102. Кузены Свиззард (2/2)
Найджел хотел напомнить, что он все еще здесь, но опасался попасть под раздачу. Когда эти двое начинали спорить, даже мама с тетей старались покинуть поле боя.
Да и тема эта была такой старой, что казалась исхоженной вдоль и поперек. От бесконечных стенаний по поводу скудного выбора невест новые девчонки в чистокровных семьях почему-то не появлялись, а остальные отца не устраивали.
— Думаешь, это так легко? — огрызнулся он. — Не перекладывай с больной головы на здоровую, братец. Оливия куда смотрела, а? Вырастила шлюху, а виноват я, выходит? Знаю я, в каком виде девка по дому расхаживала…
— Не сме-ей, — переорал дядя отца, — так ее называть! Это твой недоумок ее совратил…
А до Найджела наконец дошло.
Им плевать на Лауру.
Они знают.
Но откуда? Как это вообще возможно? Их с Присциллой никто никогда не видел. Домовики? Вряд ли. Иначе раньше бы все выяснилось. Тогда кто донес?
— …она девка. Дура! Мозгов у них чуть… А этот! Что, девиц в школе мало? Тьфу, — дядя картинно плюнул в камин. — Оторвать бы тебе яйца, племянничек, — повторил он.
— Да что происходит? — перебил Найджел, воспользовавшись паузой.
Отец с дядей тяжело дышали, как после быстрого бега. Ни разу он не видел, чтобы кто-то из них куда-то спешил или опаздывал. А тут такая встряска для почтенного семейства. Найджел расхохотался бы, не будь ситуация столь неловкой.
— Что происходит?! — взвизгнул отец. Да, примерно такой высоты голос Найджел представлял всякий раз, когда думал о том, что их с сестрой раскроют. Отец шагнул к нему и схватил за подбородок. — Элизабет Шонненфилд работу свою делает отменно, тут ты прав, сын. И дочь Андреаса далеко пойдет. Бывают же дети, которые радуют родителей, — ядовито выплюнул он. — А племянница моя — дура! — разум свой держать под замком не умеет. Вот что случилось.
Выходит, отца и дядю больше волновала огласка, нежели связь их детей.
— Я не понимаю, — стоял на своем Найджел. — При чем здесь инспектор и Флаффи… в смысле Скарлетт?
Отец взревел и с размаху огрел его тростью по плечу.
В глазах потемнело — то ли от боли, то ли от неожиданности.
— А ну прекрати валять дурака! — приказал дядя, вновь подскакивая из кресла. — Нам доподлинно известно, во что ты втянул мою дочь.
Она сама пришла ко мне в спальню, она сама хотела, мелькнуло в башке, но сейчас это казалось несущественным. Если его загонят в угол — уже загнали — Найджел всю вину возьмет на себя. Он это твердо решил.
— Вы оба сошли с ума. — Найджел выхватил палочку и направил на отца. Ушибленная рука плохо слушалась. — Я не позволю обращаться со мной как с домовиком. Зачем вы меня сюда притащили?
— А ну убери, — тот побелел от злости, захлебнувшись слюной. — Не смей угрожать отцу.
— Вот видишь! — воскликнул дядя с плохо скрываемым торжеством. — Видишь! Кого ты воспитал, Маркус. Мальчишка от рук отбился. А дочь мою сюда не вмешивай. С ней у меня разговор короткий будет. Не сомневайся. Лучше своим займись. А мы-то над Вальбургой потешались, мол, старшего упустила. Вот! Посмотри, что выросло.
— Я выбью из него дурь, — голосом, полным оскорбленной гордости, пообещал отец, толкая Найджела к камину. Как будто они с дядей снова были детьми, и одного родители похвалили, а другого нет.
Найджел открыл рот, чтобы запротестовать, но под строгим взглядом отца не решился. Лучше они наедине поговорят. Может, удастся что-то придумать и переубедить его. Так или иначе, убраться отсюда не такая уж плохая идея.
— Будь добр, — скривился дядя и всем своим видом дал понять, что разговор окончен.
— Шагай, — отец швырнул в огонь изрядную порцию пороха, и Найджел послушно позволил каминной сети сделать свое дело.
С тех пор прошло около трех недель. Он потерял счет дней, потому что все они походили друг на друга как сестры Диггори. Найджел помнил, как будучи мелким сталкивался с ними в коридорах замка — они были красотками, кстати — и жалел, что у него нет близнеца.
Сейчас близнец ему пригодился бы. Можно было оставить его здесь, а самому слинять.
Отец заявил, что Найджел задержится в поместье до конца учебного года, пока Присцилла не сдаст выпускные экзамены. С Флитвиком он обещал договориться, сославшись на внезапную болезнь сына и необходимость содержания его под присмотром у Мунго.
Маму с теткой Оливией, как оказалось, заранее сплавили к родственникам в Италию — под каким-то ерундовым предлогом; то ли там кто-то умер, то ли родился.
Из «Флориш и Блоттс» Найджелу прислали новый комплект учебников, чтобы он смог подготовиться к экзаменам за шестой курс и сдать их летом, когда «выздоровеет».
Зима незаметно для него сменилась весной.
Найджел завел привычку читать у окна; так создавалась иллюзия, что он может оказаться там, на улице, когда вздумается. А еще отсюда хорошо просматривался вход в поместье, и любые гости не оставались незамеченными.
Из дома его не выпускали. Видимо отец опасался, что он последует примеру Сириуса. Найджел так и поступил бы, будь у него палочка и возможность аппарировать, минуя созданный отцом барьер.
Он глянул на себя в зеркало. Отец вчера разошелся и разукрасил ему физиономию так, что мама грохнулась бы в обморок.
Хорошо, что она уехала.
Первую неделю отец пытался сделать вид, что ничего не произошло. Ну, проорался сначала, конечно, а потом заявил как ни в чем не бывало, что никакой катастрофы не случилось. Мол, подберем тебе девку — и забудем. Каких только глупостей с людьми по молодости не случается.
Потом, после того как Найджел заявил, что все чистокровные близкие родственники друг другу, так чем они с Присциллой хуже, чуть не захлебнулся слюной от возмущения и объявил ему бойкот. Стало чуть полегче без ежевечерних нравоучений. Можно было спокойно все обдумать, но в голову как назло не шло ничего дельного. «А вот Сириус наверняка нашел бы выход», прозвучал в башке укоризненный голос мамы.
Вчера отец вернулся с приема, организованного Селвинами, и так воодушевленно рассуждал, сколько вокруг незанятых девиц, что терпение Найджела лопнуло, и он выложил все как есть. Ему нравилось говорить правду. За это его частенько наказывали в детстве.
Но детство кончилось, и вместо того, чтобы поставить сына в угол на целый вечер, отец отходил его так, что он не узнал себя в отражении.
— Я люблю ее, — прохрипел Найджел, изловчившись и перехватив трость. — Можешь не стараться, тебе не удастся выбить это из меня, — насмешливо добавил он, припомнив слова отца в кабинете дяди. — И это не глупость.
Тот замер и будто бы сдулся, обессиленно опустив руки.
— Ты ее больше не увидишь, — выплюнул отец и, хлопнув дверью, вышел в коридор.
Найджел растерянно потоптался на месте и вновь взялся за книгу, но читать дальше не смог.
Как это «больше не увидит»? Присцилла ведь не вещь, которую можно спрятать и не показывать ему. Или отец планирует навечно закрыть его здесь?
Ответ на этот незамысловатый вопрос нашелся, когда вечером явился дядя. Найджел как раз дочитал главу о Каве Инимикум, когда краем глаза заметил движение у ворот и темную фигуру в дорожном плаще.
Спустя несколько минут внизу заговорили, потом голоса стихли. Значит, переместились в кабинет.
Найджел соскочил с подоконника и бесшумно выбрался в коридор. Миновав холл, он прокрался через кухню и оказался у неприметной двери, которой никто никогда не пользовался, а следовательно, никому и в голову не пришло защитить ее чарами.
— …за что я уважаю Вальбургу — с ней всегда можно договориться. — Дядя, судя по интонациям, был чем-то очень доволен.
— Парню-то всего пятнадцать, не рановато? — хмыкнул отец, похоже, не разделявший его энтузиазма.
— Шестнадцать скоро. Никто их сию секунду в кровать не укладывает, — сварливо отозвался дядя. — Присцилла поживет у будущих свекров после помолвки. Вальбурга за ней присмотрит. Все-таки крестная, вот и вправит ей мозги заодно. Но сначала… я из нее всю-ю-у дурь выбью, когда явится, — Найджелу показалось, что он потирает руки, с таким предвкушением дядя это произнес.
— Ну, даст Мерлин… — вздохнул отец и, помолчав, спросил: — А девчонка эта, с которой Найджел путался?..
Дядя издал такой звук, будто поперхнулся вином.
— С остальными. Фьорд как всегда темнит, отчитывается только министру. Невыразимцы в последнее время мнят себя помощниками Мерлина. Да и не наше это дело, братец, что там у них за исследования.
— Тоже мне тайна, — фыркнул отец. — Давно уж слушок ходит, что министерство ищет основания очистить магический мир от магглов. У Вальбурги только об этом и говорят. Общество не примет их изгнание без веских причин, а вот если научно обосновать, да результаты продемонстрировать, да статистику представить, а если еще «Пророк» подключить — тут, уважаемый, даже магглолюбец растеряется и точку зрения свою пересмотрит.
— Ты знаешь, что я об этом думаю, — отозвался дядя. — Мне магглы не мешают, пока они не лезут в нашу семью и на нижние этажи. — Он называл так те уровни министерского здания, где располагались властные структуры. — А эксперименты эти… Ну что они там найдут? Выяснят, что способности их посредственные, и что дети их будут тупицами? Так это неправда. Мы сами учились с грязнокровками, и те нас за по-о-яс затыкали, — протянул дядя, и Найджел представил, как он осушил бокал до дна. — Или придумают, что они магию свою контролировать не умеют? Чушь это все, братец. Чушь и блажь, но для толпы сойдет, конечно. Толпе хитрая причина кого-то ненавидеть не нужна.
— Да такие же они, только родились от потомков сквибов, а не от нормальных волшебников, — раздраженно согласился отец. — Не найдут ребята Андреаса ничего, даже если по костям их разберут. Умом-то я все понимаю, не дурак, но отец нам с тобой не простит, если допустим…
— Знаю, — грубо перебил дядя. — С того света достанет.
Они замолчали. Найджел не решался пошевелиться.
Лишь стук дверцы шкафа, в который, скорее всего, убрали бутылку, заставил опомниться.
Он так же бесшумно, как пришел сюда, пробрался обратно в спальню и принялся мерить ее шагами.
Значит, магглорожденных забрали, чтобы ставить какие-то эксперименты. Найджел примерно вообразил, что это за исследования, и поежился. В Отделе тайн и не таким занимались. Откуда-то берутся же эти диаграммы в учебниках по маггловедению вроде сравнения возможностей маггловской медицины и магической или различий в выносливости магглов и колдунов.
Ты не о том думаешь.
Он остановился у окна и забрался на него.
Пожалуй, не о том, да. Магглорожденным Найджел сейчас не помощник. А вот Присциллу надо предупредить, чтобы дома не показывалась. Вот только как? Палочки нет, обеих семейных сов отец держит под замком, из дома не выйдешь.
Да и толку от его предупреждений будет чуть. Дядя не постесняется заявиться в Хогвартс и за волосы вытащить ее из гостиной. У него же планы. Помолвка, все дела.
Найджел вспомнил, что пообещал Присцилле сбежать вместе с ней, если родители будут настаивать на ее браке с младшим Блэком. Кажется, тянуть больше нельзя. Да и сгнить в собственной спальне за три месяца бездействия не очень хочется. А еще хочется увидеть Присциллу, никогда они не расставались так надолго.
Так как поступил бы на его месте старший Блэк?
С пустыми-то руками.
У Блэка друзья есть, настоящие, верные, они бы помогли.
Твоих друзей здесь нет, забудь об этом, Чарли в школе.
Ты равенкловец или кто? Думай.
Сама концепция дружеской помощи может быть вариативной. Помощь не обязательно должна быть дружеской. Любая сгодится. Например, от того, о ком все думают в последнюю очередь.
— Робби, — шепотом позвал Найджел.
Отец запретил их домашнему эльфу выполнять любые просьбы Найджела, но не учел, что сын стал совершеннолетним осенью. Полноправным членом семьи. А значит, его приказ имел такой же вес, как приказ отца. Однако решающим его слово не стало, и потому стоило добавить к нему пару дополнительных доводов.
— Робби не сможет помочь хозяину Найджелу, — пропищал домовик, выслушав его. — Мастер Маркус строго-настрого запретил Робби помогать. Робби хороший эльф, Робби не…
— Робби должен мастеру Найджелу, — напомнил он, присаживаясь на корточки, чтобы оказаться одного роста с ним. — Мне было семь, ты напутал что-то с едой, добавил туда какую-то вонючую траву по ошибке, помнишь? Гости уже собрались в столовой, и переделать ужин было никак нельзя. Я взял вину на себя, ведь в противном случае тебе бы влетело. И каково было бы разочарование хозяйки, представляешь? — Робби поник и на всякий случай выкрутил себе ухо, но Найджел задавил в себе жалость и продолжил: — А сейчас я прошу тебя помочь мне. Услуга за услугу, Робби. Выручи мою палочку из кабинета мастера Маркуса, — Найджел обхватил его за тощие плечи и кивнул на окно, — а затем перенеси меня за пределы поместья. Ваша магия не такая, как наша, ей нипочем антиаппарационный барьер. Мы с тобой больше не увидимся, так что это твой последний шанс отдать мне долг.
Найджел никогда не считал домашних эльфов тупицами. Скорее наоборот. Они, связанные магическими узами с хозяином, не умели лгать, юлить и изворачиваться. С ними было легко. С ними можно было договориться, в отличие от упрямых людей. Привести аргументы и таким образом убедить в своей правоте.
Ночью, оказавшись на свежем воздухе впервые за несколько недель, Найджел отпустил пальцы Робби и покрепче сжал вновь обретенную палочку. Дом, в котором он вырос, казался тенью за спиной.
— Робби, я запрещаю тебе кому-либо рассказывать о том, что ты помог мне сбежать. Я запрещаю тебе наказывать себя за это, — Найджел дождался, пока тот несмело кивнет, и махнул ему на прощание: — Ступай. И спасибо!
Он быстро зашагал прочь, намереваясь добраться до соседней деревни и скоротать там несколько часов до рассвета. Отсюда аппарировать опасно, у дяди наверняка есть связи в Департаменте магического транспорта.
А в деревне, сидя на какой-нибудь лавке, можно будет вздремнуть пару часов. И тщательно все обдумать на относительно свежую голову. Равенкловец он или кто, в конце-то концов.