65. Эванс (1/2)

Вчера Дирка по каминной сети отправили в «Дырявый котел». Оттуда он должен был добраться до дома его родителей в Лондоне.

Об этом мне рассказал Феб вечером. Как только оторвался от моего рта.

Он сделал это слишком быстро. Мне хотелось еще.

Я полюбила целоваться. И с Поттером, и с Фебом. Я начала понимать, почему всем так нравится это делать. С Дэннисом и с другими этого не было.

Так я чувствовала их близость. Как они оба хотят меня — каждый по-своему.

Фабиан заметил мой взгляд. Я смотрела прямо в его синие глаза и без слов пыталась заставить продолжать.

— Ты чего? — он улыбнулся и почти коснулся меня кончиком носа. Я видела редкие веснушки, рассыпанные по обе стороны от его носа. Я почти протянула руку, чтобы дотронуться до них.

Но вместо этого засосала его, сама — впервые с Рождества.

Я ощутила, как пальцы Феба судорожно сжались на моей спине, и как он прижался ко мне еще крепче. Я как обычно сидела на подоконнике, а он стоял рядом.

— Не останавливайся, — выдохнул Фабиан, когда я попыталась отстраниться, но я уже это сделала.

И суток не прошло с тех пор, как я просила о том же Поттера, и он не стал прекращать.

А я прекратила.

Наверное, парням действительно сложнее, потому что Феб не собирался так быстро заканчивать, раз уж я это начала.

Я и с Поттером сама начала позавчера. И закончилось все на столе.

Феб сейчас тоже стоял между моих колен, с той только разницей, что до сих пор был в штанах и целовал меня туда, куда Поттер никогда не целовал.

Его губы коснулись кожи за ухом, спустились ниже по шее, и я мигом вспомнила ту ночь в спальне моих родителей. Вспомнила и испугалась.

Потому что поняла, что хочу повторить. Чтобы Фабиан снова стянул с меня трусы.

Хочу, чтобы он кончил, пусть даже я этого снова не увижу.

Феб ведь каждый раз возбуждается, когда мы вместе, так почему не пытается побывать у меня между ног?

Потому что технически он уже там был, сколько бы я ни убеждала себя в обратном.

Почему половина девиц в Хогвартсе видели, как он кончает, а я нет?

Ты ненормальная, Эванс, тебе что, Поттера мало?

Если Поттер узнает, он, наверное, попытается отправить Феба на тот свет. А меня снова назовет давалкой.

Вот только у него ничего не выйдет. Голдстейн только вчера к вечеру выбрался из больничного крыла и до сих пор выглядел неважно. И это учитывая, что Феб просто не рассчитал силы, а вовсе не собирался ему вредить.

— Феб, — шепнула я, когда внизу живота стало невыносимо тяжело, — потрогай… там?

Он сделал это так быстро, будто только и ждал моей просьбы. Не думал вообще ни секунды.

Просто сунул руку под юбку, отодвинул рукой трусы и аккуратно, но грубо пошарил пальцами, чередуя их с ребром ладони.

Феб лишь изредка целовал меня в эти минуты, в основном его рот просто оставался на расстоянии дюйма от моего лица. Я чувствовала горячее дыхание. И сама не заметила, как крепко вцепилась в его плечи, когда кончала.

Я открыла глаза и увидела, что Феб улыбается.

— Мне так нравится смотреть, как ты кончаешь, — это было слишком откровенно. Кажется, я начала краснеть под его жадным взглядом. — Нравится делать тебе приятно.

Мне было так хорошо, что даже уши заложило. Я слышала уверенный голос Фабиана будто издалека. Он говорил так спокойно и без намека на смущение, словно произносил что-то подобное каждый день. Скорее всего, так и было. Вроде бы я начинала привыкать к тому, что он говорит мне такие вещи. А не про домашнее задание и не про забавный случай на зельях.

— Это же нормально, что мне стыдно? — я поморщилась. Ненавижу краснеть.

— Почему? — почти искренне удивился Феб. — Мы же не в первый раз это делаем.

— В прошлый раз ты не использовал руки.

Я отметила про себя, что он не стал вытирать пальцы о штаны, как сделал в библиотеке.

— В прошлый раз мои руки были заняты мной.

Я думала, Феб попросит что-то в ответ, но он промолчал и просто засосал меня.

Никогда не поверю, что соберись он переходить к делу, стал бы тянуть. Это же Феб. Может, он ждет, что я сама предложу. Как Стеббинс.

Или...

Интересно, мужчина может кончить от поцелуев, не прикасаясь к себе? Фабиан, наверное, может, учитывая, что со мной он управился за пару минут. С собой-то легче.

Раньше в моей башке не бывало таких мыслей.

Надо будет у Шмэри спросить.

Оставив мой рот, Феб сказал, что пора идти.

Мне не давала покоя мысль, что ему тоже наверняка хочется.

Почему он терпит?

Может, его сейчас ждет кто-то другой.

Шмэри или Стеббинс. Он ведь мне не докладывается. Но и с меня не спрашивает.

Прежде чем покинуть Выручай-комнату, Феб как обычно поцеловал меня сухими губами, но на этот раз еще и быстро проговорил:

— Не вздумай стыдиться этого, Лили. Это естественное желание, как голод. Ты просто захотела, и я тебе помог. Как с уроками в детстве.

Когда он помогал с эссе, я не просила сунуть руку мне в трусы. Или я что-то путаю? Хотя, если подумать, Феб уже тогда мог хотеть это сделать.

Но сейчас он просто выполнил мою просьбу — как любую другую. Так может, и правда нет в этом ничего постыдного. Для Фабиана, наверное, это проще, чем эссе написать.

Нужно научиться мыслить так же.

— Как думаешь, это не слишком очевидно, что мы всегда приходим вместе? — прошептала я уже в коридоре.

— Ну, было бы менее подозрительно приходить по одному, конечно. Но я не могу отпустить тебя одну, Лили. Я лучше придумаю сотню убедительных причин, почему мы возвращаемся вдвоем. Мы вообще-то дежурим вместе, знаешь? И то, что вместо этого мы любим друг друга здесь, — он кивнул на дверь, секунду назад растворившуюся в стене, — не снимает с нас ответственность.

Я вдруг подумала, что коридоры в эти часы остаются без присмотра, и если на кого-нибудь нападут, эта смерть будет на нашей с Фебом совести.

— В остальные дни можно прикрыться библиотекой; ни Мэри, ни Поттер туда не ходят. Во всяком случае, я их там ни разу не видел за последние два года. Я же на седьмом курсе и по плану, коварно осуществляемому преподавателями, вообще не должен покидать убежище мадам Пинс до самых экзаменов.

— Кстати, Феб, а как ты успеваешь делать домашние задания, если на самом деле не появляешься в библиотеке? — удивилась я.

Он обернулся и снисходительно улыбнулся. Я снова почувствовала себя тупой первокурсницей.

— А я не успеваю.

Я остановилась, а раз Феб держал меня за руку, ему тоже пришлось.

— Ты с ума сошел. Это же выпускные экзамены. От них зависит… не знаю, что именно, но точно какая-то важная часть твоей жизни.

— Ну как ты до сих пор не понимаешь, Лили? — почти раздраженно откликнулся Феб. — Мне плевать на любую часть моей жизни, не связанную с тобой. У меня не так много времени осталось, — он сглотнул. — Скоро тебя у меня заберут. Или меня у тебя, не знаю. Поттер или кто-то другой. Или сама жизнь. Или вокруг Хогвартса в следующем году опустят барьер, и мы не увидимся, или случится еще какое-нибудь дерьмо. Я такие вещи чую, Лили. Мне все равно, какие оценки я получу на ЖАБА. Не о них я буду вспоминать, когда в меня полетит Смертоносное заклятие. Я буду вспоминать, как держал тебя за руку, и как ты целовала меня.

Меня пугали его слова. Пугало, что он так говорил про смерть. И одновременно хотелось, чтобы Феб их повторил. Про то, что я для него важнее всего остального. Это было так эгоистично, что захотелось отвесить себе пощечину. Или чтобы он отвесил, как Шмэри когда-то.

— Да с чего ты взял, что кто-то сможет нас друг у друга забрать?

Я знала, насколько глупо и самоуверенно это звучит.

Болезнь и смерть запросто смогут. Или какая-нибудь девица, которой увлечется Феб и которая не станет мириться с наличием у него дюжины других девушек. Или Поттер, да, здесь Фабиан прав:

— Ты видела, как Поттер отреагировал на твое объятие с Дирком. Стоит ему хоть на секунду усомниться в том, что между нами ничего нет, и нам придется прекратить. Потому что он никогда не согласится делить тебя с кем-то. И тогда…

Я подумала, что Феб сейчас скажет: «Мне придется избавиться от него», я даже за секунду сочинила в башке речь, которая должна была убедить Фабиана не делать этого. Но он сказал совсем другое:

— ...тебе придется решить, что с этим делать. Не мне, не Поттеру, а тебе.

Иными словами, мне придется выбрать одного из них.

Глупо было отрицать, что я не хочу выбирать. Что я не смогу выбрать.

Почему вообще нужно выбирать? Кто такой Поттер, чтобы запрещать мне обнимать Дирка или целовать Феба. Ну, если не брать в расчет, что я не могу не думать о нем, и мне так хорошо с ним, что я готова трахаться на глазах у однокурсников.

— Мы с ним даже не встречаемся, — произнесла я вслух лишь часть своей мысли.

— Да какая разница, — небрежно усмехнулся Феб, будто ему было сорок, а мне тринадцать. — Это все так, статусы. Встречаемся, не встречаемся... Назови мне любую девушку на моем курсе, — неожиданно велел он.

Я не поняла, к чему он спрашивает, но на всякий случай назвала ту, которая не имела никакого отношения к Фабиану:

— Гринграсс.

Он прищурился, словно добывая из памяти давно похороненные сведения.

— Если не ошибаюсь, на пятом курсе она встречалась с Трэверсом, помнишь, окончил школу в позапрошлом году? Официально встречалась, с громкими заявлениями, что у нее есть парень, и не менее громким расставанием перед самым его выпускным. — Я кивнула, давая понять, что припоминаю, а Фабиан щелкнул языком и сообщил: — В то же самое время Гринграсс дала мне дважды, даже глазом не моргнула.

Я уставилась на него, хорошо хоть рот захлопнуть успела.

— И дала бы в третий, — продолжал Феб, — но потом увлеклась Хиггсом — уже нормально, не так, как Трэверсом. И все, с тех пор не смотрит на других. Это я к тому, что важно не то, с кем ты встречаешься, а кого на самом деле хочешь.

— И ты думаешь, что я хочу Поттера.

Насквозь он меня видит, что ли.

— Ну не насилует же он тебя каждый раз, — пожал плечами Фабиан.

Неужели Феб каким-то невообразимым образом понял, чем мы занимались с Поттером во время вечеринки.

Он так легко говорил обо всех этих вещах. Как Шмэри.

Точно, как Шмэри, она тоже обсуждала их с таким видом, будто речь шла о шмотках. А шмотки ее никогда не интересовали особо. Она считала, что лучше смотрится без них.

— Получается, я и тебя хочу.

Это же очевидно. Я снова и снова прихожу в Выручай-комнату, к Фебу — точно так же, как раз за разом возвращаюсь к Поттеру. Ни один из них меня не заставляет. И оба всегда рады видеть.

— Тебе виднее, — после долгого молчания бросил Фабиан уже у портрета Полной дамы и назвал пароль.

Не знаю, что мне «виднее», но когда сегодня с утра я пришла на завтрак и глянула на них по очереди, я не смогла решить, с кем мне сесть. За нас решила Шмэри. Она сама чмокнула Феба, плюхнулась на лавку рядом с Люпином и начала клянчить эссе по защите «просто посмотреть».

Я тоже подошла к Фабиану, и меня он поцеловал уже сам.

Я пыталась угадать, о чем он думает, но Феб широко улыбнулся и вернулся к разговору с Бенджамином.

Понять бы еще, нужно ли мне целовать Поттера.

Вчера это сделал он, потому что пришел на завтрак позже. А сегодня, получается, нужно мне. Поттер поглядывал на меня, я видела.

Но малодушно решила просто занять место рядом с Мэри и взяться за еду.

— Только слово в слово не списывай, — назидательно сказал Ремус, протягивая Шмэри свиток.

— Вот ты еще меня списывать будешь учить. Сама знаю, — сварливо ответила та и громко поцеловала его в щеку. — Ты меня спас, Люпин, проси что хочешь.

— Да что с тебя взять-то? — процедил Блэк, сидевший по другую сторону от Поттера, и отклонился назад, чтобы видеть Шмэри.

— Ну-у, я не знаю, может, у Люпина фантазия окажется побогаче, чем у тебя, — заржала та. — И он сможет что-то придумать.

Я пообещала себе все-таки вытрясти из Шмэри, что же у них с Блэком произошло.

Они уже неделю ведут себя как кошка с собакой, но она ничего не рассказывает.

Только когда Марлин пропала, они вместе ржали над Медоуз, а сейчас вот опять.

Правда сегодня их перепалка закончилась, не начавшись, потому что Присцилла воскликнула на весь стол:

— Да ты шу-у-утишь! Фенвик, скажи, что ты шутишь.

Я заметила, что Феб посмеивается.

Поттер с подружками и Кэндис со своими курочками обратились вслух.

— Свиззард, я же сказал, что пока это не афишируется, а ты уже всему Гриффиндору растрепала, — отчитал ее Фенвик преподавательским тоном.

— Да молчу я, — обиделась та. — Тоже мне тайна. Завтра уже все узнают.

— Поздно, Бенджи, — хлопнул его по плечу Феб с фальшиво-скорбным видом. Он едва сдерживал смех. — Этот процесс необратим.

Всем известно, что если узнала Присцилла, значит, через пять минут новость дойдет до Бут. И та уже разнесет ее по всей школе.

— Но ты можешь меня чем-нибудь отвлечь, Прюитт, — кокетливо хихикнула Присцилла.

— Ума не приложу, чем, — поддразнил Феб, проводя по лицу пятерней и слегка прищурив один глаз. Я не к месту вспомнила его ладонь в своих трусах вчера.

— Она намекает, чтобы ты ее трахнул, — без всякой необходимости невозмутимо пояснила Шмэри, на секунду оторвавшись от чтения эссе Ремуса. Медоуз попыталась уничтожить ее взглядом. Петтигрю поржал.

— Спасибо, Макдональд, — скривилась Присцилла. — Без тебя мы, разумеется, не разобрались бы.

— Всегда пожалуйста, — хохотнула та и вернулась к списыванию.