Чувства (2/2)
Вы прекрасно смотритесь
Ничего не бойся
＼(＾▽＾)／
22:15
— Так и знал, что не надо ему показывать, — Се Лянь, вздохнув, погасил экран и отложил в сторону телефон, палочками подхватывая ролл. Он был чуть смущён, но лёгкую розовизну щёк слишком просто было списать на алкоголь, поэтому он даже не пытался прятаться. — Он теперь уверен, что у нас свидание.
Хуа Чэн не стал возражать, лишь усмехнулся и разом осушил бокал. Свидание — это то, на что он в глубине души, может, и хотел бы позвать Се Ляня, но никогда бы этого не сделал. Потому что Се Лянь слишком хорош для него, рядом с Се Лянем должен быть такой же прекрасный человек без грязного прошлого, как и он сам.
От негативных мыслей отлично отвлекли разговоры, обсудить ребята могли всё, что угодно, начиная учёбой и заканчивая проблемами мирового масштаба, но это лишь первые пару бокалов. Потом вопросы плавно перешли в более личные, и никто не был против такого перехода.
— Сань Лан, пока ты учился в Германии, ты много с кем встречался? Кто тебе нравился больше, азиаты или европейцы? — уже четвёртый бокал, и Се Лянь, расслабленный, лёг на подушки на диване; ему было тепло и хорошо, он любовался лицом Хуа Чэна и чувствовал себя как никогда прекрасно. «В своей тарелке» — точно про эти ощущения.
— Я не был ни в кого влюблён, но из интереса пару раз начинал встречаться. Долго это не продлилось, потом обо мне распространили страшные слухи, будто я переспал чуть ли не со всем универом. Было весело, учитывая, что на тот момент у меня вообще не было опыта, — пока капитан Джек Воробей на экране пытался собрать себе новую команду, Хуа Чэн подлил в бокалы ещё вина; в бутылке осталось не так много, но если им вдруг будет этого мало, можно открыть вторую. Да, Се Ляню захотелось взять две. — А что касается того, кто нравится мне больше… Наверное, всё же азиаты. Но это не так важно, люди везде примерно одинаковые, смотреть нужно не на внешность.
Се Лянь кивнул, довольный этим ответом, он принял из рук хозяина квартиры бокал и отпил несколько глотков, наслаждаясь приятным теплом, что разлилось внутри, согревая, кажется, саму душу.
— Гэгэ, ты говорил, что ни с кем не встречался. Неужели за всё это время тебе никто не нравился?
— Ну… раньше мне и правда никто не нравился, я даже не смотрел на людей в романтическом плане. Моим родителям было важно, чтобы я хорошо учился, поэтому я уделял много времени учёбе и секциям, которые мне нравились, — признаваться в этом Се Ляню было немного стыдно в последнее время: он понимал, что многое упустил из-за того, что поставил в приоритет желания и ожидания своих родителей, а не свои собственные, не испробовал много того, что мог бы позволить себе, будучи ребёнком, а теперь поздно что-то менять.
— Раньше никто не нравился, а что же сейчас? — никаких огоньков надежды в душе Хуа Чэна не вспыхнуло, когда он задал этот вопрос. Он был абсолютно уверен в невозможности своих подсознательных желаний, о которых стало неожиданно легче думать теперь, когда алкоголь взял верх над разумом.
— Сейчас… думаю, нравится. Это замечательный человек, самый интересный из всех, кого я встречал. Очень красивый и понимающий. Я доверяю ему, но всё равно немного опасаюсь вновь к кому-то привязаться и боюсь, что вновь окажусь брошенным. Поэтому, пока не буду уверен во взаимности, не признаюсь, — Се Лянь повёл плечом, чуть хмурясь. Признаваться в подобном было неприятно, но в то же время, когда эти слова оказались произнесены, молодой человек почувствовал облегчение. Теперь Хуа Чэн наверняка знал его причину и… и что? Конечно же, он ничего не обязан делать с этим знанием. — А тебе, Сань Лан?
— Нравится, — ответ прозвучал не сразу: Хуа Чэн дал себе несколько долгих секунд на раздумья и лишь тогда признался; он допил бокал и отвёл взгляд в сторону экрана, словно возвращая своё внимание бравым пиратам.
— И… почему ты не признаешься этому человеку? — узнать причину очень хотелось, Се Лянь уже понял, что за внешней уверенностью Хуа Чэна скрыта такая бездна комплексов и сомнений, что страшно было вглядываться в неё. Несложно предположить, каким будет ответ, но хотелось услышать его из уст парня.
— Я не заслуживаю такого человека, — чуть более резко, чем хотел, ответил Хуа Чэн, на что Се Лянь после секундной паузы щёлкнул пальцами и резко сел на диване, чуть пошатнувшись.
— Сань Лан, это глупости, ты прекрасный человек. У тебя есть его номер? — да, на мгновение Се Лянь расстроился, но уже в следующее решил, что так даже лучше, ведь он с радостью поможет Хуа Чэну обрести счастье; и у него появилась прекрасная идея, как это сделать. Дождавшись короткого «да», Се Лянь приблизился и, пройдясь руками по бёдрам Хуа Чэна, нащупал в правом кармане его телефон. Он вытащил его и вручил в руки студента с громким довольным «Звони!».
— Нет, гэгэ, это ужасная идея… — Хуа Чэн сглотнул, чувствуя себя по-настоящему глупо.
— Ну же, Сань Лан, звони. Вот увидишь, этот человек ни за что тебе не откажет! Ты вообще видел себя? Как можно отказаться от такого человека?
Они препирались около пяти минут, Хуа Чэн даже успел открыть ещё одну бутылку, он всеми силами старался отвлечь Се Ляня от его ужасной затеи, но это оказалось просто невозможно. И в конце концов Хуа Чэн сдаётся. Его пальцы чуть дрожат, и чтобы скрыть свою нервозность, он сильнее стискивает ими телефон. Студент мучительно медленно листает список контактов, пока не обнаруживает нужный ему номер. Се Лянь напротив сидит с яркой улыбкой и блестящими глазами; он запоздало думает о том, что нужно оставить Хуа Чэна одного, чтобы тот мог поговорить без надзора, но ведь тогда он точно не наберёт номер. Наконец Хуа Чэн бросает последний взгляд, полный отчаянной надежды, на Се Ляня и нажимает на значок вызова. Сердце пропускает удар, мысль «сейчас или никогда», которой Хуа Чэн себя утешил, сейчас кажется до безумия нелепой и неуместной, за эту секунду, пока проходило соединение, молодой человек успел сотню раз пожалеть о том, что вообще родился на этот свет.
Справа загорается экран телефона Се Ляня и раздаётся негромкий гул вибрации. Старший медленно поворачивает голову в сторону и видит на экране входящий звонок от Хуа Чэна.
На осознание требуется время. Одна, две, три секунды. Се Лянь впивается зубами в нижнюю губу и поднимает шокированный взгляд на Хуа Чэна, но тот не смотрит на него, отвернув голову в противоположную сторону. Он напряжён как струна, костяшки пальцев побелели; кажется, ещё немного — и он сотрёт в порошок несчастный смартфон, которому не повезло сейчас оказаться в плену его пальцев.
— Это… Ох, Сань Лан… — Се Лянь накрывает крепко сжатые пальцы своими и мягко оглаживает, надеясь успокоить, надеясь заставить Хуа Чэна наконец повернуть голову и посмотреть в глаза, но тот не поддаётся на его немые уговоры, слишком погружённый в свои сомнения и страхи. — Сань Лан, всё в порядке, посмотри на меня. Я правда считаю тебя прекрасным человеком. И… тот человек, о котором я говорил, это ты.
Хуа Чэн наконец поворачивает голову; он сейчас ужасно уязвим, и Се Ляню кажется, что сделай он сейчас хоть что-то не правильно, и Хуа Чэн развеется тысячей серебристых бабочек и больше никогда не вернётся в его жизнь. Но напряжённые пальцы расслабляются и Хуа Чэн шумно выдыхает, беря наконец себя в руки. Он видит появившуюся на губах Се Ляня счастливую улыбку и улыбается в ответ, только теперь в полной мере понимая, что произошло.
— Тогда… гэгэ, давай встречаться? — Хуа Чэн улыбается легко и уверенно, как делал это всегда — теперь нет ощущения, что шагаешь по минному полю, в на котором непозволительна ни малейшая ошибка. Теперь всё иначе, даже воздух, который, кажется, потрескивал от напряжения, теперь кажется таким обыкновенно чистым и свежим. — Я обещаю, что никогда тебя не оставлю.
— Да. Я верю тебе, Сань Лан, — рука тянется к лицу напротив и Се Лянь мягко касается щеки Хуа Чэна, проводит по ней ладонью, затем медленно опускает на шею. — Сань Лан, поцелуй меня.