Рядом (2/2)

И что ты предлагаешь мне делать с этой информацией?

9:34

Ответа на этот вопрос у Хуа Чэна не было. Он посидел, глядя в телефон пару минут, затем тяжело вздохнул и погасил экран. Конечно. На что он вообще рассчитывал? Что Се Лянь сейчас кинется ему в объятия и пожалеет? После столь жестокого поступка? Как глупо.

— Опять в унынии? Не верю, что он послал тебя, — заметив изменения на лице друга, заговорил Сюэ Ян.

— Он просто спросил, чего я хочу этим добиться, а я и сам не знаю. Конечно, я хочу вернуть его, потому что я был неправ, но в то же время, разве не будет лучше дать ему возможность жить нормальной жизнью? Я не хочу привязывать его к себе, — экран телефона снова мигнул сообщением, но оно было от Вэй Усяня, поэтому могло пока подождать.

— Может, скажешь, что хочешь, чтобы он в полной мере понимал ситуацию и сам решил, как поступить дальше? — предложил друг.

— Перекладывать на Се Ляня выбор и заставить его самого ответить на свой вопрос? Звучит не очень хорошо, — сказал Сяо Синчэнь и не согласиться с ним было невозможно. — Хуа Чэн, просто скажи ему, о чём думаешь, о своих сомнениях. Кто, если не он, достоин знать правду?

Так он и поступил. Рассказал, что правда хотел и хочет как лучше, но не понимает, что из всех возможных вариантов будет этим «лучшим». Се Лянь молчал минуту, две, пять. Хуа Чэн уже сотню раз успел передумать, но всё же продолжал терпеливо ждать. Спустя долгие двенадцать минут, ответ наконец был озвучен: в восемь часов вечера в тихом парке неподалёку от дома. Хорошее место. Хуа Чэн почувствовал, что улыбается.

***</p>

— Се Лянь, а ну хватит улыбаться. Он сейчас тебе лапши на уши навешает, а ты и будешь доволен, — фыркнул Ши Цинсюань, когда Се Лянь уже не смог подавлять улыбку. У Хуа Чэна были какие-то причины и он, кажется, хочет всё вернуть, что может быть лучше! — Се Лянь.

— Зачем я назначил встречу на такое позднее время? Я же весь день буду мучиться! — Се Лянь вздохнул и снова потянулся было к телефону, чтобы сказать, что опечатался и назначить встречу на пару часов поближе.

— Так, я по глазам вижу, что ты сейчас сделаешь, — рука Му Цина быстро схватила телефон, и парень спрятал его за спину. Се Лянь возмутился. — Назовите пароль.

— Ну, Му Цин! — заканючил Се Лянь. — Я сейчас снова буду плакать.

— Пароль неверный, — Му Цин засунул телефон в задний карман джинс и потянулся, звучно похрустывая позвонками. — Нечего было так быстро этого идиота прощать, надо было вообще через неделю эту встречу назначить. Пусть бы помучился.

— Вообще-то, мне бы тоже пришлось помучиться. А ещё, я жил с ним, не буду же я неделю у Ши Цинсюаня сидеть? — прекратив попытки вернуть себе телефон, Се Лянь откинулся на спинку дивана и проследил за тем, как невыспавшийся мрачноватый Хэ Сюань прошествовал в ванную. Тот вернулся с прогулки и долго читал что-то в телефоне, наотрез отказываясь показать, что именно.

— Вернулся бы в общагу, — с кухни с двумя кружками чая вышел Фэн Синь, одну он протянул Му Цину, другую оставил себе.

— О, нет, никакой общаги, — возразил Ши Цинсюань, он уже открыл было рот, чтобы начать обвинять соседа Се Ляня во всех смертных грехах, но замолчал. Рассказывать о Цзюнь У было нельзя. Се Лянь вообще сказал, что не хочет это афишировать, чтобы когда тот одумается, мог жить нормально. — Там… эм… Знаешь, как там неудобно после квартиры? В общем, нечего ему там делать.

— Что за глупости? — не поверил Фэн Синь. — Ну да ладно, жить у вас тут неделю и правда такая себе идея. Тем более, Хэ Сюань, кажется, не очень доволен.

— Хэ-сюн поест и будет снова добрым, — отмахнулся Ши Цинсюань и потянулся за своим телефоном. — Давайте закажем что-нибудь? Сяньлэ, что ты хочешь?

— Я хочу пирожное с ягодами, встретиться с Сань Ланом и пасту карбонара, — загибал пальцы Се Лянь, игнорируя неодобрительные взгляды друзей, которые буквально обрушились на него после второго пункта. — О, и молочный коктейль.

— Молочный коктейль сделаешь сам, у нас в холодильнике есть для этого всё, ему не довезут, — внезапно раздавшийся голос Хэ Сюаня заставил Ши Цинсюаня буквально подпрыгнуть, схватившись за сердце. — Мне тоже карбонару.

— Хэ-сюн, я так умру и никто не будет поливать твои орхидеи!

— Они твои, а не мои. Я бы выращивал что-то, что можно хотя бы на приправу пустить, — молодой человек исчез на кухне и через пару минут, когда все уже определились с выбором, вернулся. — И ещё пиццу возьми, хочу с морепродуктами.

— Хорошо-хорошо, — Ши Цинсюань полностью озвучил заказ, добавил пару бутылок колы и выбрал количество персон, после чего оформил заказ. — Вот и всё.

— Я покурю, — Фэн Синь убрал в сторону кружку с чаем и направился в сторону балкона.

— Я тоже, — следом за ним под удивлённые взгляды пошёл Хэ Сюань.

— Хэ-сюн давно не курил, — задумчиво выдохнул Ши Цинсюань, когда балконная дверь закрылась. — Что же вчера произошло?

— Я не верю, что у Хуа Чэна действительно была какая-то охуенная причина, тем более, которая повлияла на Хэ Сюаня, — Му Цин сложил руки на груди и из-под полуприкрытых ресниц взглянул туда, где за деревянными створками жалюзи едва виднелись фигуры Хэ Сюаня и Фэн Синя. — Может, у него что-то с контрактом?

— Нет, с контрактом как раз таки всё более чем прекрасно, уже даже появился второй. Он изменился как раз после прогулки, — задумчиво потерев подбородок, Ши Цинсюань в конце концов просто махнул рукой и переключил внимание на более насущные дела. — Итак, у нас последние две серии в сезоне, сейчас включу.

— О! Давно пора, — щёлкнул пальцами Му Цин, быстро выпрямляясь на диване. Он сел так, чтобы смотреть теперь в телевизор, а не на балкон. — Клёвый мультик, сразу захотелось уехать куда-нибудь в лес, искать духов и сокровища.

— Отлично отвлекает, — улыбнулся Се Лянь и отпил немного уже подостывшего ромашкового чая.

Ночью было тяжело. Успокоиться никак не получалось, Се Лянь с трудом понимал, как оказался дома у Ши Цинсюаня, в какой момент появились его друзья и что вообще происходит. Цинсюань постоянно его обнимал, Му Цин приготовил вкусный успокаивающий чай, а Фэн Синь болтал на отвлёчённые темы, вспоминал самые яркие моменты их дружбы, стараясь отвлечь Се Ляня хоть как-то.

Ближе к полуночи, когда плечи перестали вздрагивать от слёз, Се Лянь наконец смог умыться холодной водой и посмотреть на себя. Увиденное его не впечатлило: красные опухшие глаза, в кровь искусанные губы, ужасно бледное лицо с лихорадочным румянцем… Да, не красавец. Пришлось приводить себя в порядок, Му Цин несколько раз подходил к двери в ванную и спрашивал что-нибудь у Се Ляня, видимо, чтобы убедиться, что тот ничего с собой не сделал. Се Лянь сделал бы, если бы не какая-то его часть, которая упрямо желала получить ответы.

Стоило выйти из ванной, как Се Лянь оказался завёрнут в тёплый плед и усажен на диван, Ши Цинсюань включил мультик и сел справа, слева устроились Му Цин и Фэн Синь. Первое время Се Лянь тихонько сидел, попивая чай, а когда тот закончился, лёг на бок, устраиваясь на коленях Ши Цинсюаня. Рука друга постоянно гладила по голове, он не задавал лишних вопросов и успокаивал, если вдруг снова слышал тихие задушенные всхлипы. Се Лянь успокоился часам к трём ночи, тогда он выпутался из пледа, сел ровнее и смог наконец обсудить, что произошло, что он чувствует, смог выслушать советы о том, как быть дальше и смог уговорить себя продержаться ещё немного времени. Хотя бы до разговора с Хуа Чэном, который обязательно должен был произойти, потому что Се Лянь просто не смог бы без выяснения причин.

Перед самым сном Се Лянь помучил себя немного мыслями о том, как ему стоит написать Хуа Чэну, чтобы тот согласился на разговор, но усталость оказалась сильнее, а утром проблема решилась сама собой: Хуа Чэн сам попросил встречу. И как бы ни настаивал Ши Цинсюань, Се Лянь всё равно не смог отказать себе в желании увидеться уже сегодня.

Время до вечера пролетело, на удивление, довольно быстро. Незаметно исчезла заказанная в доставке еда, подкрался конец второго сезона и прозвучал звонок будильника, нужно было выходить. Путь до парка займёт минут тридцать на метро, Се Лянь настоял на том, чтобы ехать одному, друзья согласились, но он случайно подслушал, что Му Цин и Фэн Синь собрались держаться неподалёку на случай, если нужно будет вмешаться. Умом Се Лянь понимал, что это не будет лишним, поэтому не возразил.

— Как я выгляжу? — чуть смутившись, спросил молодой человек у Ши Цинсюаня, когда расчесался, поправил на себе одежду и перевязал волосы. Сам он как-то не смог объективно оценить свой внешний вид.

— Как тот, кто промучился всю ночь. Ммм… бледноват и круги под глазами, но это ничего. Пусть знает, что заставил тебя страдать, — безжалостно изрёк друг, а Се Лянь только вздохнул. Доля истины в его словах была, и немалая.

— Ладно, тогда, я пошёл? — убедившись в том, что телефон и ключи в карманах, молодой человек наконец вышел из квартиры и почти бегом направился к ближайшей станции метро. Друзья пожелали ему успехов, и Се Лянь искренне надеялся, что встреча действительно пройдёт успешно.

Когда ноги наконец принесли Се Ляня к парку, время уже почти подошло к назначенному. Сегодня он отличился поразительной пунктуальностью.

Одинокая фигура Хуа Чэна, одетого в ту же одежду, что и вчера, но уже без украшений, виднелась на одной из удалённых вглубь парка лавочек. Он постоянно проверял время на телефоне, обнимал себя руками, бросал взгляды ко входу в парк. Какая-то трусливая мысль заставила Се Ляня свернуть с главной дорожки на плохо освещённую соседнюю, чтобы иметь возможность наблюдать за Хуа Чэном и при этом не выдать себя. Сейчас, оказавшись так близко к этому человеку, Се Лянь почувствовал лёгкую панику, в животе тугим комком сжался страх, а руки чуть затряслись. Что же говорить? Как вести себя? Все идеи на этот счёт словно выдуло из головы холодным вечерним ветром, небо вот-вот собиралось пролиться дождём и, кажется, тянуть дальше было нельзя. Сглотнув, Се Лянь осторожно обогнул лавку, на которой сидел Хуа Чэн, и встал перед ним, неосознанно обняв себя руками, как это делал и сам Хуа Чэн.

— Так… что ты хотел сказать? — несмело начал Се Лянь, опустив взгляд, чтобы не сталкиваться с этими разноцветными безднами напротив.

— Я… — Хуа Чэн замялся. Он успешно отвлёкся от мыслей о предстоящей встрече, настолько успешно, что всё ещё не смог определиться с тем, чего вообще от этой встречи хочет. — Прости меня. Я правда думаю, что сделал как лучше, понимаешь?

— Ты обещал сказать мне причины, — напомнил Се Лянь с неизвестно откуда взявшейся сталью в голосе. Хуа Чэн вздрогнул и склонил голову, вновь занавешиваясь волосами, пальцы крепче вцепились в плечи, стискивая те до побелевших костяшек. — Что с тобой?

— Н-ничего! Всё хорошо, — вскинув голову, Хуа Чэн глубоко вдохнул прохладный воздух и с трудом заставил себя расцепить пальцы, отпуская свои несчастные плечи. Утром наверняка появятся синяки. — В общем… ты же понимаешь, что моё поведение далеко от идеала и… в ближайшее время я никак не смогу это исправить и всё станет только хуже. Зачем тебе водиться с таким, как я?

— Почему ты так в этом уверен? Походи к психотерапевту, он назначит лечение. Антидепрессанты, транквилизаторы, сейчас огромное количество способов лечить агрессивное поведение. — Се Лянь разбирался в этом как никто другой: он никогда не был агрессивен, но был период, когда пришлось принимать и то и другое. Он прекрасно знал принцип работы таких препаратов, поэтому искренне не понимал, в чём может быть проблема. — Эффект от препаратов очень быстрый, если подобрать правильные.

— Мне… нельзя препараты, психотерапевт не сможет помочь мне. Говорю же, в ближайшее время всё станет хуже, — признаваться в истинной причине было тяжело, Хуа Чэн старался как мог, чтобы оттянуть этот момент. — Ладно, я… мне стали сниться кошмары, из-за этого я ещё хуже сплю, а ещё у меня галлюцинации и…

— Почему ты всё это говоришь? Я не понимаю, на что ты рассчитываешь. — Се Лянь сглотнул, чувствуя, как в горле встаёт ком. Он правда старается понять, к чему клонит Хуа Чэн, но все его слова совсем не дотягивают до причин расставаться. Но Се Лянь внезапно всё осознаёт. — Люди в отношениях помогают друг другу, когда возникают проблемы, а они обязательно возникают рано или поздно. Почему ты думаешь, что я должен сбегать? Почему ты так не ценишь себя?

— Потому что я ценю тебя, — на грани слышимости отвечает Хуа Чэн, но Се Лянь всё равно слышит.

— Я могу сам о себе позаботиться, сам сделать выбор, почему ты ничего не сказал мне раньше? Зачем нужно было трепать друг другу нервы, если можно было нормально поговорить? — Се Лянь чувствовал, что его отпускает, что тревог становится меньше, а каждый вдох даётся меньшим трудом. Кажется, разговор получается вывести в нужное русло. — Хорошо, давай так. Почему ты говоришь мне, что тебе станет хуже?

— Нет, давай не так. Зачем тебе это? — в ответ Се Лянь посмотрел с непониманием, а Хуа Чэн вдруг усмехнулся и сложил руки на груди. — Зачем ты так хочешь остаться со мной? Неужели тебе не хочется нормальных отношений? То, что у нас происходит, это неправильно, я вроде не замечал за тобой тяги к мазохизму. В чём причина? Квартира, деньги? Мир на мне не заканчивается, таких как я…

— Что ты… О, боги, как с тобой вообще можно разговаривать? — оказалось, показалось. Никого нужного русла здесь и в помине не было. Чувствуя, как в груди разливается горькое разочарование, Се Лянь развернулся и направился к выходу, больше ничего не говоря. Не потому, что сказать было нечего, а потому, что голос готов был выдать предательской дрожью всю ту волну эмоций, что собиралась пролиться слезами.

— Стой! — Хуа Чэн быстро поднялся на ноги в два шага догнал Се Ляня, хватая его за запястье. Зубы с силой впились в нижнюю губу, во рту появился металлический привкус крови, Хуа Чэн глубоко вдохнул и, зажмурившись, выдохнул. — У меня рак.

Се Лянь замер. Кажется, вместе с ним замер и весь мир вокруг, стихли звуки и шорохи, померк свет, а картинки перед глазами разбились на тысячи мелких частичек. Время остановилось тоже. Се Лянь развернулся, он не знал, медленно или быстро, знал лишь, что теперь видел перед собой не парковую дорожку, а склонившего голову Хуа Чэна.

Постепенно мир обретал черты. Теперь Се Лянь видел, как дрожали плечи Хуа Чэна, как срывал ветер листочки на деревьях, как пальцы свободной руки возлюбленного вцепились в чёрную ткань рубашки в районе груди, как вспорхнул в небо чёрный силуэт какой-то одинокой птицы. Се Лянь хотел верить, что ослышался. Хотел, но не мог.

Хуа Чэн медленно ослабил хватку, а рука безвольно повисла вдоль тела. Он медленно, как в замедленной съемке, развернулся и сделал шаг прочь. Один, другой, третий… Мир Се Ляня резко вновь наполнился звуками и красками, он рванулся вперёд и, всё ещё не найдя в себе сил произнести и слова, крепко обнял Хуа Чэна обеими руками. Он прижался лбом к местечку меж лопаток и глубоко вдохнул, кажется, впервые за последние минуты.

— Сань Лан… Я никогда тебя не брошу.