Разговор по душам (1/2)
Такого конфуза с Лань Сичэнем не случалось даже в детстве, чтобы он задремал во время медитации. Но он устал, так устал…
— Конечно, устал, — произнес такой родной мягкий голос.
Сичэнь повернулся на его звук и замер, во все глаза глядя на Цзинь Гуанъяо… нет, на Мэн Яо, выглядящего совсем юным без ушамао и киноварной точки, в простых серо-синих одеждах вместо раззолоченных клановых одеяний. И обе руки были на месте. И в то же время Сичэню нестерпимо хотелось отвести взгляд. Его с удвоенной силой вновь начали душить горе и вина, от которых не помогали ни медитации, ни музыкальные практики, ни дела клана, в которые он уходил с головой и занимался ими, пока не падал от усталости.
— А-Яо, я… — прохрипел Сичэнь. Он понимал, что это сон, он уже привык видеть подобные сны, в которых пытался поговорить с Мэн Яо, но это никогда не удавалось. Тот либо уходил, не удостоив даже взглядом, то истаивал дымкой, протягивая единственную руку, то падал в могилу, увлекаемый туда лютым Не Минцзюэ… И сейчас, когда А-Яо никуда не исчезал из окутанной туманом беседки, Сичэнь спешил сказать то, что хотел. Хотя бы во сне.
— Бедный мой эргэ, — прохладная ладонь легла на губы, больше гладя их большим пальцем, чем останавливая рвущиеся с них слова.
— Я так устал, А-Яо, — Сичэнь перехватил руку младшего побратима и осторожно отвел, сжав в ладонях. — Кажется, меня на этом свете держит только долг перед кланом, и этот долг должен наполнять мою жизнь смыслом, но нет… Но если бы не он, я бы, наверное, ушел и ждал бы тебя у камня… — зачастил он, пока его не перебили. Он сам не ожидал, что скажет что-то подобное, но слова сочувствия, произнесенные Мэн Яо подействовали так, что именно эти мысли заслонили все остальное в этот момент.
— Нет, эргэ! — голос Мэн Яо прозвучал внезапно резко. — Ты не хочешь этого, иначе уже ушел бы, и даже долг не остановил бы тебя. Ты хочешь, чтобы всё само собой как-то разрешилось. Чтобы прекратилось то, что приносит тебе страдание. Только само собой ничего не происходит. Чтобы что-то произошло само собой, нужно много чего сделать, чтобы подготовить почву, уж я-то знаю! Ты хочешь жить, но для этого нужен смысл, а жить одним долгом тебе нельзя, можно только существовать. Ты знаешь, что такой смысл тебе не подходит, ведь ты выглянул из своего белоснежного сундука и увидел, что мир куда шире и интереснее, чем вам рассказывают учителя. И ты хочешь, чтобы тебе этот смысл принесли на блюдечке, потому что сам слишком устал, чтобы придумать его самостоятельно.
Лань Сичэня эта отповедь изумила так, словно его больно укусила какая-нибудь безобидная бабочка.
— Почему ты так говоришь? — тусклым голосом спросил он. — Откуда ты можешь это знать?
— Потому что я часть тебя, эргэ, — грустно улыбнулся Мэн Яо. — Хотел бы я сказать, что во мне есть частичка его души, но нет. Меня породил ты сам. Ну а как иначе говорить с тобой о тебе? Ты прячешься от себя так умело, что достучаться до тебя ой как нелегко! Я знаю всё, что знаешь ты. И я знаю, что один лишь долг в качестве смысла жизни тебе не подойдет. И служение высоким идеалам тоже не подойдет, и ты сам это понимаешь, эргэ. Иначе ты не научился бы так виртуозно обходить ваши глупые правила!
— Они не глупые! — возмутился Сичэнь. — Правила — это незыблемая основа благополучия ордена и клана, они позволяют достичь высоких уровней совершенствования…