Начало (1/2)

Шум ледовой арены слышен даже в подтрибунном помещении. Высокий, голубоглазый брюнет 24ех лет тихо вздыхает и разминает руки и ноги. Скоро его выход. Тренера вместе с ним пока ещё нет, тот о чем-то разговаривает с судьями. Нет никакого волнения, есть одно спокойствие и почти хладнокровие. На этом и пытается стоять парень. Он пару раз выдыхает и смотрит на лёд, который виднеется в конце коридора. Брюнет словно гипнотизирует взглядом это место, которое с самого детства стало ему таким родным. Внешний шум не мешает ему любоваться этим холодным покрытием.

— Арс, только не переживай, — подошёл к нему наконец тренер, отрывая его от созерцания, — свою программу ты знаешь на 5 с плюсом.

— Главное не перенервничать, — хмыкает в ответ Арсений, поправляя свой и без того безупречный костюм.

— Именно, — подтверждает мужчина, хлопая его по плечу.

— Паш, я готов, — уверенно заявляет парень, улыбаясь.

В этот момент его наконец объявляют на арене и он, кивнув своему тренеру, медленно идёт ко льду. С Пашей он знаком уже 12 лет и все эти годы он его тренирует. Павел Алексеевич требователен, но справедлив. Благодаря ему Арсений выиграл уже два кубка, а сейчас близок и к третьему, но не будем загадывать. Брюнет делает глубокий вдох и выкатывается на лёд под аплодисменты публики. Люди принимают его тепло уже давно. У него даже появились фанатки, как только все узнали что он не женат. Он, красивый от природы, всегда привлекал внимание женщин, поэтому с этим у него точно проблем не было. Голубоглазый встал посередине площадки и изящно поднял руки над головой, ожидая музыки, которая последовала через минуту. Его программа предполагала переплетение сложных элементов с простыми, но красивыми. Музыка была плавное и немного усыпляющей. Арена с интересом следила за парящим надо льдом фигуристом, который исполнял прыжки так, словно они были незначительными. Три последних прыжка были тройными и для них требовалась полная сосредоточенность. Перед первым Арсений вздохнул и исполнил его на высшем уровне под хлопки своих зрителей. На втором он поймал встревоженный взгляд Паши и коротко ему улыбнулся. У него все получится - он в это верит. Второй Аксель тоже был проделан как надо. И вот третий, последний прыжок, который может как возвысить его так и опустить. От кубка его отделяет всего один рывок и надо очень постараться чтобы все прошло прекрасно. Арсений оглянулся на тренера, посмотрела в глаза судьям, которые ожидали конца его номера, а потом поймал на себе недоброжелательный взгляд со стороны зрителей. Не придав этому значения, брюнет начал заходить на последний тройной прыжок. Уже на заключительном обороте он понял что что-то идёт не так. Арсений почувствовал как лезвие конька проходит по его косточке на второй ноге и зажмурился, ожидая удара. Стукнувшись головой об лёд, он под взволнованные крики публики потерял сознание.

Очнулся он под писк приборов. Открыв глаза, брюнет не сразу понял что видит перед собой только туман. Нет, черноты в глазах не было, но и различить что-то было трудно. Он увидел рядом с собой какое-то чёрно-серое пятно и догадался о том, что это его тренер. Павел Алексеевич, если бы его увидели, был страшно бледным и чересчур взволнованным. Когда он увидел падение своего фигуриста вся краска сошла с его лица. Он боялся за жизнь ставшего таким родным ему за эти 12 лет фигуриста. Тренер выбежал на лёд, призывая за собой носилки и напряжённо наблюдал за тем, как парня кладут в машину скорой помощи.

Естественно, он поехал вместе с ними, не выпуская руку Арсения. Во время двухчасовой операции, Добровольский думал что ему тоже скоро придется лечь в больницу, если он в ближайшее время не узнает что с его подопечным. Его жена Ляйсан приехала так быстро, как только смогла. Два дня после операции Арсений Попов не приходил в себя и все это время Паша был рядом. Жена уговаривала его поехать домой и поспать хотя бы пару часов, но тот упрямо оставался возле постели больного. Когда брюнет утром открыл глаза, Павел Алексеевич устало, но счастливо улыбнулся и незаметно выдохнул от облегчения.

— Паш, это ты? — донёсся до него тихий голос Арсения, который прищурился, пытаясь рассмотреть его.

— Да, Арсюх, я, — ответил мужчина, сжав его руку в своей, — как ты себя чувствуешь?

— Плохо, — отозвался брюнет, — это нормально, что я ничего не вижу четко?

— Не знаю, — нахмурился Добровольский. — Хочешь, я позову врача?

— Было бы неплохо, — вяло кивнул ему голубоглазый.

Павел Алексеевич только сейчас заметил что его голубые глаза, всегда такие насыщенные и красивые, вдруг стали какими-то блеклыми, чуть ли не серыми. Это заставило его беспокоиться. Он вышел из палаты и направился на поиски врача. По пути мужчина написал сообщение жене, которая тоже волновалась за парня, что он очнулся. Врач нашелся спустя десять минут поисков. Услышав рассказ Добровольского, он торопливо пошел в сторону палаты своего пациента.