7 (2/2)

— Если уведешь его отсюда, я дам клятву, что не стану трогать тебя, сколько бы раз ты в этот лаз ни вернулся. Тебя, и твоих детей еще следующие пять поколений!

Хеллгредх, слышавший этот разговор, немного обиделся.

— Тебе не обязательно меня прогонять. Если ты стесняешься, я могу отвернуться и не смотреть на тебя. Потом, когда ты ко мне немного привыкнешь, может, подержимся за руки в сыром мраке, вдыхая запах могильников?

— Следующих шесть поколений, — не колебалась Хокка.

Вольггерт умел быстро оценить выгоды даже в критических ситуациях (собственно, это умение не раз спасало ему жизнь), а потому, не долго думая, снова кивнул.

Преодолев панический приступ, он на трясущихся лапах подошел к Хеллгредху, подталкивая его к выходу из нор. По крайней мере, Вольгеррт надеялся, что толкал хранителя по направлению к выходу.

— Я думаю, тебе сейчас лучше уйти. Ты нервируешь госпожу. Она нас обоих сожрет, и костей не останется. Если ты пойдешь со мной, я расскажу тебе кое-что, что может оказаться очень полезным в твоем случае…

— Ты просто хочешь выбраться живым.

— Проницательно. Но послушай, правда, послушай. В этом-то деле я кое-что понимаю. Иногда молодой… да и немолодой госпоже нужно дать передохнуть от своего назойливого общества.

— Мы почти сорок лет не виделись! — возмутился Хеллгредх. — Скажи, неужели ты совсем по мне не скучала?

Хокка не спешила уползать обратно во тьму подземелий, что свидетельствовало лишь о том, что и в своем доме она не чувствовала себя в безопасности, пока поблизости шастал хранитель. Он мог достать ее, где угодно. В любом уголке. В любой щели лаза. В этом ему содействовало вездесущее, всевидящее и всеощущающее пламя, раскинувшее свои сети по пещерам.

— Когда я узнала, что сто лет назад кого-то из вас с Древним похоронили на дне океяна, молилась Чернобогу тринадцать суток, чтобы это был ты.

Весь шутливо-романтический настрой вдруг слетел с хранителя, как шелуха. Огонек перестал мерцать белым и розовым, и стал ровно зеленым, но слабым и призрачным, с темными прожилками.

— Я бы тоже хотел этого, — спокойно признался он, а потом поклонился Хокке. — До встречи, Хоккала. Я был рад видеть тебя. Надеюсь, ты простишь мне мое вторжение. Это единственный доступный мне ход в Тридевятое царствие, куда теперь необходимо попасть. На обратном пути я не стану тебя тревожить.

Перемены в настроении хранителя оказались такими скорыми и разительными, что Вольггерт понял, его лучше пока не трогать. Оставшийся путь они преодолели молча. Вольггерт размышлял над тем, почему слова Хокки так сильно задели охранника кладбища. Насколько близки они были с Древним?

Оборотень кое-что знал о захоронении Древнего из сплетен в Храме. Некоторое время назад в Трицарстве случилось нечто ужасное: хаос нашел лаз в межпространство, и стал постепенно выбираться наружу. Никто не знал, что именно произошло, Кощей никогда отчет перед Храмом не держал, считал себя выше этого. Гарпия же предпочитала не соваться в Тридевятое царство и его дела. Птица опасалась гнева потомка Старого и Среднего Пантеона. Несмотря на то, что оба носили статус высших, Кощей таким родился, его родословная уходила далеко в начало мира и была чистой, как слеза младенца. А кровь не вода, это все знали.

Во всяком случае, хаос едва не просочился в межпространство, но Кощей, заручившись поддержкой одного из сыновей Мора, остановил беду, заплатив за это большую цену. По слухам, сам он потерял большую часть своей силы, а Владлен был заражен, душа его деформировалась, и его приговорили к заточению в стеклянном гробу. Известно, что дракон бессмертен, а деформированная душа дракона не найдет покоя в Серых Землях, и в конце концов кто знает, какое чудовище из этого получится… Утратив часть воспоминаний и сознания, душа героя могла приобрести жуткие формы, обратиться в тень, какие обитают с обратной стороны Воющей Башни, привести межпространство в упадок и разрушение.

В Храме болтали, что Древний сам предложил запереть себя заклятием «последнего дыхания». Заклятие это уже применялось прежде старыми ведьмами к своим падчерицам, но, у них имелся значительный недостаток… Чары мог разрушить пресловутый «поцелуй любви», который так ненавидели все боги, колдуны, и защитники мирового порядка.

Владлен успокоил присутствовавших на совете: заклинание срабатывает, если любовь взаимна, что порождает мощную химическую реакцию, и пробуждает разум. Тот, кого любил он, никогда не сможет разбудить его, потому что не обладает способностью любить. В физиологическом, не метафорическом смысле слова.

В этой части истории Вольггерт сильно сомневался, потому что ее рассказывали на курилке мужчины, склонные к романтическим преувеличениям. Однако, чары были наложены, тело уложили в стеклянный гроб, а гроб на дне океяна охраняли сирены — древние мифические богини.

Как тот, кто погиб из-за хаоса и тот, кто им являлся, могли быть друзьями?.. Этот ли друг Хеллгредха, как выразился Зиб, утопился? По всему выходило, что да. Поэтому хранитель и болел о мальчишке, его единственном наследнике, последней капле чистовой Моровой крови.

Что же, это значительно усложняло дело. Если отпрыска драконов, младшего и бесполезного, оберегали такие силы, то Вольггерту придется лихо извернуться, добывая его кровь. Одно успокаивало: за пределами Подземелий хранитель не обладал полнотой своей силы, и находиться долго на поверхности не мог.

Великие силы Неба. Кем же, на самом деле, являлось это существо?.. У оборотня имелась одна догадка, и она ему сильно не нравилась. Но спрашивать у Хеллгредха напрямую об этом не стал. Не в таком местечке болтать на откровенные темы с тем, кто может оказаться опаснее, чем все приговоренные к пожизненному заключению чудища Храма вместе взятые.

С тем Вольггерт сосредоточил все внимание на продвижении вперед. Отвлеченность мешала ему, он часто спотыкался и утыкался носом в землю, а иногда и в чьи-нибудь кости. Не самое приятное ощущение.

Пройдя не меньше километра во тьме, они наконец стали выбираться на поверхность. Наверх вела небольшая и очень узкая лесенка, выкованная из чугуна. Поднявшись первым, Хеллг открыл дверь-люк, помогая подняться и Вольггерту. Они оказались в пещерке, где пахло свежестью и солью. Океян шумел совсем близко.

— Дальше пойти я не могу. Постарайся выйти из Тридевятого Царства живым. Здесь твой ятаган бесполезен, так что вернуться ты сможешь двумя способами: через нору Хокки, или через те порталы, что найдешь здесь. Правда, я не знаю, есть ли они еще, и куда ведут… но знаю, что Егва часто бывает в Этостороннем пространстве, и вряд ли она проходит через лазы. Ищи камень в ее избе, а после делай с ним, что хочешь. Я же буду наблюдать.

— Благодарю тебя Хеллгредх. Храм не забудет оказанную тобой услугу. Я обещаю.

— Мне не нужна благодарность Храма.

Оборотня вдруг осенило.

— Ты ведь в курсе, что молодой дракон без камня не сможет обрести истинное бессмертие? Почему ты так легко отдал его мне?

— Владлену не нужно истинное бессмертие, он унаследовал долголетие от Мора. Да и камень не простая безделица. Он выбирает себе владельца, а не наоборот. Но теперь я сказал это, и шутка с Гарпией окажется не такой уж смешной. Не рассказывай ей, пока она сама не догадается, ладно?

— Ты все еще продолжаешь настаивать на своем! Гарпия достойнейшая из птиц, и хранителей!

Хеллгредх рассмеялся, ничего на это не говоря.

— До встречи, сын Вольга. Береги свою душу, как зеницу ока. В ней кроется утраченное для многих из вас.

— Сочту за комплимент. Надеюсь, не скоро увидимся.

Хеллгредх хмыкнул на прощание.

Оставшись наедине с собой, Вольггерт получше осмотрелся, разбираясь, куда он попал. Видимо, прежде пещера была обитаемой. В дальнем углу, у покатой и относительно сухой по отношению к другим стены, оборотень увидел лежанку и старое одеяло. Рядом стоял маленький стол, за которым нужно сидеть на полу. На столе лежали дневник и перо.

Дневник оказался пустым, но это только на первый взгляд. Наверняка к открытию его тайн вела какая-нибудь магия, только вот оборотень не знал, какая. Не имело никакого смысла пытаться разобраться, тем более, если записи принадлежали Древнему. Он слыл отличным умельцем, и запросто мог уберечь свои тайны проклятиями, а Вольггерту этого только теперь и не хватало.

Последний луч заходившего солнца озарил пещеру на несколько недолгих мгновений, и Вольггерт с ужасом уставился на небо Тридевятого Царства. Луна здесь находилась в другой фазе!

Видимо, в прошлом воплощении служитель Храма сильно разозлил богов. Иначе, почему они были к нему столь жестоки?..