Глава 23. Наследник Лонгботтом (1/2)

В Хогвартс я мчался с такой скоростью, что в буквальном смысле чуть не протаранил лбом запирающего ворота Филча. Отмахнувшись от бурчания старика, кстати, надо бы ему хоть какого-то презента подкинуть, я, перепрыгивая через ступеньки лестницы, побежал в Большой зал на ужин. И не просто ужин, а целый Рождественский пир.

В чем причина такой спешки? Только лишь в желании ”на халяву постоловаться приготовленными хогвартскими эльфами вкусняшками”? Нет. Все дело в дате. Ведь неумолимо приближаются Рождество и Новый год с их трепетно ожидаемыми школьниками каникулами. И завтра большая часть детишек весело сядет на красненький паровозик и разъедется по домам, праздновать и веселиться с родителями и друзьями. И поймать их следующую декаду будет крайне сложно.

”…Как в принципе, так и лично мне. Особенно Лонгботтома. Кто знает, где там его прячет на каникулах осторожная бабушка и как туда добраться? Эх, скорее бы полностью восстановилась магия, и меня, наконец, начали учить аппарации! — в очередной раз посокрушался я об отсутствии у меня одного из самых в прикладном плане полезных навыков магического мира. Навыка, настолько сложно реализуемого без магии, что хотя бы подступиться к нему чисто технической цивилизации пока еще нереально. Во всяком случае, нашей, человеческой. — Эх! Кто бы знал, как мне надоело бегать ногами и по каминам?! Просто до лютой изжоги! Слишком неудобно и слишком контролируемо. Насколько же все стало бы проще, имей я возможность телепортации!..”

Так вот. Завтра все детишки разбегутся по своим углам, праздновать. Но это будет только завтра, а сейчас нужный мне подросток немного скованно пока еще все сидит за столом Гриффиндора. Поймать и разговорить его, расслабленного после праздничного ужина, моя основная задача. ”Если все получится… Нет! Оно просто не может не получиться! Я уговорил взрослого лорда, неужели теперь не заболтаю пацана? Да, там, конечно, есть суровая бабуля, но здесь и сейчас ее нет! И если я правильно разыграю тройку имеющихся у меня козырей, то она сама первая побежит… Эх! Вот уж я тогда развернусь! Нет, не буду даже загадывать…” — скрестил я пальцы на удачу. В магическом мире, где такой вроде бы эфемерной субстанцией, как случайная и непредсказуемая последовательность событий, трактуемая однозначно положительно, оказывается, можно управлять просто глотнув некой определенной жидкости, — глупых маггловских суеверий не было. Были наблюдения, рекомендации и мини-ритуалы, которые, криво магглами подсмотренные, ими же потом перевранные и поверх этого искаженные временем и молвой, кочевали в качестве таковых по ”большому миру”.

Отбить Лонгботтома от стаи гриффиндорцев оказалось совсем несложно. В основном потому, что как стая еще считала Невилла не до конца своим, так и Лонгботтом все еще сильно стеснялся и не считал себя членом стаи. Хотя и хотел. Ко всему прочему, я не был ”естественным врагом” — слизеринцем, так что проблем не было. Я — позвал, он — пошел, а всем остальным было пофигу.

”Телок! Ну как так можно, а?”

В следующем году, когда Лонгботтом слегка подзаматереет и плотно вольется в коллектив факультета, в том числе и в боевую организацию — Армию Дамблдора, что-то такое сделать будет гораздо сложнее. Все же участие в схватке на выживание оказывает на бившихся в ней воздействие редко с чем сравнимой силы. Сплачивающее и способствующее взрослению. ”Хм… Нужно что-то такое придумать для своих. После Нового года и побега из Азкабана (меня, кстати, Волдеморт в подготовку к штурму не посвящал, и я совершено на это не обижаюсь) Поттер даст интервью, и у меня, наконец, появится полноценная четверка бойцов. Точнее, не бойцов, а заготовок под них… Новичкам догнать Уэйна и Захарию будет непросто. Ох, как же тяжко придется Эрни и Джасти! Как бы не сломались и не передумали… Впрочем, гордец Макмиллан точно не отступит и Джастину не даст…”

Благодаря тому, что Хогвартс и так всегда стоял полупустым, а сейчас к тому же большинство детишек было занято усиленной упаковкой чемоданов и не думало больше ни о чем другом, кроме как о близящихся каникулах, найти пустую аудиторию оказалось несложно. Судя по тому, что пыли здесь было совсем немного, а мебель — вполне годная для использования, мы были далеко не первыми за последний век ее посетителями. Место, кстати, удобное. Второй этаж, от лестницы и Большого зала недалеко, что же такому пустовать?

Закрыв дверь на засов, я для верности накинул поверх коллопортус. Конечно, алохоморе что щеколда, что сейфовая дверь — все едино, но теперь хотя бы сразу не войдут. А будут ломиться — успеем с Невиллом подготовиться. Конечно, хотелось бы еще навесить заклинание от прослушивания, но я его тупо не знал.

— Чего тебе от меня нужно? — спросил слегка настороженный и гораздо сильнее удивленный Лонгботтом, когда мы сели друг напротив друга по разные стороны парты.

Решать серьезные вопросы после обильного застолья, когда кровь отлила к желудку и нет сил на ругань, да и вообще все воспринимается через призму сытости, весьма и весьма полезная придумка. Скорее всего, она ровесница человеческого общества, однако актуальности не потеряла и сейчас. Вот был бы Лонгботтом, с которым у меня до этого не было никаких особых дел, кроме как чисто по учебе, таким расслабленным, поймай я его до еды? Нет, конечно же.

— Наследник Лонгботтом. У рода Крэбб к вам есть деловое предложение, — проговорил я. Немного холодновато-формально для начала беседы в такой обстановке, однако интерес должен был быть обозначен правильно и четко, чтобы уровень и важность беседы были определены безошибочно даже гриффиндорцем.

— Такими делами занимается бабушка, — чуть насупившись ответил Невилл.

”Немного ревнует? Слегка обижается на то, что его не ценят по достоинству? Что ж, это просто замечательная слабость и отличная точка для давления!.. Однако же он все правильно понял! Не такой, значит, он и дурак, как его представляли в каноне! И не так уж у него запущено классическое воспитание. Значит, и остальное до него дойдет. В общем, можно работать…”

— Скажем так, сейчас я обращаюсь к вам не только и не столько как к наследнику рода Лонгботтом, а больше как к отличному гербологу, имеющему к тому же в личном владении плантации и теплицы…

Почему-то Невилл от такого льстивого захода не только не расслабился, но и еще больше напрягся.

”Что-то не то! Ладно. Тогда зайдем классически. Через расслабляющую беседу”, — притормозил я. Тяжело, не вслух конечно же, вздохнул, и начал заливать Лонгботтома елеем. Благо, за последнее время я отлично натренировался это делать: честно, искренне, без единой нотки фальши.

— …Не надо меня хвалить, — Невилл не выдержал и окончательно смутился уже минут через пять. Привыкший совсем к другому отношению парень оказался слаб насчет лести. — Я совсем не такой уж храбрый…

— Не храбрый? — возмутился я. — А то я не знаю, каково это, выйти на танцевальную площадку? Одному! Первее всех! Когда кажется, что все зри… весь Большой зал только и делает, что пялится на тебя и только на тебя. И еще при этом с предвкушением ждет твоей ошибки, чтобы поднять на смех? Думаешь, это только у тебя такое было? — почти прокричал я. Невилл еще больше расслабился и проникся ко мне сочувствием, потому что говорил я совершенно искренне. На самом деле искренне.

”…Здесь у меня такого ступора, к счастью, уже почему-то не было, а вот в прошлой жизни… Именно с такого у меня в детстве начинались танцы. Именно поэтому я бросил ими тогда заниматься и именно об этом так сильно потом жалел. И вообще, нет ничего горше, чем сожаление о том, что не сделал, когда мог… И даже не попробовал сделать! Всю жизнь будет тебя есть ядовитое ”…а ведь могло бы у меня тогда получиться, нужно было всего лишь…”.

Да и потом, в более взрослом возрасте, была пара таких вот для меня сложных моментов. Когда спортивно-концертный комплекс эдак на двадцать-тридцать тысяч душ (пусть и заполненный всего наполовину или две трети) пялится именно на тебя (так кажется, хотя в одиночку на сцене я никогда не был, только в команде). И ждет, трепетно и напряженно ждет, когда же ты ошибешься, чтобы наконец забросать презрительными насмешками. И хотя по-настоящему всем на тебя и твои ошибки откровенно насрать, легче от этого понимания не становится. Понимая это умом, подсознательно ты чувствуешь совсем другое и продолжаешь накручивать себя. В итоге ты напряжен сверх меры и именно поэтому шанс ошибки возрастает. Отчего ты волнуешься еще больше, и все идет по новой. Получается замкнутый круг глупости и скованности… Бр-р-р, — передернулся я, вспомнив те ”дивные” ощущения. — Вот что драконы, личи и животворящие круциатусы делают! Отлично показывают, что есть проблемы посерьезнее своих комплексов… А ведь все люди разные. Кто-то, наоборот, не может жить без внимания к своей персоне. И чем больше этого внимания к таким нарциссам, тем им лучше! Ладно. Это все лирика. Нужно продолжать работать…”

— А ты победил самого серьезного своего противника — свой страх. Смог встать и выйти вперед. Ты настоящий гриффиндорец!.. — немного пафоса я счел здесь и сейчас уместным. Самая лучшая лесть — это искренне и со всем вежеством произнесенная правда. Нужным образом сформулированная, конечно же.

Принимая такую редкую для него похвалу, Лонгботтом вконец растаял.

”Эх, Невилл-Невилл… Какой ты, к чертям собачьим, гриффиндорец? Ты всегда проявлял истинно хаффлпаффские черты: дружелюбие, желание помочь своим, следование правилам и неприятие безобразий, желание защитить… А тебе апологет заповеди ”соблюдайте указания взрослых!” петрификусом в морду на первом курсе! Тебе бы к нам, как бы ты раскрылся! — думал я, глядя, как мнущийся парень усиленно борется с собой. — Хотя ты, конечно, и так раскроешься, со временем. Но так ли, как должен был бы?..”

— Хорошо, — буркнул Лонгботтом. — Хватит. Говори, что тебе понадобилось?

— Вот, — достал я свиток с перечнем заказа, с согласованными сроками, объемами и, главное, ориентировочными ценами. Наскоро, пару часов назад переписанный от руки лично мной. Пришлось хорошенько поработать, потому что закупочные цены я решил слегка занизить. Нет, некоторый ценовой люфт я заранее выторговал у Александра, но ведь наверняка и Лонгботтомы будут цены задирать. В конце концов, заранее сбросить, чтобы потом поднять до приемлемой, это — азбука торговли…

— Ни фига себе! Это… И это! Да еще и это?! — обалдел Невилл, раскрутив пергамент.

— Более того, чтобы тебе было проще принять правильное решение, я могу заинтересовать тебя лично…

— Эм-м-м? — удивленно промычал Лонгботтом.

— Мимбулус Мимблетония.

— Что — Мимбулус Мимблетония?

— Ты все уши прожужжал про него. Даже у нас все знают. Тебя же с профессиональной точки зрения очень заинтересовало это растение, не так ли? — искушающе спросил я.

— Ну-у-у… — замялся он.

— Я сделаю тебе заказ на крупную партию сока Мимбулус Мимблетонии…

— Для ритуальных чернил?

— Да, — подтвердил я его предположения. То, что он знает, для чего используется тот или иной реагент, получаемый из его любимых растений, меня совсем не удивило. Смежные области знаний же. — Именно для них. Очень крупную партию. Скажем, на десять процентов от общей суммы того вот свитка, — и я кивком указал на пергамент в его руках.

— Но ведь это… это целая бочка! — выпал бедолага в осадок.

— Ага. Чтобы выполнить заказ, придется засеять ею огромную площадь. Настолько огромную, что хватит всем. И мне на сок, и тебе на опыты. Всякая там усушка-утряска и прочие потери при производстве, сам, наверное, понимаешь. Даже бабушка не сможет быть против! Ведь это будет уже не твое личное увлечение, а серьезный бизнес!

Похоже, Лонгботтома последней репликой я передавил. Слишком уж подозрительно хорошо все выглядело. Тут и деньги, и любопытство… Настолько хорошо, что даже до него дошло, что где-то здесь обязательно должен быть подвох.

— Куда тебе столько? Решил открыть свою лабораторию? Или магазин?

— Нет. Просто мне захотелось…

— Не… — парень запнулся, но, прокашлявшись, все же выдавил из себя тихим хриплым голосом слово: — увиливай.

— Ого? — показно изумился я. — Кто ты, и куда дел малыша Невилла? Не Малфой ли ты под обороткой?

— Я… Я все равно хочу знать. И бабушка, которая будет принимать решение, спросит то же самое.

— Хорошо, хорошо, — я примиряюще выставил руки вверх. — Будь по-твоему.

— Только честно.

— Эх… Наивный ты еще. Кто же так прямо спрашивает? Будь на моем месте слизеринец, он бы продолжал юлить и отнекиваться, да так, что ты бы этого даже не понял. Будь рейвенкловец, то ответил бы что-то вроде ”тебя не должно волновать, что именно будет происходить дальше с уже принадлежащим другому лицу товаром”. Я же ничего не буду скрывать и скажу по-хаффлпаффски: прямо и открыто. Быть может, даже — глупо, но зато — честно. Большую часть я покупаю ради дальнейшей перепродажи роду… Кемпбелл.

”А я еще раньше удивлялся: ”что это Невилл так спокойно реагирует на редкие подначки Драко?” Действительно, зачем Лонгботтомам вязаться ко всяким там Малфоям, если у них уже есть гораздо более серьезные враги? Не было бы войны, подходить к Лонгботтому с моим предложением было бы не только бессмысленно, но и опасно. Однако можно с высокой долей вероятности предположить, что преступления Кемпбеллов трех-четырех поколений давности меркнут лично у Невилла перед тем, что сотворили с его родителями Крауч и Лестрейнджи. Да и у бабушки его, если предложить достойную наживку… На этом я и буду играть. Конечно, с определенной точки зрения это немного беспринципно, но в итоге так будет лучше для всех…”

Во владении собой Невиллу было пока еще далеко и до Малфоя, и даже до меня, поэтому скрыть реакцию на произнесенную фамилию, если она ему была знакома, читай — бабушка произвела должную накачку, он не мог. И такую реакцию я увидел: Невилл отчетливо поморщился. Это значит, что, как я и раньше догадывался, родовое воспитание Лонгботтомов оставалось на должном уровне.

— Нет. Не выйдет, — Невилл оттолкнул от себя свиток.

”Чем бы там твое решение ни определялось, но духу не согласиться с первым предложением у тебя хватило. Уважаю. Что ж, не получилось нежно и ласково, зайдем с другой стороны...”