Интерлюдия 16 (1/2)
В последние дни Трейси Дэвис была всем окружающим ее миром очень недовольна. Нет, Трейси Дэвис была просто в диком бешенстве! Уже больше недели, вместо радостных приготовлений к серьезному министерскому приему, официальному настолько, что на нем и о помолвке объявить незазорно, она вынуждена сидеть в своей комнате под домашним арестом и даже не мечтать о бале! А ведь она все так хорошо продумала! Это была совершенная интрига! Любой аристократ-слизеринец только языком бы цокнул в зависти! И основная цель полностью достигнута — деньги получены немалые, и авторитет повышен, как личный, так и семейный, и затраты сил невелики…
”А вместо похвалы родители заперли меня в моей комнате на все каникулы! Братик оскорбился, видите ли! Даже отец, который всегда был на моей стороне, в этот раз согласился с этим мордредовым Роджером! И в результате этого все мои планы пошли прахом! И платье, и драгоценности, и на всякий случай очень дорогое приворотное с усиленным эффектом возбуждения, все было подготовлено и ждало только встречи с Крэббом! Винсент должен был упасть к моим ногам у всех на виду! А тут… Хоть сбегай из дома! Но, судя по тому, что совершенно неожиданно для себя я весь день сегодня спокойно проспала, родители от моих излишне импульсивных действий на всякий случай подстраховались, — думала Трейси. — И вот мой Винсент отправился на этот важный бал без меня. И бежать уже поздно. А ведь после Святочного и Гринграсс, и Булстроуд намекали мне, что с удовольствием составят компанию Крэббу. Может, дразнили? А если нет? Да ладно слизеринки, да даже эта рыжая лахудра из свинарника, с убого набитым тряпьем лифом, которой на соответствующее зелье денег не хватило, и та вилась около моего Винсента! А что если там, на балу…” — продолжала она ворочаться с бока на бок. Выспавшись за день, она не хотела лишний раз пользоваться зельем сна без сновидений.
От тяжелых мыслей ее отвлек шум в холле. Судя по голосам, родители наконец-то вернулись с бала. Трейси уже было поднялась, чтобы спуститься со второго этажа на первый, поприветствовать родителей и расспросить про своего парня (естественно, в буквальном смысле ее комнату никто не запирал, достаточно слова главы), но тут же плюхнулась в кресло.
”Нет уж! Раз меня не пустили, раз меня, как в Азкабан, заперли, пусть вот сами ко мне и идут!”
И они пришли. То есть не пришли, а вызвали.
— Хозяйка Трейси!
— Зиппи! — вздрогнула девушка от совершенно неожиданного оклика. — Ты напугал меня.
— Зиппи накажет себя. Позже. Но Зиппи хочет передать, что молодую хозяйку Трейси зовет хозяин Дэвис.
— Отец или брат зовет меня? Кто именно?
— Главный хозяин, сэр, хозяйка Трейси.
— И куда мне идти?
— Хозяин зовет молодую хозяйку в кабинет.
— Хорошо, передай ему, что я сейчас приду.
В семье Дэвисов не было принято перемещаться по дому с помощью аппарации. Своей ли, домовика ли, не важно. Когда маленькая Трейси спросила почему, мама легко и понятно объяснила своей малышке: ”Хочешь стать такой же жирной коровой, как тетя Эллис? Таких мальчики не любят!” Тетя Эллис, с терриконами жировых отложений, с которыми не могли справиться даже сваренные мастером-зельеваром зелья, с тех пор была для Дэвис боггартом. Становиться похожей не на стройную маму, а на самку гиппопотама или жирдяйку-Булстроуд стройной девочке совсем не хотелось.
Удивительно, но в кабинете главы рода Дэвис самого отца не оказалось, хотя идти туда было меньше минуты. Зато была мать, леди Джулия Александра Дэвис, которая в данный момент что-то капала из небольшого пузырька в бокал с соком. А еще на журнальном столике стоял омут памяти с уже плавающей там нитью какого-то воспоминания.
— Пей, — протянула ей мать бокал.
— Что это? — спросила Трейси, беря его.
— Успокоительное.
— Зачем? Я и так достаточно спокойна. Целый день проспала, — с язвительностью ответила младшая.
— Пей, глупая, мне виднее. Я не хочу, чтобы ты разнесла мне тут весь кабинет!
— Что-то случилось? С кем? С отцом? С братом? С… Винсентом? — закономерно встревожилась догадливая Трейси.
— Пей!
— Не хочу! Кто? Скажи мне, кто?
— Пей, это в твоих интересах!
— Не буду!
— Пей, дура! С тобой случилось! У меня нет никакого желания переживать неконтролируемый магический выброс! — вспылила Джулия. Потрясенная ответом, Трейси с испугом посмотрела на свою, всегда такую спокойную, мать и медленно выпила сок с зельем. — Смотри, — подтолкнула Джулия столик с омутом памяти к креслу дочери.
Спустя минут пятнадцать Трейси подняла голову из омута памяти и резким движением руки смахнула его со стола.
— НЕТ! Ни за что! Я не отдам его! Предатель! Он же обещал мне! И отец… — прокричала она.
— Что они тебе обещали? — спокойным и участливым тоном спросила мать свою повзрослевшую дочь.
— Ну… — растерялась дочь, — отец говорил, что постарается. — Пауза. — Брак. — Еще одна пауза, длиннее. — С Винсентом. — Трейси плюхнулась в кресло и спрятала лицо в ладонях.
— А что тебе обещал Крэбб?
— …
— Поправь меня, если я ошибаюсь. Ничего он тебе не обещал, не так ли? И все еще не собирается?
— Но он же пригласил меня на бал!
— И?
Еще одна пауза, на этот раз длинная, повисла в разговоре, после чего младшая Дэвис неуверенно начала:
— Ну, а если… — Трейси покраснела и спрятала глаза от матери. — Если я… Ну… От него… Забеременею... Не поможет ли это моему замужеству?
— Глупышка, — Джулия пересела на подлокотник кресла дочери и прижала ее голову к себе. — Сейчас все стало совсем по-другому. Переспи ты с ним, когда он был всего лишь наследником, то решать, жениться ли Винсенту на тебе или нет, стали бы твой отец и старый Крэбб. А на него у Питера было небольшое, но хоть кое-какое влияние. На Винсента, кстати, у твоего отца даже такого нет. Никакого нет. Поэтому, понеси ты сейчас от своего Винсента без свадьбы или хотя бы официально объявленной помолвки, и не захоти потом Крэбб взять тебя в жены, это будет считаться несмываемым оскорблением рода Дэвис от рода Крэбб. И это, я пока специально не касаюсь этого важного факта, только в том случае, что Крэбб тебя захочет. Но если все же каким-то чудом тебе что-то этакое удастся, то иного выхода, кроме как вызвать оскорбителя рода на дуэль насмерть, у твоего отца не будет. А дальше вариантов, как ты понимаешь, всего два. Либо твой отец убивает Крэбба, и ты остаешься без жениха опозоренной на всю жизнь. Либо Крэбб убивает нашего Питера, а он, как ты видела, кое-что в убийствах смыслит, и главой рода досрочно станет твой брат. С долгом кровной мести… Желаешь своему отцу смерти? Или брату?
— НЕТ! — Трейси вырвалась из объятий своей матери и вскочила на ноги. — НИКОГДА! КЛЯНУСЬ МАГИЕЙ, ЧТО Я УНИЧТОЖУ ЛЮБОГО, КТО УБЬЕТ МОЕГО ОТЦА! — и в подтверждение заключения магического непреложного обета правая рука Трейси на мгновение озарилась вспышкой света в форме кольца.
— Дура, — голова Трейси дернулась от пощечины. — Добаловалась? Я сколько раз предупреждала тебя, чтобы ты прекратила дразнить Магию? Не стоит взывать к Ней, тем более по таким мелочам! Покажи руку!
На изящном правом предплечье младшей Дэвис переливалась перламутрово-белым такая тонкая и хрупкая на вид, но от этого совершенно не становящаяся необязательной к исполнению нить магического обета.
— Довольна?
— И что тут такого?
— Как есть дура! Непреложный обет это… А, — в разочаровании махнула рукой Александра. — Что тебе объяснять сейчас… Дура дурой ты, дочка. Ладно. Это не так уж и страшно. Просто еще один повод твоему папе сильнее беречься. За двоих. Не только лично за себя, но и за тебя тоже. Глупышка ты моя бедная, — мать крепко обняла Трейси. — А насчет Крэбба… Я ведь не просто так сделала акцент на том, что Крэбба ты теперь не заинтересуешь… Эх, — тяжело вздохнула Джулия, — похоже, придется тебе кое-что рассказать.
— Ты никогда не задумывалось, почему в школе за всю ее историю ни один из директоров так никогда и не ввел запрет на использование приворотных зелий? А ведь одним его удачным применением можно разрушить важный брак, то есть, по сути, нанести непоправимый вред целому роду?! И отвечать за это будет обязан, в том числе, и взявший на себя ответственность за врученное в его руки несовершеннолетнее будущее магического мира, а именно — директор Хогвартса. Но несмотря на весьма неприятные для глав школы прецеденты, те дураки, которые пытались ввести запрет на любовные зелья, вылетали из директорского кресла быстрее собственного визга. Так почему? А потому, что школа это не просто место, где вы получаете образование. Плевать на него, по большому счету, все равно ничему по-настоящему серьезному там не учат. Да и в крайнем случае без СОВ и ЖАБА можно неплохо прожить в магическом мире, если ты чистокровный аристократ. А вот без чего нельзя прожить даже если ты чистокровный аристократ, особенно если ты чистокровный аристократ, так это без умения общаться. ”Атаковать” и ”защищаться”, создавать альянсы и рушить их, и самое главное — держать себя в руках несмотря ни на какие удары извне. Именно поэтому учеба в Хогвартсе может показаться современным магглорожденным опасной и невероятно жестокой, по сравнению с их миром, однако мы, старые семьи, помним: чем меньше жалеешь своих детей в процессе воспитания, тем более приспособленными они становятся в зрелости. И любовные зелья — часть этой вот тренировки.
Есть болезни, которыми следует переболеть в детском возрасте. В частности, одной из таких является первая, зачастую неудачная, любовь. Не надо краснеть. Осознание, что родители тоже были когда-то детьми и именно поэтому видят тебя насквозь, придет позже. А пока просто поверь. Все были молодыми, все через это проходили, и мы все тебя отлично понимаем. Но, несмотря на то, как бы ни было тебе больно, этот опыт очень важен и по-другому его не получить.
Почувствовать невероятное влечение, отдаться ему, окунуться в него без остатка и… вынырнуть обратно! Переступить через него! Стать сильнее и мудрее самой себя! А на директоре лежит обязанность, чтобы никаких непоправимых последствий от этой… хм, ослабленной дозы яда не случилось.