1. кровать /post-apocalypse (1/2)

Ночь уже пару часов как вступила в свои законные права, с радостью приветствуя на улицах Вилледора порядком заскучавших зомбарей, которые не прочь размять косточки (или что у них там внутри) после целого дня прятания от солнца. Сегодня было холодновато, ветер немного трепал макушки деревьев, пролезал в дыры верхних домов и крутил лопасти вновь освоенных недавно ветряков.

Эйден смотрел в потолок и теребил край одеяла. Ноги гудели после целого дня беготни, хотелось спать, но никак не удавалось забыться. Еще и это извечное кряхтение и оры внизу — настоящий белый шум этого времени. Звуки для сна, блять. Мысли не замолкали, заставляя беспокойно носиться от одной к другой, ни одну толком не додумав нормально.

Жива ли Мия? Что она делает? Не кинет ли Хуан? Чего опять «любезно» попросят миротворцы? Что поесть завтра? Где-то была парочка кристаллов с одной из недавних вылазок. Нужно зашить дыру в штанах. И где Хакон?

Хакон.

Вот о нем совершенно не хотелось думать, но как назло, Эйден не мог прожить и дня без мыслей о паршивце. Куда пропал? Может, уже давно сожрали кусаки, и даже могилы не будет у бедного?

Нет, это же Хакон. Он как таракан, с ним ничего не случится. Да и вообще слишком много чести думать о том, кто не появляется уже две недели и пять дней. Почти шесть. Нет, он не считает.

После примерно получаса потуг дремота начала брать свое, но наконец провалиться в долгожданный сон не позволил резкий треск рации, неприятно бьющий по ушам. Эйден разлепил потяжелевшие веки и поморщился. Какого хера, умер что ли кто?

— Шкет, — пропитый голос Фрэнка был последним, что сейчас хотелось слышать. Он только собирался окунуться в здоровый восьмичасовой сон, елки-палки. — Тебе нужно прийти в «Рыбий глаз».

— Нахуя? — пилигрим даже не стал церемониться. Да ладно, этот мужик всегда именно в таком тоне с ним и разговаривал, вообще-то.

— Приходи, сам увидишь.

Конец связи.

Первой мыслью закономерно стало забить и лечь спать, но это так не работает, конечно. Интерес возник, подогревается и уже явно никуда не денется. Спасибо, что эта комнатушка недалеко.

Закусочная встретила его шумом, искусственным светом, громкой музыкой и толпой полупьяного народа. Блеск. Постояв три секунды на входе, Эйден уже пожалел, что явился сюда, но все же двинулся вперёд на поиски алкаша. Долго искать не пришлось.

Он моментально забыл про Фрэнка, когда увидел на пошатывающемся столе в центре зала Хакона, пьяного в дрова, орущего какой-то бред и делающего неловкие попытки танцевать. Каким чудом он ещё не ебнулся, оставалось непонятным.

Эйден нервно сглотнул и подошёл ближе, стараясь оставаться незаметным. Не так он ожидал встретиться. Да и вообще, какое он имеет отношение к бухому Хакону.

— Забери этого отсюда, я тебя прошу, — на плечо опустилась тяжёлая рука, а уха коснулся громкий голос — мужик старался перекричать музыку. — Насильно его никто отсюда не уведёт.

— А причем здесь, собственно, я? — парень задал вопрос в пустоту, потому что Фрэнк уже съебал, маяча перед глазами удаляющейся голубоватой курткой с коричневой кожей в районе плеч. Бля-е-стя-ще.

— Эйден! — парень услышал за спиной возбужденный ор Хакона. Ну сука. — Ты тоже здесь!

Пилигрим развернулся и зло уставился на звезду вечера, сложив руки на груди. Только хотел спокойно уйти, да что ж такое.

— Иди… сюда, повеселись… с нами… — товарищу было уже совсем хреново, потому что он икал через слово и явно держался на ногах все хуже и хуже.

За пару секунд Эйден прошел этап отрицания и смирился с тем, что сегодня эта туша на его ответственности. И даже совести.