64. Поттер (2/2)

— Это еще почему? Я староста и я пойду, — она посмотрела на Прюитта, чтобы тот принял ее сторону, но Фабиан покачал головой:

— Ты никуда не идешь, Лили.

— Какое удивительное единодушие, — холодно отозвалась Эванс.

Прюитт глубоко вздохнул и тоном, не допускающим возражений, произнес:

— Нам всем придется разделиться, и я не уверен, что твоих умений в защите хватит, чтобы в случае нападения оградить себя от опасности.

Эванс после минутной внутренней борьбы кивнула. Ловко он с ней управился. Как будто Империус применил.

— Мы скоро вернемся, — добавил Фабиан, конкретно ни к кому не обращаясь. А может, он намекал Макдональд, что, если та его дождется, они смогут потрахаться.

Да уж, туго придется Бродяге, если он реально запал на девку Прюитта. А в том, что Мэри его девка, сомнений практически не оставалось.

Джеймс глянул на Эванс и вышел в коридор следом за Лунатиком. Он дорого бы заплатил, чтобы она осталась в гостиной и встретила его, когда Джеймс вернется.

— Блэк, — уверенно начал раздавать указания Прюитт, — ты идешь в подземелья…

— Как неожиданно, — буркнул Бродяга. — Считаешь, я там за своего сойду?

— Поттер, — не обращая внимания на его бурчание, продолжал тот, — тебе достаются Астрономическая и Западная башни. Люпин, ты пойдешь со мной. У гостиной Хаффлпаффа разделимся, но будем друг друга слышать. Дай знать, если понадобится помощь. Все, расходимся. Если кто-то найдет Марлин, посылайте Патронуса, если нет — встречаемся в гостиной через час.

Джеймс быстро двинулся в заданном направлении, прислушиваясь и жалея о том, что не успел прихватить мантию-невидимку. С ней было бы гораздо проще преодолеть весь путь до башен.

Наверное, судьба ржала над ним, иначе как объяснить, что именно Джеймс нашел Марлин. И получаса не прошло из отпущенных шестидесяти минут.

— Неужели ты все-таки вспомнил обо мне? — усмехнулась Маккинон, но покрасневшие глаза и опухший нос выдавали ее с головой. Наверное, все это время она ревела, сидя здесь, на верхушке Астрономической башни.

— Я же сказал, что скоро вернусь.

Джеймс нагло врал. Он и не думал о том, чтобы возвращаться. Он вообще не знал, что делал бы дальше, не прерви их с Эванс приказ Минервы. Возможно трахнул ее во второй раз. Или просто сосался с ней, пока в Эванс не проснулась бы совесть и не заставила ее вернуться на вечеринку.

— Еще скажи, что принес напитки, — презрительно выплюнула Маккинон.

— Тебя вообще-то весь преподавательский состав ищет. Ты разве не слышала, как Макгонагалл велела всем вернуться в общие комнаты?

Джеймс сам для себя решил прикинуться отсталым и не признаваться, что обнаружил присутствие Марлин в классе, где они с Эванс с упоением перепихнулись.

— Да кому это интересно. Вот потеряйся какая-нибудь Эванс, Слагхорн такой вой поднял бы, даже слизеринцы ее искали бы полным составом.

— Захотелось всеобщего внимания, Маккинон? — равнодушно поинтересовался он, усаживаясь рядом с ней прямо на пол.

— Хотя бы твоего, — хихикнула та, и Джеймс учуял, что от нее несет медовухой. — Почему, Поттер? Почему в таких, как Эванс, влюбляются все кому не лень? Что в ней такого?

— Она красивая, — пожал плечами Джеймс. Он не собирался подробно объяснять, почему. Он и сам не знал. Просто запал на нее — и все. На всю целиком. Это было так давно, что он не смог бы точно сказать, как именно это случилось.

— И только? А как же там, ну… внутренний мир и все такое.

Маккинон язвительно ухмыльнулась, будто сама понимала, какую херню сморозила сейчас.

— Понимаешь, Марлин, — пояснил Джеймс, — как бы паршиво это ни звучало, но изначально всем насрать на внутренний мир. У меня вот, например, встает не на внутренний мир, каким бы богатым он ни был, а на сиськи. Ну или на годные ноги. Или на волосы, знаешь.

На длинные эвансовские волосы, уточнил он про себя. Джеймс не стал упоминать о том, что в случае с Эванс ему вообще достаточно простого ее присутствия на расстоянии вытянутой руки. Или мысли о том, какая она горячая между ног. Или намека на то, что она хочет его поцелуй.

Словом, с Эванс все было по-другому. Ярче. Сильнее.

— Ты такой честный, что блевать тянет.

Блевать ее явно тянуло от медовухи, а не от речей Джеймса.

Он поднялся и, подгоняемый воспоминаниями о сегодняшних стонах Эванс под ним, легко вызвал Патронуса, вложив в него сообщение для Бродяги и Прюитта с Лунатиком.

Марлин, раскрыв рот, глядела вслед сияющему оленю.

Джеймс снова вернулся на место рядом с ней.

— Вот и зачем я тебе? Я примитивный. Я не умею ценить душу. Ты ведь этого ждешь.

— Уже не жду, пожалуй. Вы же все такие. Ты игроков в команду не по этому принципу набираешь? — на ее губах появилась слабая улыбка. — Или это мне так повезло, и из всего состава я напоролась сразу на двух мудаков?

— Так приятно слышать от тебя комплимент.

— Да я не про тебя вообще-то. Про тебя мне Макдональд еще в спальне все объяснила. — Джеймсу стало любопытно, что Мэри могла сказать про него. — Она не дура, кстати. Макдональд. Наверное, стоит ее слушать иногда. Просто хотелось пойти с тобой, и я убедила себя, что все делаю правильно.

— Погоди, а кто второй тогда? — не понял Джеймс, возвращаясь к мудакам, а сам подумал, что Маккинон, как ни крути, все сделала правильно. Он сам, не раздумывая, согласился бы пойти с Эванс, когда та позвала за обедом, не будь у него пары.

Джеймс быстро перебрал в голове всех своих игроков. Боунс отпадает, потому что кувыркается с Медоуз, а эти двое лучшие подруги, Макдональд не подходит по понятным причинам — у нее члена нет, Дик и Гамильтон мелковаты, хотя, если подумать, Джеймс в возрасте Дика уже выебал Мелиссу и не раз. Прюитт вряд ли, иначе Мэри давно задушила бы Маккинон во сне. Остается...

Марлин закусила губу и с полминуты пялилась в одну точку. Потом быстро глянула на Джеймса и бесцветным голосом произнесла:

— Это меня трахнул Кут после матча. И даже не запомнил. — Он пришел к этому выводу за секунду до признания, поэтому ему удалось удивиться не слишком явно. Кут был тот еще сноб и девок выбирал тщательно. Предпочитал кого-то не меньше Стеббинс, а Изабелла считалась высшим классом. Хотя в глазах Джеймса не дотягивала до Эванс. Это сколько же Освальд выпил после матча?

— Вот тебе и ответ, почему Медоуз промолчала, — пробормотал он себе под нос.

— Так что ты не мудак, Джеймс, — успокоила Маккинон. — Вернее как, мудак, но честный. Ты хотя бы помнишь, кого трахаешь. И понимаешь, кого трахать не хочешь.

Он не сдержал улыбку.

— Мне легко запомнить. Я сплю только с Эванс. Не перепутаешь.

Раз уж у них импровизированный вечер откровений, почему не сказать. Может, она передаст Эванс. К тому же Джеймс не стеснялся в этом признаться. Скорее, наоборот, ему нравилось произносить это вслух.

Марлин помолчала, пережевывая слова.

— Ты что, правда в нее влюбился?

Джеймс хотел послать ее с такими вопросами, но прикусил язык.

У него создалось впечатление, будто Марлин знает, что он ее видел в дверях того пыльного класса.

Но она ведь призналась ему, что дала Куту в беспамятстве.

Несмотря на то, что они никогда не были хорошими друзьями. Не считая подъебов и редких просьб Джеймса списать, они и не разговаривали никогда толком.

Он поглядел на нее и без всякой издевки, и без сарказма, и без всей подобной херни спросил:

— А что, думаешь, я не могу влюбиться?

Марлин прищурилась, внимательно посмотрела на него, потом поморщилась и выдала:

— Тебе это не идет.

Джеймс не допер, что она имеет в виду. Типа жажда быть с Эванс делает его… каким? Слабым? Несдержанным?

На Крессвелла сегодня Джеймс зря набросился, это да. С другой стороны, нечего было ходить с Эванс к Слагхорну, еще и танцевать с ней на глазах у всех. Выпендриться захотел, что ли.

Но мать Дирка жалко. Эти твари уже и до магглов добрались. Отец предупреждал, что так будет.

А если они протянут лапы к родителям Эванс?

Джеймс постарался выбросить эту мысль из башки.

Он глянул на часы, поднялся на ноги и отряхнул задницу.

— Надо идти.

— Поттер, не говори никому про Кута, ладно? — попросила Маккинон.

Джеймс протянул Марлин руку, чтобы помочь подняться.

Он и не собирался трепаться. Он же не мудак.

— Я никому не скажу.