ничем — ничем! — не отметиться в противостоянии с гриффиндорцами! В общем — настоящий слизеринец. Салазар бы таким учеником только гордился.

Да что там Слизерин, таким ушлым другом и я бы гордился. И при случае громко хвастался бы перед понимающими завистливыми собеседниками…

Такого боевого мага я бы с распростертыми объятьями принял в Отряд Крэбба. Назначил бы заместителем или командиром второй боевой четверки. А может быть — и первой…

Даже и просто в качестве партнера по бизнесу Нотт был бы очень неплох, ибо, как говорится, ”лучше с умным потерять, чем с дураком — найти”…

Но слишком много ”бы”… Сейчас все это перешло в раздел ”безвозвратно утерянные возможности”, ибо после исчезательного шкафа Нотт для меня без всяких ”может” — враг. Враг серьезный, терпеливый и всего лишь немного менее мотивированный, нежели те же Бейтсы. А может и не менее, ибо там мстят за мертвого, а здесь сам за себя — живой. Умный, хитрый, боевой…

Печально тут и то, что я, мнящий себя таким взрослым и хитрым, на самом деле, оказывается, не только легко предсказуем, но и… Хуже! Я — управляем! С такими очевидными реакциями не то что в Слизерин не попадешь, с Гриффиндора нахер спишут!

”Похоже, пришла пора сделать паузу и тщательно переосмыслить свое поведение. Если занятия окклюменцией контролю мыслей не помогают, значит что-то я делаю не так. Нужно будет обратиться к специалисту. Да и с каждым следующим разом обретающие все больше и больше индивидуальности голоса в голове — очень нехороший признак…”

”Угу…” — согласился внутренний голос.

”Это точно”, — добавила совесть.

Что же касается дуэли…

Честно говоря, после того, как схлынули эмоции от вызова, первой мыслью было бежать. Бежать за помощью к покровителям, ибо по понятиям сословного общества отказаться от дуэли — стать полностью нерукопожатным. Со всеми вытекающими из этого серьезными последствиями.

Восхищающиеся английской культурой мужчины и женщины могут на память процитировать (иногда даже на языке оригинала) не одно крылатое выражение из имеющих общий смысл: ”джентльмены (читай — английские аристократы) не обманывают друг друга”. О том, что так, совершенно в открытую, эти самые джентльмены хвастаются, что всех остальных им обманывать можно совершенно спокойно, задумывается мало кто.

Конечно, идеализировать даже такие отношения не стоит. Джентльмены, несомненно, друг друга тоже жрут. Да еще как жрут! Другой вопрос, что происходит это намного реже, только в крайних случаях и принимает более мягкие, относительно всех прочих, формы.

Я, ”по понятиям”, джентльмен. Пока. И если я и дальше собираюсь жить в этой социальной группе, если и дальше хочу быть в стае хищников конкурентом за лучший кусок мяса только что загнанной добычи, а не этим самым общим куском, хочешь не хочешь, а ходить на дуэли придется. В том числе и на те дуэли, где мое поражение практически предопределено. Это, увы, обратная сторона моего аристократического происхождения. По закону мы с Ноттом — абсолютно равны. Детей и взрослых для дуэли нет: есть только два взрослых аристократа.

Я, конечно же, Нотту поддаваться не собирался и выкладывался изо всех сил, но… Что я мог сделать? Ослабленный после двух недель на больничной койке. В дуэли против Нотта-старшего, годящегося Винсенту Крэббу в деды (читай — с соответствующим опытом)… Да будь я даже на пике своей формы, все равно — рано мне еще состязаться с Упивающимся из старого Внутреннего круга!

Впрочем, тогда, до дуэли, Эрни после обмена первыми письмами с секундантом Нотта меня успокоил. Тщательно рассмотрев причину дуэли, подмастерье казуистики смог так перетрактовать тяжесть нанесенного мной оскорбления действием, повлекшее за собой урон здоровью наследнику лорда Нотта, что серьезность дуэли снизилась с ”до результата” к ”до ранения”. Мысль о том, что дуэль ”до ранения” гарантирует только формальное выживание на момент завершения дуэли, пришла ко мне позже. Ранения ведь бывают и такие, что ”решительный результат” получится автоматом. Просто не сразу, а после длительной агонии.

Сама дуэль, которая из пафосной (в глазах общественного мнения) защиты чести и достоинства в реальности часто превращалась в законное убийство, прошла вполне предсказуемо и поэтому совершенно неинтересно.

Так как это была официально объявленная дуэль, со всеми атрибутами: подписанным обеими сторонами картелем, секундантами, колдомедиками и заверяющим законность происходящего представителем Министерства, для ее проведения нам был предоставлен аврорский тренировочный полигон. В зале кроме меня, моего секунданта — Эрни Макмиллана, Нотта-старшего со своим секундантом, в котором, кстати, я узнал Гойла-старшего, присутствовали только упомянутая пара целителей и серый, безымянный министерский служка. Зрителей не было.

Формальные фразы секундантов. Произнесенное мной формальное предложение принести извинения. Такой же формальный, хотя это было немного нетрадиционно, отказ от примирения.

Предупреждение от чиновника о неиспользовании непростительных и темной магии за пределами допустимых родовыми дарами.

Проверка на артефакты.

Магический щит, оградивший наблюдателей от применяемых внутри заклинаний.

Отмашка о начале.

Тридцать, не больше, секунд моей активной борьбы. Надеяться на то, что случится очередное невероятное везенье или что Нотт расслабится и совершит ошибку недооценки меня, было глупо. Не после всего того, что я сделал с Эгбертом Бейтсом, Логаном Крэббом и Теодором Ноттом. Не после визита инкогнито в Азкабан…

Пара минут замаскированных под дуэль пыток и оскорблений.

Финальное ”рана”-проклятье, отправившее меня на две недели на больничную койку. Как и обещал Нотт, у меня было время подумать. Излечение последствий дуэли стоило мне больше семисот пятидесяти галеонов — то есть практически всех моих свободных средств. Хорошо еще, удачно вовремя капнул очередной посреднический процент, а то пришлось бы опять брать в долг у гоблинов.

В общем, отличное ведро холодной воды на голову. Похоже, судьба решила, что слишком уж сильно я стал зазнаваться...

”Поттер вон Упивающихся одной левой раскидывал… Ну-ну... Не будь я учеником Волдеморта, то, что от меня осталось, можно было бы без дополнительной подготовки использовать для защиты родового поместья. И принести туда в горсти… — с грустью думал я. — Как это печально — не быть главным героем… Не-не-не! Чур меня, чур!”

Хогвартс по возвращению удивил меня своим… спокойствием.

Может быть, основной поток обсуждений уже просто схлынул. Может быть, громкость криков кто-то специально глушил. Может быть, Амбридж своими декретами об образовании давала школьникам гораздо более важные темы для бесед, чем произошедшая где-то там далеко дуэль подростка и взрослого мага. А может быть, это была та самая пресловутая английская вежливость. Хрен его знает… Но, как бы там ни было с причинами, про мое поражение на дуэли промолчали абсолютно все слизеринцы (включая, к моему глубочайшему удивлению, и Драко Малфоя), почти все хаффлпаффцы (кроме Мэттью Барнетта и его дружков-младшекурсников, ну с ними-то как раз все понятно) и большая часть рейвенкловцев (а тех, кто спрашивал, больше интересовало узнать о примененных на дуэли заклинаниях, чем уязвить меня).

Впрочем, дураков в Хогвартсе было немного. Связать в цепочку события ”отравление Крэбба” — ”исчезновение Теодора Нотта” — ”вызов Крэбба на дуэль отцом Нотта” — ”появление побитого Теодора Нотта” — ”отсутствие Крэбба” смог практически каждый школьник, даже гриффиндорец. А кто в силу сопливого возраста или утолщенных за счет внутреннего объема черепа костей не смог сделать это самостоятельно, тем быстро все объяснили более знающие товарищи.

Единственным лучиком света в темном царстве корректности, а также доказательством существования хоть чего-то непоколебимо-вечного оказался Рон Уизли. Но попытка поднять волну насмешек не имела успеха даже среди его ближайших приятелей-гриффиндорцев, не говоря уже о ком-то более значимом.

Удивительно, но в сумме моя репутация у школьников после всего произошедшего осталась практически неизменной, разве что слегка перераспределилась по факультетам. Для серьезного ее ухудшения из-за того, что я сотворил со ”слизнем”-Ноттом, слишком грязное проклятие тот на меня навесил. И слизеринец, опять же — их традиционно не любят. А для ощутимого улучшения — слишком серьезно досталось уже ”бедному Тео”. Единственно, на меня с большей задумчивостью стали поглядывать девочки курса с седьмого по третий. Умеющие дать сопернику в рожу у женщин всегда ценились.

Конечно, вроде как дуэль я и проиграл, но... Но! Одно дело проиграть в школьной дуэли соседу через парту, а другое дело — взрослому опытному магу. Калибр наших врагов говорит о нас ничуть не меньше, чем формальные успехи и неудачи. Пусть не каждый это для себя четко формулирует, но на уровне ощущений это присутствует всегда. Например, не будь у Поттера во врагах Волдеморта, кем бы Гарри был тогда? Никем?

Но затмевающим все остальное удивительным явлением оказалось поведение Теодора Нотта. На первом же сдвоенном со Слизерином занятии (это была история магии) он внаглую пересел за соседнюю со мной парту и парой слов попросил задержаться после урока.

— Хо, Крэбб! Рад тебя видеть… — с места в карьер начал Нотт.

”…таким, да?” — додумал я про себя. Впрочем, Теодор тоже выглядел неважно. Жуткая худоба, впавшие глаза, слабо, но заметно дрожащие пальцы… ”Недешево ему стоило выживание в исчезательном шкафу. Ой недешево… И это хорошо!”

— …так что я предлагаю помириться. Забыть все, что произошло между нами плохого, и начать общение с чистого листа! Как будто мы только что встретились!

Первым моим желанием после того, как я услышал такое ”шикарное предложение”, было снова бросить в него плеть крови. Слишком уж свежи были воспоминания и о муках в Больничном крыле — Мунго, и о боли в ломающихся костях от проклятья его папаши. Так хотелось если не убить, так хотя бы отрезать Нотту чего-нибудь ненужное, но… я сдержался. Уроки судьбы следует прилежно запоминать, чтобы потом не было мучительно больно… еще раз. А потом, вглядевшись в прячущиеся от прямого взгляда, полуприкрытые веками, но даже так пылающие злобой глаза Нота, очень плохо сочетающиеся с пряной миной на лице, я подумал:

”Какого черта? Ведь ему это предложение ничуть не приятнее, чем мне. И все равно он предлагает если не дружбу, то перемирие! ”Худой мир лучше доброй ссоры” — не про этот ли случай сказано? Тем более мне, так или иначе, для дальнейшей успешной политической карьеры нужно взять эту высоту в лицемерии. Научиться и привыкнуть без усилий улыбаться и говорить комплименты тому, кого хочется порубить на куски! К тому же, как в очередной раз мне было доказано, далеко не с каждым врагом вариант ”порубить” пройдет. А если и пройдет, то у мертвецов могут оказаться родственники, друзья, любимые, готовые совершенно честно, искренне и законно отомстить… Будь хитрее, Винс!”

— Хм… Хорошо. Но только учти, свою кровать рядом со стеной я тебе не уступлю! — все же смог я выдавить из себя шутку. Пусть и такую кривую.

Короткое непонимание, но до Нотта дошло, и он расплылся в выглядящей немного искусственно улыбке.

— Отлично! Лучше жить в мире и вместе двигаться вперед…

”Я хитрее тебя. Я еще спляшу на твоей могиле”, — при этом кричали глаза Нотта.

— Конечно! — с улыбкой на губах ответил я.

”Посмотрим, кто и на чьей еще спляшет!”

— Здорово. Раз уж мы помирились, то я не могу не сказать, что просто в крайнем восхищении твоими навыками дуэлинга…

”О-го-го! Не трусость ли прикрывается этими совершенно правильными словами? Во, что всего одна проигранная дуэль-то делает! Надеюсь, его теперь под эту марку в другую крайность, ”все люди братья” и ”если ударили по левой щеке, подставь другую”, не кинет? А то его съехавшую крышу повесят на нас…” — с немного тревожной иронией спросил меня внутренний голос.

”Не… Этого — не кинет”, — подумал я, глядя в красные глаза Нотта.

”Ты думаешь?” — засомневался внутренний голос.

— …подучишь меня? Я слышал, у тебя есть некий кружок…

”Ахренеть какая наглость! Борзость он в беспроцентный и безвозвратный кредит может давать! Есть еще какие вопросы по поводу его съехавшей крыши?” — насмешливо обратился я к внутреннему голосу, а Нотту ответил стандартной вежливой формулировкой:

— Я подумаю.

Впрочем, никто из нас заключенным пактом о ненападении не обманывался. Все эти пустые слова не помешают ни ему, ни мне воткнуть нож врагу в спину, но… До этого прекрасного момента почему бы не поиметь с противника немного пользы? Тем более, Нотт-старший и Нотт-младший отняли у меня в сумме целый месяц жизни. Их нужно отработать! Это, конечно, не Уизля со своим ручным василиском, но тоже неслабые потери времени…