95. Крессвелл (1/2)

Пошла вторая неделя с тех пор, как Дирк вынужденно переехал в Выручай-комнату.

Прюитт не обманул; помещение действительно помогало тем, кому давало кров. К ночи понедельника, когда он едва стоял на ногах от усталости и бежавших по кругу мыслей, здесь появилась удобная кровать и небольшая ванная комната.

Фабиан явился после ужина и притащил еды. Выглядел он так, будто за сутки прожил пару месяцев, и ни разу не прилег за все это время.

— Что там происходит? — спросил Дирк, кивая на изнанку двери и впиваясь зубами в куриную ножку.

Прюитт костяшкой большого пальцем потер глаз и неопределенно пожал плечами:

— Ищут вас. По коридорам шастают министерские, на днях дементоров обещали прислать. Ни войти, ни выйти легально. Они забрали всех магглорожденных с пятого по седьмой курс.

Его взгляд был пустым, будто вместе с магглорожденными — с пятого по седьмой курс — кто-то захватил и его душу в придачу. Дирк давно догадывался, кто.

— Я написал брату, он постарается узнать, что на самом деле происходит. Макмиллан попросил отца помочь, — монотонно говорил Фабиан, глядя в одну точку, — но я пока не вижу иных способов, кроме как взять министерство боем.

— А дальше что? — хмуро уточнил Дирк, откусив от сэндвича с говядиной. — Куда ты денешь тех, кого освободишь? Под мантией у себя спрячешь или сюда приведешь, чтобы мне не скучно было? Я, кстати, сильно сомневаюсь, что полдюжины школьников смогут захватить министерство, ты меня прости, конечно, но я предпочитаю смотреть правде в глаза.

Прюитт не ответил. Он помассировал запястья по очереди, будто собирался набить ему морду, но Дирк чувствовал себя в безопасности, потому что не представлял Фабиана, который пустил бы в ход кулаки вместо палочки.

— Я не собираюсь захватывать министерство, — спокойно сказал он, прежде чем уйти, — я лишь заберу тех, кого оно у меня украло.

В среду Прюитт будто бы ожил. Притащил кусок пирога с патокой и яблоки. Глаза из грязно-голубых снова превратились в синие. Дирк сделал вывод, что тот получил добрые вести, но спрашивать не стал. Не умел он деликатно лезть человеку в душу.

Они ведь даже не друзья. У него, если подумать, нет друзей, таких, чтобы и в огонь, и в воду. Да и нужны ли они, большой вопрос. Говорят, чтобы дружить по-настоящему, надо уметь сочувствовать, а Дирк знал о том, что такое эмпатия, лишь понаслышке.

Прюитт сам вызвался помогать ему, он его не просил. Может, хотел оказать ответную услугу, а может, искал способы занять чем-то руки и мозги. Так что обязанным Дирк себя не чувствовал. Хотя исправно благодарил за еду, список домашних заданий, который Фабиан добывал для него, и за то, что не давал ему сойти с ума.

Оставаясь в одиночестве, Дирк ложился на кровать и смотрел в придуманное Выручай-комнатой окно.

Маму убили из-за него. Потому что произвела на свет волшебника. Именно она когда-то уговорила отца отпустить его сюда; тот уперся поначалу, считал Хогвартс частной школой, которая проводит умелую рекламную кампанию. Профессор Синус и правда смахивала на представителя дорогого колледжа. Нашли кого послать. Вот Минерва даже отца мигом на место поставила бы. А будь у него гриффиндорские баллы, и их бы отняла.

Хорошо, что сестре магические способности не достались. На похоронах она уткнулась носом Дирку в подмышку и на полном серьезе спросила, учат ли в его школе возвращать мертвых с того света. Пришлось ее разочаровать.

— Слушай, Прюитт, у тебя все нормально? — В субботу он не выдержал и все же задал этот вопрос вслух. Учитывая, что в семье Фабиана не водилось магглов, его состояние правда вызывало недоумение.

— Да, — едва слышно выдохнул он, наугад перебирая струны гитары, которую притащил из спальни Дирка еще в начале недели. — Просто эта… неопределенность выматывает. Гидеон сможет вырваться сюда только в четверг, отец Макмиллана написал, что служащие министерства, не имеющие отношения к отделу магического правопорядка и Отделу тайн, знать не знают о дальнейшей судьбе магглов. А я, — Фабиан брякнул по струнам, и снова наступила тишина, — ничего не могу поделать, мать его. Будь Экройд и все его подпевалы здесь, в Хогвартсе, я перебил бы их одного за другим, — он с такой силой сжал гриф, будто собирался переломить его. И в эту секунду Дирк верил, что тот может уничтожить целую толпу. Сжечь без помощи палочки, как у Слагхорна. Даже глаза, кажется, полыхнули. — Но они укрылись в своих министерских кабинетах, а нас заперли здесь, как опасных животных. Что это, если не трусость?

— Это называется политическая власть, если не ошибаюсь, — цинично вставил Дирк. — Они себя трусами не считают, потому что правы те, в чьих руках закон. А закон, — он подбросил палочку и поймал после того, как та сделала несколько оборотов воздухе, — предписывает ноги о нас вытирать. Перепишут закон — и будут правы те, кто обожает магглов. А пока так.

— Пусть засунут свою власть себе в задницу. И законом подотрутся, — рыкнул Фабиан, поднимаясь на ноги. — Здесь, в школе, они не смогут нам помешать.

— Ага, а мы здесь, в школе, не сможем помешать им, — хмыкнул Дирк. — Или у тебя в планах собрать народное ополчение?

— Что такое народное ополчение? — сбавил тон Прюитт.

— Что-то типа отряда добровольцев, — хмыкнул он, в который раз подивившись отсутствию в головах даже самых сообразительных колдунов элементарных знаний по части магглов.

— А были случаи, когда это работало? — Фабиан быстро ухватил суть и попытался применить к их ситуации.

— Бывало, — пожал плечами Дирк и добавил, чтобы тот не испытывал беспочвенных иллюзий: — Но вспомни, сколько восстаний гоблинов увенчались успехом.

— Сколько? — Фабиан впервые за все эти дни слабо улыбнулся и пояснил: — Я отношусь к большинству, которое не слушало Бинса.

Он отнял у Прюитта гитару, соединил кольцом большой с указательным пальцы и сунул ему под нос:

— Вот столько. Судя по всему, в магическом мире все эти народные ополчения бесполезны.

Сегодня Прюитт заглянул совсем поздно. Несмотря на то, что близилась та встреча с братом, на которую он рассчитывал, смотрелся Фабиан почти больным. Будто каждый день давался ему все сложнее. Будто он платил за каждый час без тех, к кому привык, частицей своих сил.

— Расскажи, с кого из ваших писателей лучше начать тому, кто раньше не читал маггловских книг? — ни с того ни с сего потребовал он. — Хочу попросить Гидеона прихватить в лондонской лавке. Помнишь, ты рассказывал про какого-то француза. С него?

— Нет, только не с него, — энергично помотал головой Дирк. — Сразу бросишь, потому что не сможешь прорваться через стену ненужной информации. Диккенса почитай или Уайлда. Не спрашивай, почему, но они мне нравятся. Хотя я сейчас чувствую себя героем Дефо, у меня даже Пятница есть…

— Может, запишешь? Брат тоже не разбирается в творчестве магглов.

— Может, расскажешь, что с тобой происходит? — отбил Дирк, но протянутый кусок пергамента все же взял. — Мама говорила, я умею слушать. И я не трепло. Что у тебя с руками? Эксперименты на себе ставишь или что? Ты с темной магией балуешься, что ли, чтобы прийти в министерство и всех там построить?

— Не говори ерунды, — почти презрительно скривился Фабиан, присаживаясь на подоконник. — Ничем таким я не балуюсь.

— Значит, не расскажешь, — снисходительно заключил он. — Ну и зря. Тот слух про твою девку, которую никто не видел, — это ведь липа, да?

Прюитт, кажется, не сразу сообразил, о чем речь, потом поднял брови и осторожно уточнил:

— Почему ты спрашиваешь?

— Ты неспроста намереваешься спалить министерство. Просто сочувствующие так себя не ведут. У тебя кого-то отняли, — Дирк развернул стул, чтобы присесть на его спинку. — И без этого кого-то ты не чувствуешь себя… — он пожевал язык, подбирая слово, глянул на забинтованные запястья и закончил: — Целым.

Фабиан замялся, интенсивно и беспорядочно потер глаза пальцами, потом качнул головой:

— Я тебе доверяю, но я не могу знать точно, что ты будешь молчать. А мне нужно знать точно. Не скрою, я бы хотел… с кем-то поделиться, но лучше пусть все останется как есть.

— Я умею держать язык за зубами, если ты еще не заметил, — Дирк сам не понимал, зачем уговаривает его. Больше всех надо, что ли. Но Прюитт без привычной улыбки казался Прюиттом из того мира, где Дирк навечно оставался узником Выручай-комнаты. Так что вернуть нормального Фабиана было и в его интересах тоже. — Могу Непреложный Обет дать для верности. Чтобы тебе спокойнее было. Да ты не переживай, я и так знаю, что ты хочешь сказать, но, кажется, весь смысл в том, чтобы ты сказал сам.

Фабиан смотрел ему в глаза целую минуту, прежде чем решиться. Он зажал палочку в левой руке и протянул шагнувшему к нему Дирку правую. Когда третий язык пламени, обвивая их запястья, потух, Прюитт разжал пальцы и сунул палочку в карман.

Он выглядел растерянным, будто перебирал мысли в башке, как в библиотеке.

— Если я начну, тебе легче будет?

Фабиан неопределенно пожал плечами, будто не предполагал, что кто-нибудь угадает с первого раза.

— Ты запал на Эванс.

Это было так заметно, что очевиднее было бы только повесить на его шею дощечку с признанием.

Дирк видел, как дернулся его кадык — он и не сомневался в правильности своего предположения, — Фабиан медленно перевел взгляд с собственных рук на лицо Дирка и посмотрел в глаза.

— Да. Я люблю ее. — Он сказал это так спокойно и так уверенно, словно читал по учебнику. Как закон Голпалотта на уроке. Дирку даже почудилось, что его поправили: не «запал», а «люблю», хотя в его понимании разницы там было чуть.

— Давно это у тебя?

— Давно, — без тени сомнения кивнул Фабиан. — Мне иногда кажется, что так было всегда, но, наверное, все-таки лет… с четырнадцати.

— А она?

Дирк пытался сложить всего пару фактов, и они никак не складывались. Он почему-то думал, что Фабиан увлекся совсем недавно, и именно по этой причине Эванс до сих пор не проводит ночи напролет на нем. Или под ним, это уж как они предпочитают. Или проводит, но они это не афишируют. А почему не афишируют? Боятся, что Эванс на клочки порвут разъяренные девки? Или опасаются неадекватной агрессии Поттера?