Тепло (2/2)

— Пахнет чудесно, — Се Лянь облокотился о стол и включил висящую на шее камеру; он быстро пролистал фотографии, затем повернул устройство экраном к Хуа Чэну. На снимке пара: мужчина и женщина, одетые в традиционные красные ханьфу, расшитые золотым узором. Се Лянь часто показывал возлюбленному свои снимки, если они стоили внимания. — Волшебно… Люди раньше так красиво одевались. Сейчас почти все свадьбы в европейском стиле, редко удаётся увидеть что-то подобное.

— Да, гэгэ, очень красиво. И снято прекрасно, — Хуа Чэн мягко поцеловал его в висок, а после вернулся к соусу, которому абсолютно плевать на то, что люди здесь не видели друг друга несколько мучительно долгих часов, ведь либо они уделяют ему внимание, либо он подгорает.

— Я пока переоденусь и умоюсь, — Се Лянь ушёл с кухни. За то время, пока он пропадал, Хуа Чэн как раз всё доделал и теперь выкладывал еду на тарелки, да разливал вино, чувствуя себя просто прекрасно. Всё-таки вид вернувшегося на ужин домой Се Ляня, уставшего после работы, но такого счастливого, не мог не радовать.

Они поужинали в приятной уютной тишине, Се Лянь наслаждался долгожданной возможностью отдохнуть от шумной свадьбы, а Хуа Чэн радовался тому, что его любимый человек чувствует себя хорошо. Когда с ужином было покончено, Се Лянь решил пойти в ванную. В общежитии приходилось довольствоваться душевой кабиной, дома же у Хуа Чэна была ванная, которая хозяину квартиры была чуть маловата по длине, а вот Се Ляню оказалась в самый раз.

— Гэгэ разрешит помыть его волосы? — ванная, полная клубящейся пены, была как раз готова, а Се Лянь неспешно расстёгивал мягкую белую кофточку, когда Хуа Чэн решился это предложить. Прежде они такого не делали, потому что нарушать личные границы совсем не хотелось, но теперь, когда Се Лянь давно перестал стесняться переодеваться перед Хуа Чэном, эта идея показалась не такой уж и плохой. Но к отказу младший в любом случае был готов.

— Да, Сань Лан, — кофточка мягко сползла с плеч, обнажая ровные плечи и прикрытую только лишь волосами спину. Хуа Чэн предпочёл отвернуться и начать копаться на полочке с разными ванными принадлежностями, словно пытаясь что-то найти. Вид полуобнаженного возлюбленного пробуждал не самые светлые желания и мысли, поэтому лучше было не искушаться и отказать себе в таком удовольствии.

Когда Се Лянь оказался в ванной, что стало понятно по характерному звуку, Хуа Чэн наконец развернулся, держа в руках несколько баночек уходовых средств. Сам он постоянно их использовал, чтобы волосы выглядели лучше и были здоровыми, Се Лянь же использовал только шампунь и каким-то образом умудрялся выглядеть не хуже. Но сегодня, раз уж он позволил за собой поухаживать, одним шампунем дело не ограничится.

Хуа Чэн встал на колени у края ванны, а все средства поставил возле себя на полу. Ванна была довольно высокой, поэтому было не очень удобно, но идти за стулом слишком лень, да и потерпеть неудобства ради Се Ляня вполне возможно. Зачерпнув пиалой воды, Хуа Чэн осторожно полил ею волосы Се Ляня, смачивая их водой. Он старался делать всё осторожно, чтобы вода не попала в глаза, но из-за неудобного положения это оказалось трудновато, и в конце концов немного всё же попало.

— Гэгэ, прости меня, — Хуа Чэн прикусил губу, отведя взгляд, уверенности в своих действиях поубавилось.

— Всё в порядке, Сань Лан, не переживай, — голос Се Ляня как всегда мягкий, успокаивающий. — Тебе не удобно?

— Немного, — нехотя признался младший, всё ещё не смея вновь продолжить начатое.

— Тогда… — Се Лянь замолчал, словно решаясь на что-то. — Может, ты залезешь в ванну тоже? Места хватит…

— Гэгэ, ты уверен? — Хуа Чэн замер, услышав такое смелое предложение. Се Лянь ответил решительным «да», сделал он это так быстро, словно боялся, что ещё секунда и смелости на ответ уже не хватит. Что ж…

Молодой человек поднялся с колен и подошёл к зеркалу, чтобы завязать волосы в небрежный пучок — он вымыл их сегодня, поэтому незачем было снова мочить. После он начал раздеваться. Медленно-медленно, стараясь в нерешительности оттянуть момент близости. Конечно, ему хотелось этого, но он слишком опасался реакции своего тела. Мелькнула даже трусливая мысль отказаться, но лишь на мгновение. Это ведь Се Лянь предложил, разве можно ему отказать?

Се Лянь пододвинулся к середине ванны, а Хуа Чэн опустился в воду позади него. Он разместил все бутыльки на бортике и, не проронив ни слова, продолжил прерванное дело. Теперь и правда стало гораздо удобнее. Постепенно удалось расслабиться, побороть внутренние сомнения —  этому немало способствовало то, как льнул Се Лянь к рукам, как иногда сладко вздыхал, кажется, даже не понимая этого. Сам старший студент потерялся в своих ощущениях, ему было очень приятно, никогда прежде он не получал подобной ласки и теперь поймал себя на мысли, что ему очень нравится. Эффект был как при поцелуях, когда мысли ускользают, уступая место ощущениям и чувствам. Се Лянь настолько утонул в своих ощущениях, что не сразу заметил сорвавшийся с губ тихий стон.

— Гэгэ, — в голосе Хуа Чэна озорные нотки. — Неужели так приятно?

— Сань Лан! — молодой человек залился краской и спрятал лицо в мокрых пенных ладонях, о чём сразу пожалел. Он звонко чихнул, пузырьки пены закружили в воздухе и мягко осели к другим таким же пузырькам. Хуа Чэн рассмеялся и, приблизившись, поцеловал возлюбленного в макушку, после сразу отстраняясь, чтобы продолжить своё дело. Он нанёс на всю длину волос маску, приятно пахнущую сладким цветочным ароматом, её нужно было подержать около пятнадцати минут, а затем смыть.

Се Лянь наклонился назад, а затем лёг на грудь возлюбленного, стараясь не концентрировать внимание там, где не надо. Хуа Чэн придержал его спину руками и наклонился сверху, чтобы встретиться с губами Се Ляня в неторопливом поцелуе, разбавленном привкусом горьковатой пены. Поза далеко не самая удобная, но дела до этих незначительных неудобств не было. Поцелуй плавно перетекал из нежного в жаркий, дыхание сбивалось, а душу заполняло вполне ясное желание. Медленно отстранившись от желанных губ, Хуа Чэн помог Се Ляню вновь выпрямиться и обнял его одной рукой поперёк ритмично вздымающейся груди.

Се Лянь дышал часто и особенно ярко заливался краской смущения, он спрятал лицо в ладонях и вздохнул особенно глубоко.

— Сань Лан, я…  — молодой человек замолчал, не зная, как вообще можно озвучить ту мысль, что появилась в голове. Была надежда, что Хуа Чэн обо всём догадается и озвучит её сам, но…

— Что такое, гэгэ? — в голосе привычные озорные нотки. Рука младшего медленно скользит по груди, невесомо задевая розовую бусинку соска, а когда с губ Се Ляня срывается судорожный выдох, скользит обратно, задевая уже более уверенно.

— Обычно ты понимаешь меня с полуслова, Сань Лан, — сдаваться и озвучивать свои мысли Се Лянь не спешит, но пожар внутри с каждым касанием руки распаляется лишь сильнее, и появляется чёткое понимание, что сегодня, возможно, предстоит зайти дальше обычных поцелуев и лёгких, почти невинных касаний. Рука Хуа Чэна скользит ещё ниже, касается под водой живота и очерчивает невесомым касанием впадинку пупка, уходит в сторону, чтобы провести по выпирающей подвздошной косточке пальцами и замереть на бедре. Се Лянь приподнимается и ласково трётся затылком о основание шеи возлюбленного, размазывая по бледной коже ароматную маску для волос. Одной рукой Хуа Чэн гладит по волосам Се Ляня, позволяя ему ластиться уже к ней, а другой вновь оглаживает грудь, отвлекая нежными-нежными касаниями, чтобы погасить бдительность и через несколько секунд ущипнуть чувствительную горошинку соска. Се Лянь не сдерживает громкого стона и замирает, шокированный, словно не верящий, что вообще способен подобные звуки издавать.

— Так чего гэгэ хочется? — Се Лянь слышит этот вопрос и понимает, что пока он не озвучит свои желания, дальше Хуа Чэн не зайдёт. Но решение находится в одной неожиданной и ужасно смущающей идее, к которой Се Лянь приступает сразу, чтобы не успеть передумать. Он разворачивается в объятиях и целует изогнутые в усмешке губы, затем наклоняется в сторону, целует щёки, шею, миллиметр за миллиметром зацеловывает правое плечо, оставляя расцветающие алым засосы. Хуа Чэн откидывает голову назад, обнажая шею и чуть вытягиваясь, Се Лянь поднимается дорожкой поцелуев следом, а руки, крепко сжимающие талию возлюбленного, расслабляет, перенося всю опору на одни лишь колени. Руки плавно скользят ниже и Се Лянь, ухватившись зубами за выпирающую ключичную косточку, несмело касается Хуа Чэна там, где не касался ещё ни разу.

Младший задушенно стонет, он вгрызается зубами в нижнюю губу, заставляя себя быть тише и это Се Ляню совсем не нравится. Он подаётся вверх, чтобы поцеловать истерзанные губы, чтобы освободить их из плена зубов, заставив Хуа Чэна стонать так, как тому хочется, и Се Лянь почти достигает своей цели, когда колени, на которые он опирается, начинают скользить по гладкой мыльной поверхности ванной. Не успев среагировать, молодой человек падает, ударяясь челюстью  о плечо Хуа Чэна, оказавшееся до неприличия костлявым и твёрдым.

— О, боже, гэгэ! Больно? — Хуа Чэн мгновенно выныривает из своих ощущений, плечо чуть ноет от боли, но сейчас младшего волнует совсем не это, а Се Лянь, аккуратно потирающий ушибленное место и смаргивающий с ресниц непрошенные слёзы. Он отрицательно вертит головой, но ничего не говорит, отчего волнение лишь растёт. — Ты уверен?

— Я прокусил губу, — наконец, первый шок проходит и удаётся взять себя в руки, Се Лянь перестаёт так сжимать губы и нижняя быстро болезненно набухает; в месте, где клычок прокусил её насквозь, сбираются капельки крови, и Хуа Чэн аккуратно целует пульсирующее болью местечко и бережно обнимает любимого за плечи.

— Пора смывать маску, — Хуа Чэн тепло улыбается, ни о каком возбуждении больше не идёт и речи, Се Лянь согласно кивает и разворачивается спиной, позволяя возлюбленному продолжить ухаживать за его волосами. Совсем скоро они выбрались из ванной и вернулись в спальню, Се Лянь написал пару сообщений друзьям, вдруг вспомнив, что забыл предупредить их о том, что не придёт, а Хуа Чэн просто наблюдал за ним. Выглядел молодой человек весьма своеобразно: с припухшими, словно зацелованными губами, усыпанными засосами голыми плечами и обнаженной грудью. Плечи и грудь он быстро прячет под тканью рубашки, а вот губы никуда не спрячешь и зрелище менее захватывающим не становится. Се Лянь смотрит с хитрецой, ему уже не больно и настрой отлично провести время вновь вернулся.

— Слушай, Сань Лань, кажется, я достаточно отдохнул и… может, всё же пойдём к ребятам? Я очень хочу загадать тебе что-нибудь интересное.

Хуа Чэн хочет ответить, что может выполнить любое желание и без этих глупых игр. Но он лишь расплывается в ответной шальной улыбке и соглашается на эту авантюру, уже зная, что не пожалеет.