Искушение Второго Нефрита. Ритуал (2/2)

Приходилось, еще как приходилось. А если учитывать, что Ванцзи так и не научился толковать правила столь же ловко, как старший брат…

— Вот видишь, — Сичэню было достаточно прочесть ответ на лице диди. — За века существования ордена свод правил разросся впятеро, да еще и содержит правила, которые в реальной жизни только мешаются. Если бы мы были монастырём, послушники которого не выходят в мир, на это можно было бы не обращать внимания. Но наши адепты не сидят безвылазно в Облачных глубинах. Пусть лучше они честно соблюдают меньшее количество правил, чем свод будет толщиной с кирпич, но адепты будут хитрить и изворачиваться. Я собираюсь взять за основу изначальный свод Лань Аня, убрать оттуда то, что невозможно честно соблюдать в современной реальной жизни, и добавить из нынешнего свода то, без чего не обойтись в воспитании праведного заклинателя сейчас… Ванцзи, у тебя не найдется какого-нибудь платка побольше или что-то наподобие? Цянкунь тоже сойдет.

Смена темы была слишком резкой и внезапной, и Лань Ванцзи на автомате полез в рукав, выудил запасной цянкунь и протянул старшему брату. Тот благодарно кивнул, засунул внутрь древнюю книгу и спрятал всё в рукав, удивляясь невесть откуда взявшейся паранойе. Ведь Сичэнь в разговоре с дядей упомянул этот самый первый свод. А ну как дядюшка сам полезет проверять, а потом ему придет в голову сделать что-нибудь с неудобным вещественным доказательством? Приверженность правилам — приверженностью правилам, но Лань Цижэнь тоже человек.

— Выносить отсюда книги запрещено, — недовольно проговорил Ванцзи.

— Я знаю, я верну ее целой и невредимой, не волнуйся, — мягко возразил Сичэнь. Ванцзи нахмурился, но не стал настаивать на своем.

Братья поднялись в главный зал библиотеки, вернули на место деревянную панель, закрывавшую тайный ход, и положили сверху циновку. Стоило им сделать это, как в библиотеку вошел Цзинъи.

— Цзэу-Цзюнь, Ханьгуан-Цзюнь, — поклонился он, — учитель Вэй просил передать, что у него почти всё готово, и он проведет ритуал в середине часа петуха<span class="footnote" id="fn_32278883_1"></span>.

***

В означенное время у развалин Стены собралась толпа народа: старейшины, первый целитель ордена Лань Чжушоу, главный артефактор Лань Юйши, старшие ученики и адепты, даже Лань Цижэнь, несмотря на ссору с племянником, пришел «проконтролировать, чтобы это невыносимое порождение Хаоса ничего не натворило». И, конечно, оба Нефрита.

Для начала Вэй Усянь отдал один из талисманов Лань Юйши. Артефактор подробно рассмотрел все символы, одобрительно поцокал языком, пробормотал что-то про талант, который не получится пропить, и громко объявил, что в талисмане нет ничего вредоносного.

— Глава Лань, пожалуйста, запечатайте мне духовные силы, — внезапно попросил Вэй Усянь. — Это для того, чтобы ни у кого не возникло сомнений в честности результата.

Удивленный Сичэнь выполнил его просьбу, с любопытством ожидая, что его зять еще выкинет, и думая, что дядюшка все равно будет сомневаться в любом исходе ритуала. Дальше последовал опыт с кувшином, только Расспрос играл Лань Ванцзи, а не Сычжуй, скромно стоявший в сторонке. Его Вэй Усянь попросил налепить с десяток талисманов на самые большие обломки стены, — чтобы никто не подумал, что он в это время что-нибудь дорисует печатям или сделает с ними еще что-то.

— Когда я задумывал этот ритуал, то подумал, что совершая любое действие с предметом, человек оставляет на нем свой след, тем более, если это заклинатель. Талисман извлекает из предмета этот отпечаток и формирует из него нечто, похожее на призрак. А раз оно похоже на призрак, то его можно попробовать допросить, как призрак! А у Лань Чжаня еще ни один дух не сумел отмолчаться или соврать, поэтому мне и нужна именно его помощь, — объяснил Вэй Усянь, бросив на мужа нежный взгляд, от которого старейшин во главе с почтенным учителем перекосило.

Ванцзи снова тронул струны гуциня, одновременно вливая ци в талисманы. Стоило затихнуть вопросу «из-за кого обрушилась Стена послушания?», как бумага внезапно вспыхнула, нарисованные киноварью линии выгорели, а с камней сорвались тысячи разноцветных искр. Большая часть их устремилась в небо, словно фейерверк, и растаяла по дороге. Оставшиеся на секунду зависли неподвижно, а затем стремительно рванули во все стороны и скрылись из виду. И лишь несколько десятков огоньков подплыли к каждому из собравшихся и заплясали перед ними.

— Не понял… — обескуражено пробормотал Вэй Усянь. — Лань Чжань, помоги меридианы распечатать…

— Я так и думал! — громко заявил Лань Цижэнь, отмахиваясь от «своего» огонька. — Ничего путного у тебя получиться и не могло!

Но Вэй Усянь на него даже внимания не обратил. Он поднял обгоревшие клочки одного талисмана и отрешенно уставился на них.

— У меня есть предположение, но оно вам не понравится, — очень серьезно сказал он.