100-б. Блэк (2/2)

— У нее ничего не выйдет, — бросил Сириус, выдавив подобие равнодушной усмешки.

В спальне он рывком стянул с себя футболку и швырнул в мусорку. Потом подошел к зеркалу, уперся обеими руками в тумбу и поглядел на себя. Морда до сих пор была в крови, губа рассечена — или прокушена? — и глаза чужие, с огромными зрачками, будто они с Сохатым снова напились зелья из лавки Горбина. Как на четвертом курсе.

— Что, за полдня соскучился по своей физиономии? — Мэри, отбросив с лица мокрые волосы, остановилась на пороге ванной комнаты.

Сириус посмотрел на нее в отражении, оттолкнулся от тумбы, в два шага преодолел расстояние, разделявшее их, и сцапал за руку чуть повыше локтя.

— Да, мать твою, Мак-Мак, я соскучился, но только не по своей физиономии, ее я наизусть знаю, а по девке с мозгами, какой ты мне когда-то казалась. Чего тебе здесь не сиделось? Какого лешего ты свалила? Не устроило обслуживание номеров? — рявкнул он и выплюнул, тряханув ее как следует: — Так для этого есть книга жалоб и предложений.

Наверное, Сохатый и Эванс внизу все слышали, но Сириус плевал на это. И так все понятно. Когда убивали одного за другим магглов в Хогвартсе, он лишь невозмутимо пожимал плечами и в который раз повторял, что его родственнички и их дружки твари паршивые. А сегодня ему не было насрать.

— Больно, Блэк, — пискнула Мак-Мак.

— А когда Прюитт тебе пол-лица снес, не больно было? — выпалил он, не подумав, и прикусил язык. Он же обещал себе не говорить об этом. Мерлин оставил Мэри в живых, значит, пришел черед Сириуса выполнять данное ему обещание.

Она не выглядела оскорбленной или обиженной, скорее… ошеломленной.

— Ты… помнишь?

— А как же. Такой скандал, — перекривил он интонации тетки Друэллы, когда та являлась к матери с очередной сплетней.

На самом деле, Сириус помнил о том случае совсем по другой причине — да-да, потому что хотел тогда размазать Прюитта по стенке, — но Мэри об этом знать не полагалось.

Впрочем, интуитивно она, судя по всему, все же догадалась.

Сириус подозревал, что она в прошлой жизни была сукой. В смысле собакой, как он.

Ему расхотелось орать и что-либо ей объяснять. Одним махом навалилась усталость. Он отпустил ее руку и обессиленно опустился на кровать.

— Мне надо поспать.

Просто завершить этот день, будто книгу дочитал, — и завтра взять с полки новую. Может быть, ту же самую, только в адаптации для детей, без всей этой дряни типа схваток с Пожирателями.

Мэри потопталась на месте, сглотнула и, едва заметно кивнув, попятилась к двери.

— Куда собралась?

С кончиков ее волос капало на пол, Сириус слышал оглушительной удар каждой капли при столкновении с деревом.

— Ты сказал, что хочешь спать.

— С тобой, — пренебрежительно бросил Сириус и невольно вспомнил, как Эванс упрекнула его, что он не пожелал делать рожу попроще. — Я замерз как собака — из-за тебя, между прочим, и твоего неуемного желания нажить себе неприятности.

— …сказал обладатель отдельного ящика в кабинете Филча, — скривилась Мак-Мак. — И теперь за мной должок тебя согреть, так, что ли?

— Именно. А еще я обожаю, когда волосы лезут в рожу, — сказал он, добавив сарказма в голос.

— Это пиздец как романтично, Блэк, — ее зубы скользнули по нижней губе, прикусив ее на секунду. — А как же тот факт, что я себя плохо вела? Разве не нужно в качестве наказания хотя бы на сутки лишить меня возможности сосать твой член.

— Разумеется. Но ты можешь пососать леденец, вон, из пакета возьми, — он заржал и кивнул на полупустую упаковку каких-то маггловских конфет.

Мак-Мак лениво показала ему средний палец, разделась и встала у кровати, чтобы подсушить волосы из палочки. Сириус знал, что это голое представление для него и ничуть не удивился, когда, нырнув под одеяло, она демонстративно перевернулась на левый бок и оказалась к нему спиной. Когда девки капризничают, они становятся жутко предсказуемыми, будь то Мэри или одна из тех, кто выпендривался в его присутствии многим раньше.

Сириус как ни в чем не бывало обнял ее со спины — крепко, чтобы не трепыхалась — и, пока она не видела, прикрыл глаза. Мэри была теплой, гораздо теплее, чем его ледяные руки, и, прижимаясь к ней, правда можно было согреться.

Он ненадолго сжал ее грудь, чтобы Мак-Мак не думала, будто что-то изменилось, и прижался к заднице бедрами. По правде говоря, Сириус мог бы ее трахнуть, но сегодня это казалось неуместным. Хотя Мэри этого, само собой, не понять.

— Прости меня, Блэк, — тихо сказала она, и Сириус дернулся. Он-то думал, Мэри уже заснула, настолько неподвижно она лежала и почти неслышно дышала.

Он вспомнил, как Эванс кричала на него в Годриковой впадине, и попытался найти какие-то слова, чтобы ответить, но при этом не выглядеть слабаком.

Пока он искал, Мак-Мак чуть извернулась и поглядела на него через плечо:

— Сириус. — Может, они забыли настоящую Мэри в Годриковой впадине? А эта липовая. Прежняя Мэри не звала его по имени. Похоже, не он один вернулся в Лондон другим человеком. — Сириус, прости меня, а? Я дура. У меня длинный язык, папашка уверял, что когда-нибудь он доведет меня до беды. Иногда я сама его ненавижу. Язык, в смысле, а не папашку. Хотя и папашку тоже.

— Пообещай мне кое-что, — перебил он, всматриваясь в ее серые, похожие на его собственные, глаза.

— Что?

— Что ты меня переживешь.

Леший его знает, что дернуло Сириуса озвучить эту просьбу.

Она была неловкой, излишне пафосной, и вообще он никогда ничего подобного не произносил вслух.

Мак-Мак нахмурилась, открыла рот, но сказала совсем не то, что Сириус ожидал услышать:

— Нет. Я так не хочу.

Он-то думал, сейчас будет подъеб.

— В смысле?

Мэри словно сама испугалась сказанного. На лице ее нарисовалось выражение, какое бывает у человека, сделавшего неожиданное, шокирующее открытие.

— Сейчас у меня гораздо больше шансов сдохнуть, чем у тебя. Так что я не буду ничего обещать. А то ты потом скажешь, что я наебала, — она снова отвернулась, давая понять, что разговор окончен.

Сириус подумал, что сказать это Мэри он сможет, лишь достав ее с того света.

Что ж, однажды им с Эванс и Сохатым удалось.

На следующий день они наконец смогли сесть и обсудить то, что услышали в «Кабаньей голове».

И Мэри, и Эванс слушали внимательно, одинаково сжимая кружки с чаем в руках. После вчерашнего Сириус постоянно одергивал себя и повторял, что девки такие же сообразительные, как они с Сохатым. А иногда даже лучше.

Нужно все-таки к этому привыкнуть, уложить в голове.

— …словом, Прюитт считает, что нам надо понять, почему министр до сих пор не поднажал и не снял с должностей отца Сохатого и Долиша…

— Бля, нам надо придумать им какие-то обозначения. Ну, Прюиттам, — раздраженно вставил Джеймс. Похоже, он до сих пор точил зуб на Фабиана из-за того, что тот посмел пригласить его Эванс на выпускной. Такая себе проблема по сравнению со сложностями Сириуса.

С языка чуть не сорвалось: «Тот, что трахает Мак-Мак, и тот, что не трахает», но он успел поймать эти слова и проглотить.

— Ну, не знаю, старший и младший, — пожала плечами Мэри.

— У них есть имена, — негромко сказала Эванс, и на секунду повисла тишина, будто она грязно выругалась, и все потеряли дар речи. А ведь это, пожалуй, самое логичное, что могло прийти в голову.

Сириус вспомнил, как Мак-Мак… Мэри назвала его по имени вчера. И Эванс давно уже звала Сохатого Джеймс.

— Если мы теперь все в одной лодке, думаю, это нормально, — пояснила Эванс. — Или в вашем мужском мире как-то по-другому положено? — Как ее зовут-то хоть, Сохатый ни разу не говорил.

Сириус — если прекратить строить из себя отсталого, хотя бы просто внутри своей головы — конечно, знал имя Эванс, но в последний раз обращался к ней так курсе на третьем. Когда Сохатый еще не запал на нее. Ну, либо запал, но молчал.

— Очень хочется, чтобы проблема наименования Прюиттов стала самой главной нашей проблемой, — съязвила Мэри, ловко меняя тему. — Делать-то дальше что? Ну, узнаем мы мотивы этого вашего Экройда, как нам это поможет сместить его?

— Все будет зависеть от мотивов. Может, там такие мотивы, что найти сторонников будет легче легкого, — пожал плечами Сириус.

— И Экройд, разумеется, будет так любезен, что расскажет нам о них, — саркастично хмыкнула Мэри.

— Министром займутся Прю… Гидеон с Фрэнком, — Сириус взмахнул палочкой, призывая из шкафа пакет с маггловским подобием сдобных котелков. — Им там ближе, а мы займемся другой стороной конфликта.

Он покосился на Сохатого, тот закатил глаза — наверное, вспомнил их позавчерашний разговор по пути из «Кабаньей головы» до «Зонко», откуда они аппарировали обратно в Лондон — и глубоко вздохнул:

— Ладно, Бродяга, не смотри на меня так. Ты на Плэр сейчас похож, — Джеймс выкатил глаза, выпятил нижнюю губу и, увернувшись от Икотного заклятия, кивнул: — Думаю, пришло время все-таки поговорить с отцом.