Глава 26. Письма не только пишите, но и читайте (2/2)
— Хорошо. Давай.
— То есть ты подтверждаешь, что у тебя есть то, что они ищут?
— А ты знаешь, как выглядит… артефакт?
— Я даже названия не знаю. Я просто посредник. И хм… искатель.
— Тогда как ты можешь получить достоверный ответ, если не знаешь критериев оценки? Это бессмысленно, согласен с этим?
— Согласен. Но мне нужно точно знать…
— Встречусь — узнаешь. Хм. А. Точно. Теперь мне понятно, с чего ты так заинтересовался парнями. Надеюсь, — ну не мог я унять себя и не подначить пацана, который сам так подставился, — данная работа принесла тебе море удовольствия?
— Даже. Не. Начинай, — зарычал ученик факультета ”умников”.
— Ой, боюсь-боюсь. Ладно. Принесешь пергамент на ужин и там мне передашь.
— Хорошо. Договорились, — чему-то усмехнулся Энтони.
Мы кивком попрощались и разошлись каждый в свою сторону. Гольдштейн, довольный успешно выполненной работой, побежал к себе в башню, а я отправился на шестой этаж. Мне срочно потребовалась информация, что это за кольцо такое — Кольцо Соломона, как выглядит его осколок и где я его мог подцепить. И самое главное, насколько дорого оно ценится и как много за него можно запросить… и получить. Древний клан, да еще и еврейский. Я не я буду, если они не будут яростно торговаться!
Подойдя к набившей мне за последние годы оскомину стойке советской детской библиотеки — Выручай-комната продолжала меня ”троллить”, — я громко и четко произнес в пустоту: ”Кольцо Соломона, магическое” — и стал ждать ответа.
Кстати, еще один такой любопытный моментик. В последнее время я стал подозревать, что далеко не всегда получаю из библиотеки запрошенную информацию во всей требуемой мне полноте. Что существует то ли некоторая своего рода цензура, которая мешает мне пользоваться договоренностью с Ровеной, то ли это Хогвартс так чудит, назло давно почившим и превратившимся в статичные слепки душ Основателям, то ли это я так криво формулирую запросы, или сбоит сама библиотека… Причем, что самое смешное, быть может, запрошенные данные мне все и полностью выдают. Честно выдают. Вот только топятся они в таком объеме информационного шума, что мне даже чисто теоретически не хватит времени просмотреть всю выданную литературу. Например, недавно заказал я ”заклинание парения” и получил десятки битком забитых толстенными томами шкафов, где хоть раз упоминается данное словосочетание. А следующий запрос ”заклинание парения, жест” не принес вообще ничего, потому что ни в одной книге данные слова не встречаются ни разу.
Конечно, это тоже важная и о многом говорящая информация. Задавая поисковые запросы по-разному, можно эмпирически вычислить, что именно от меня скрывают, если скрывают, но… где взять на все это время? Эх, как бы попроще проверить библиотеку ”на вшивость”? Пока я вижу только один вариант — для этого нужно знать какую-нибудь уникальную информацию, например, иметь дневник одного из профессоров с уникальным заклинанием, запросить его у Хогвартса, а потом сравнить полученное с оригиналом. И то не факт, что запрошенные данные не попадут под тот неведомый мне фильтр. Вот именно это и самое неприятное в таких случаях.
Как бы там ни было, сегодня Выручай-комната сработала как надо. Я получил на руки всего две толстые книжки и пачку газетных подшивок. Невидимый помощник даже аккуратно разместил закладочки в тех местах, где располагалась нужная мне информация. ”Праздник, что ли, сегодня какой-то? День Магического Библиотекаря, например?” — с такими мыслями я углубился в чтение.
Прошло около четырех часов, прежде чем я перевернул последний прочитанный листок и отложил книгу в сторону. Чтиво оказалось весьма и весьма занимательным.
Две книги, монструозные по весу и мозгодробительные по языку написания, оказались справочниками артефактов. Английским пятнадцатого века и переводом с немецкого, четырнадцатого, который в свою очередь был переработанным и дополненным изданием более древнего, римского.
Если скомпилировать все прочитанное, то получалось следующее. Как-то давным-давно, в один из дней одиннадцатого века до нашей эры, в совершенно обычной еврейской королевской семье родился мальчик, которого нарекли именем Шломо. У мальчика оказались великолепные способности к магии, благодаря чему он быстро смог выделиться как среди своих сверстников, так и родных братьев. Выделился настолько, что чуть не потерял голову и права на престол, за который ему пришлось сражаться со своими родственниками. Но магическая одаренность в области демонологии позволила ему достаточно быстро разобраться как с братьями, так и с магом-первосвященником. В принципе, ни повышенная жизнелюбивость, как говорится, ”быль молодцу не в укор”, ни известная даже среди магглов склонность к философствованию (а вы сами попробуйте иметь семьсот жен и, соответственно, семь сотен тещ!) не привлекает к еврейскому царю никакого интереса, кроме глупого маггловского. Зато таланты в демонологии, артефакторике и ритуальной магии прославили древнего арамейца в магическом мире на века. Это в Британии Мерлина почитают за самого великого волшебника всех времен и народов. На континенте же Соломон легко в части известности сделает Мерлина как в магическом, так и в обычном мире.
Однако это все к предмету исследования, артефактному кольцу, относится весьма опосредованно. Заполучить артефакт, который в магическом мире так и называется: ”Кольцо Соломона”, веками было мечтой магов всей Европы и Азии. Приблизительно, как Святой Грааль для магглов. Почему? Да потому, что именно в этом кольце Соломон запечатал ключи к управлению своими подчиненными демонами. Их у него была ровно тысяча. И эта тысяча демонов позволяла Израилю того времени достичь невероятного процветания. Когда окружающие страны уважают тебя, когда твоих торговцев никто под страхом своей и семьи страшной гибели не осмеливается даже пальцем тронуть, нужно быть абсолютным нулем в управлении, чтобы жить в нищете. Но то, что когда-то защищало границы Израиля и еврейских купцов по всему миру, с таким же успехом можно было использовать и для нападения! Захватить континент, имея в подчинении тысячу демонов, вряд ли бы получилось, но сбить крупную империю и основать свою тысячелетнюю династию — вполне. Чем не цель жизни?
Беда была в том, что после смерти Соломона кольцо распалось ровно на тысячу осколков и разлетелось по всему миру. И чтобы восстановить функционал артефакта, необходимо собрать и объединить абсолютно все осколки, потому что каждый по отдельности не давал ничего. Осколки, простые бронзовые кольца, были абсолютно одинаковы на вид. А как надеялись совсем на другое счастливые владельцы обломков: ”один демон — один осколок”, но… увы. Увы. Достоверно убедившись в том, что даже десяток осколков бесполезны, образовалось немало сообществ, в основном иудейских, которые занялись охотой за оставшимися частями кольцевой соломоновой мозаики. По понятным причинам с каждым столетием число участников забега сокращалось, и сейчас, согласно информации из газетной статьи, их осталось около двадцати.
Несмотря на бесполезность поодиночке, осколки обладали интересными особенностями. Например — они могли слиться с другими, образовав совершенно не отличающееся от остальных осколков по виду кольцо. Еще они обладали автоматической привязкой к хозяину, которая не позволяла без разрешения владельца и в течение пятидесяти лет после смерти, объединять это кольцо с другими (то есть отнять силой кольцо можно, но вот пятьдесят лет жди потом, или же сначала добейся разрешения от прошлого владельца). Скрытностью ото всех, даже от владельца: например я с изумлением осознал, что как надел тогда в пустыне кольцо, так его ни разу не только не снимал, но даже и не вспоминал! Так и носил, и сейчас ношу, хотя не вижу его у себя на пальце. И самое хитрое и мерзкое свойство: совершенное равноправие осколков, назову это таким термином. То есть не важно, сколько было собрано твоей организацией осколков. Можно последний осколок присоединить к девятьсот девяносто девятой ”пробы” кольцу, а можно точно так же легко — наоборот.
Таким образом, гильдейский оценивающий артефакт не обманул. Кольцо могло принести мне как меньше ломанной медной монеты, так и миллионы золотых… А могло стать причиной страшной смерти, как случалось, судя по газетным заметкам, уже неоднократно. В последний раз за колечко одного из участников олимпиады умерло семьдесят магов — весь до последнего род обладателей и немалая часть штурмовавших поместье наемников.
Хитро придумал Соломон. Даже я, имея стопроцентную защиту от менталистики, не вспомнил о кольце потому, что воздействие на мою память было разовым и до того, как я вернулся в Хогвартс. Это каким же нужно быть опытным артефактором и легилиментом, чтобы сотворить такое ради защиты от магглов? Согласно справочникам, чтобы обнаружить надетое на себя кольцо, нужно вспомнить момент надевания. Ага, особенно классно это смотрится в свете того, что внимание от этого воспоминания принудительно было рассеяно самим артефактом. Не стерто, нет — именно что рассеяно, иначе защита была бы абсолютной и бессмысленной. Другой способ — снять с мертвого тела владельца, когда защита спадает автоматически, ибо питается магией носителя, а если магии нет — то жизненной силой. На этом погорели, точнее высохли, многие магглы, желавшие себе власти как у Соломона. Весело-то как, аж жуть.
Короче говоря, я у себя на пальце носил что-то вроде лотерейного билета, где из тысяч номеров на одном лежал неплохой денежный куш, а на всех других — мучительная смерть. Граната без чеки и то безопаснее! Нет уж. Играть с такими шансами я не собираюсь, поэтому нужно такой счастливый билетик скинуть как можно скорее кому-то другому. Благо за это мне даже готовы заплатить.
Пришлось отправиться в гостиную факультета, нырять лицом в омут памяти и подробно прокручивать там воспоминания о гильдейской дележке трофеев. И то, только после третьей попытки я смог пробиться сквозь поставленный у меня в мозгу блок и увидеть кольцо, которое было как две капли воды похоже на иллюстрацию из справочника.
За всеми этими ”волнительными” открытиями, а также прикидками, что попросить у евреев за кольцо, я совсем потерял чувство времени. На ужин пришлось бежать не глядя под ноги и по сторонам, и то, еле-еле успел. Чертов Хогвартс, как он это любит, пошутил с лестницами и исчезающими ступеньками. Прокатившись на локтях и ребрах полпролета, я только и мог, что высказать свое очень важное мнение о таких приколах надменным в своей молчаливости стенам замка. Не получил ли похожим образом оригинальный Моуди совместно с сильным ушибом головы и основы своей ”постоянной бдительности”?
Наверное, не зря вспоминал о девизе Грозного Глаза, потому что меня вскоре меня ожидала очередная подстава.
Только я сел за стол, только положил себе в тарелку гору еды (завтра у меня сложный день, мне будет не до еды), как ученики вокруг меня попритихли и вылупились на что-то позади меня. Сделав вид, что, кроме стейка, мне ничего не интересно в этой жизни, я дождался раздавшегося сзади вежливого покашливания. Обернулся. Ожидаемо у меня за спиной обнаружился Гольдштейн, на которого как-то странно и смотрели мои соседи по столу. Дождавшись, когда максимум внимания сосредоточится на нем, Энтони, притворно краснея, робким и трепетным движением медленно протянул мне свернутый в трубочку пергамент, запечатанный печатью в форме… сердечка?!
Что именно сотворил рейвенкловец, я осознал только после того, как рефлекторно протянул руку за связным с арамейскими магами артефактом. Тишина вокруг меня взорвалась громким шепотом, сопровождаемым многозначительными переглядываниями и девчоночьим хихиканьем.
”Сука! Отыгрался на мне за мой стеб! И ведь, как хитро все обставил, умник! Я просил за ужином передать, и он четко исполнил мою просьбу. А я даже бросить ему свиток в морду не могу, иначе как я свяжусь с покупателями?” Пришлось, глядя в искрящиеся злой радостью глаза рейвенкловца, принять свиток связного пергамента, что породило очередную волну девичьего шепота и смешков. Ладно, сочтемся! По сравнению с прессом обетов и опускающимся топором искателей артефактов подозрение в гомосексуализме — такая мелочь!
Оказалось, что нет. Не мелочь. Чистокровные семьи, как я уже не раз для себя отмечал, разумно озабоченные сохранением и приумножением рода, очень-очень-очень плохо смотрят на такие вещи и безжалостно лечат или, в случае неудачи, изгоняют таких вырожденцев. Крауч, вызвавший меня вечером в кабинет профессора ЗОТИ для проверки выданного в Тайной комнате ”домашнего задания”, очень долго колол меня на эту тему. Слишком эффектным оказалось представление рейвенкловца, и чистокровный хотел убедиться, что я не заболел непростительной для нормального общества болезнью. Таким образом, слово за слово, чтобы отбиться от подозрений, пришлось рассказать ему все про имеющийся артефакт. Замирая от ужаса, я ожидал ”лорду пригодится”, но, к счастью, кольцо его абсолютно не заинтересовало. Когда же я описал ему внезапно возникшую проблему с угрозами от потенциальных покупателей, и то, каким образом я собираюсь защитить себя от принудительного расставания с осколком, Крауч долго ржал как конь.
Мой список заклинаний он, кстати, оценил достаточно высоко. Буркнул, что в его время в такой список ученики вписывали одни только боевые атакующие проклятья, и больше ничего. И порадовал тем, что меня не придется топить или сбрасывать с обрыва, чтобы мозги пришли в рабочее состояние. На вопрос о достойной тренировочной площадке, где у меня была бы возможность отрабатывать навыки владения этим десятком заклинаний, Крауч настоятельно порекомендовал мне бегать по краю Запретного леса.