Глава 12. Некоторые размышления о судебной системе Магической Британии (2/2)
Кстати, тот же Волдеморт, если захочет, через год легко войдет в Палату лордов. Ибо прецедентов тому было аж целых пять штук — именно столько из ”новичков” (ведь все, кто был не сначала, — априори новички) было Темными Лордами. Читай: ”убили несогласных, а остальных заставили себя бояться до дрожи в коленках”. Хотя лично я, и помня канон, и достаточно пообщавшись с Волдемортом лично, в его вхождение в Палату не верю. Воспитанный магглами Том Реддл отлично понимает, что это ему просто не нужно! Зачем играть в политику, в кулуарную борьбу, в аристократов, искать компромиссы и вырабатывать консенсус, если можно просто взять и повелевать единолично по самому древнему праву — Праву Силы?!
Кстати. Насколько проста политическая процедура избрания лорда, настолько же сложна ее магическая реализация. Ни Эрни, ни даже вроде бы знающий все на свете Волдеморт (да-да, до сих пор я не услышал от Учителя ни на один из своих вопросов в ответ ”не знаю”) в точности не смог ответить, как именно создается новый лорд. Знали только, что есть специальный артефакт в виде шкатулки, в которую вкладывается немагический перстень-заготовка и к которой должен прикоснуться каждый действующий лорд. И после этого, в среднем за десять дней, под действием магии всех лордов рождается Перстень лорда. Так что перстень, что я ношу на пальце, — не просто статусная цацка, а магический артефакт, обладающий многими свойствами. Вроде невозможности снять с живого хозяина (даже с отрубленной руки, бывали прецеденты), способности всегда быть по размеру, невозможности быть надетым на чужого мага и прочее, прочее, прочее. Кстати, это еще и своеобразный пропуск и портключ в зал собрания Палаты лордов, уклониться от вызова по которому очень непросто. Да и незачем — просто так туда не вызывают, как не вызывают чаще, чем раз в десять лет, на регулярное заседание Палаты.
Возвращаясь к истории Магической Британии. Таким образом, в отличие от Круга магов, вхождение в который было делом абсолютно добровольным и для которого не требовалось прилагать практически никаких усилий, Палата лордов, изначально состоявшая из пяти сотен фамилий, оказалась организацией максимально закрытой. А магические клятвы и обеты, принесенные первыми лордами, избранность эту только подчеркивали и усугубляли. Ну, это если не забывать еще о закрепленных Договором огромных привилегиях членам Палаты. Вроде вечного членства, неподсудности, неприкосновенности и еще многих и многих других ”не”.
Вслед за законодательным органом — Палатой лордов, дабы больше не повторилось ситуации раскола общества магов, а также чтобы регламентировать и исполнять принятые Палатой законы, из чистокровных магов ”второго сорта” было создано то, что потом превратилось в Министерство магии. И на некоторое время, как в таких случаях пишут в хрониках, ”на [подставить нужную страну] снизошел мир и благоденствие”. То есть лорды — приказывают, Министерство, состоящее из незнатных и небогатых чистокровных магов, — берет под козырек и выполняет полученные приказы, преобразуя законы в акты и положения. А полукровки, магглорожденные и магические существа (вроде русалок, кентавров, оборотней и прочих гоблинов) все это дело с различной степенью покорности выполняют.
Однако те личности, что стали непосредственными исполнителями принятых Палатой лордов законов, тоже были магами. Магами, со всеми присущими разумным желаниями и пороками. В том числе и таким, как жажда власти. И потихоньку, понемножку мысль о том, что ”хорошо бы избавиться от диктата лордов и царствовать самим”, находила понимание среди все большего и большего количества министерских служащих высших рангов. Тем более внешне- и внутриполитическая ситуации этому способствовали. Ужасы инквизиции остались позади. Кровавый передел давно закончился. Народилось уже новое поколение магов, не знавших другой, достатутной, жизни и привыкших подчиняться Министерству. Да и войны за Объединение, скромно именуемые в официально одобренных учебниках истории как ”небольшие местные беспорядки, связанные с принятием Статута Секретности”, гремели где-то далеко на континенте. Почему бы не попробовать?
Попробовали.
Так попробовали, что потом еще долго маги шотландского, ирландского и континентального происхождения с удовольствием эмигрировали в Англию. Ибо слишком многих выбили в сражениях, так ничего и не добившись, кроме сокращения численности Палаты. И только ”сложности с принятием Статута Секретности” спасли Магическую Англию от завоевания континенталами. К примеру, теми же вечными противниками что магических, что маггловских англичан — французами.
В итоге вышло так, что если в мире магглов в Англии произошла удачная буржуазная революция, то у магов, численно и ментально отброшенных на века назад, она, по сути дела, так до сих пор и идет. В Британии, во всяком случае. Тихо тлеет или иногда вспыхивает ярким пламенем кратковременной гражданской войны, вроде Первой и будущей Второй магических. Таким образом, несмотря на то, что появились общественные (читай — министерские) механизмы ограничения власти и влияния аристократов, в обществе до сих пор сохранялось и даже в чем-то поддерживалось искусственно, в том числе и Министерством, ощутимое сословное неравенство.
Почему и Министерством? Как это вижу я, в основном из соображений, что всегда должен быть кандидат на почетный пост ”врага народа”. Плюс не стоит забывать, что семьи незнатных магов, из представителей которых создавалось Министерство, за столько веков сами уже стали достаточно старыми чистокровными, что делало их гораздо ближе к лордам, чем к пресловутой ”новой крови”. Поэтому, с одной стороны, ”мы грызем этих надутых аристократишек, захапавших себе слишком много богатства и влияния”, а с другой — ”быдло должно знать свое место!”. Так что многие, очень многие пути как были, так и продолжали быть закрытыми для полукровок и магглорожденных. Зато многие привилегии аристократов и просто древних чистокровных лордских родов позволяли безнаказанно совершать то, за что обычного мага ждал Азкабан. И до сих пор чистокровные дети продолжали еще до Хогвартса быть намного образованнее, в силу отлично отработанных за века методик детского обучения, чем их полукровные товарищи. Касательно магических дисциплин, конечно. В естественно-научных областях знания все обстояло с точностью до наоборот.
По сути, получалось так, что в стране действовало как бы сразу два закона. Один для всех, и еще один — для чистокровных аристократов. К глубокому сожалению ”широких пролетарских масс”, которые мимо самых жирных кусков до сих пор пролетали, второй закон существовал. К печали ”высокородных”, объектом закона ”для всех” являлись и они тоже.
Факт двойного подчинения иногда заставляет ситуацию выделывать те еще финты. Так, вспоминая историю, Малфой за нападение на свою лордскую светлость мог Артура Уизли прямо там, в книжном магазине, тупо забить ногами. И совершенно безнаказанно, потому что все строго по закону. И даже вызванные авроры бы не дернулись, ибо защита лордом своей жизни строго оговорена в мирном договоре, подписанном первым министром Гампом и Палатой лордов. Однако точно так же абсолютно безнаказанно министр мог приказать каждый день проводить обыски у бывшего Упивающегося Смертью и правой руки Того-кого-не-называют мистера Малфоя. Потому что Люциус Малфой хоть лорд-то он лорд, но все равно остается подданным Магической Британии. Хотя насчет понятия подданства в магическом мире, когда я попросил более подробных разъяснений, даже Эрни оказался в некоем затруднении, обещав в ближайшее время разобраться в этой основе основ.
С другой стороны, лорду Малфою ничего не стоит протолкнуть в Палате лордов новые, сильно усложняющие Министерству жизнь законы. Да, изменить уже принятые законы невероятно сложно (зачастую уже невозможно из-за правила: в каком составе принимали, в таком и отменять), но кто мешает дополнить некими мелочами уже существующие? Например, поправкой, что Аврорат должен каждый день менять свои мантии на абсолютно новые. И сопроводить еще это какой-нибудь, на первый взгляд вежливой, а по сути — предельно издевательской формулировкой, вроде: ”дабы своим непотребным видом авроры не чинили урона чести Министерства”. И никто не может запретить Палате лордов делать что-нибудь в таком роде хоть каждые десять лет, при регулярных сборах. А ведь есть еще и экстренные…
Вот и получается, что каждый может усложнить другому жизнь, но в свою очередь не может защититься от ответной реакции своих противников. Нравиться такая ситуация не может никому, поэтому попытки нарушить сложившийся баланс предпринимают обе стороны. Министр пытается сбить в Палате лордов подконтрольную себе фракцию, а лорды — вовсю, оптом и в розницу, на корню скупают министерских шестерок и — тварь ты такая неблагодарная, Амелия Боунс — не только их. Однако, пока существует паритет в силах, обострение не выгодно никому. Классическая система сдержек и противовесов. Короче, все сводится к простому правилу: не все, что можно делать безнаказанно, стоит делать.
Но это только пока существует этот самый паритет. Судя по всему, после Второй магической лордов, а особенно их привилегии, хорошо так пообкорнают, а пережиток средневекового прошлого — сословная мораль — примет не такие клинические на нынешний взгляд формы.
К чему это все? А к тому, что, анализируя поведение двух оставшихся безымянными авроров, которые, похоже, действительно были не в теме моей подставы, я понял одну важную вещь. Ничего особо страшного для меня ни с подброшенным эликсиром, ни с рабским контрактом — нет. Если бы это было что-то по-настоящему серьезное, то никаких ”сдайте палочку” не было бы. Повязали бы на месте без разговоров, и всего делов-то. А раз этого не случилось, то у Аврората на меня нет ничего. Абсолютно. Так что мне достаточно провести защитную партию (опять самому, доверять совершенно незнакомому магу я, естественно, не собираюсь) без грубых ошибок и самооговора, а все остальное за меня сделают предки Винсента Крэбба, пробившиеся в Палату лордов и обеспечившие своему потомству внушительный набор очень серьезных привилегий.