61. Прюитт (1/2)

Лили почему-то дрожала, как будто так и не успела согреться с тех пор, как все вернулись в замок.

Фабиан чувствовал, как по его шее катятся капли воды.

И как никогда явственно ощущал, что он в одних брюках.

Хорошо хоть помыться успел и зубы почистить.

Наверное, сегодня надо просто обнять ее.

Не стоит каждый раз набрасываться, как голодному.

Хотя он правда голодал, но Лили это могло раздражать.

Фабиан улыбнулся — так, как всегда улыбался ей бесконечные годы до минувшего Рождества.

— Ты нас всех спасла сегодня.

Лили забавно наморщила нос.

— Вообще-то это была идея Шмэри. Она вся извелась на трибуне, как там ваши, цитирую, «причиндалы».

— Мэри вовремя обеспокоилась, честно говоря, — усмехнулся Фабиан. — Причиндалы к тому моменту не очень хорошо себя чувствовали.

— Вы с ней шикарно смотрелись, Найджел чуть не описался, — заметила Лили.

— Да, я слышал, он об этом во всеуслышание объявил.

Они засмеялись, и Фабиан воспользовался моментом, чтобы подойти ближе.

Он скорее почувствовал, чем увидел, ее твердые соски под футболкой, когда прижал к себе.

Раз Лили дрожит, значит, это от холода, а не от возбуждения, осадил себя Фабиан.

Он с корнем вырвал в себе желание чуть отстраниться, поднять руку и провести ладонью по острым соскам.

— Мне нужно возвращаться, пока Шмэри меня не хватилась, — пробормотала она, когда дрожь почти прошла. — И пока кто-нибудь из твоих соседей не пришел.

— Может, расскажем ей уже? — выпалил Фабиан. — Чего тянуть, она все равно узнает. Это же Мэри.

— О чем расскажем? — невозмутимо уточнила Лили.

А она молодец, развеселился про себя Фабиан. Смотрит ему в глаза, знает, что сейчас он ее снова засосет, и как ни в чем не бывало утверждает, что рассказывать в общем-то даже и нечего.

Наверное, ему все же удалось убедить ее в том, что ничего из ряда вон выходящего не происходит. Что язык — это не руки.

Не зря на витринах в Косом переулке пишут «руками не трогать», а вот про язык Фабиан ни разу объявлений не видел. Однажды, будучи ребенком, он даже лизнул огромный яркий леденец, парящий над прилавком, за что получил подзатыльник от отца и строгий выговор от матери.

Но там же написано было не трогать руками, и восьмилетний Фабиан даже пальцем леденца не коснулся. Так за что его наказали?

— Расскажем вот об этом, — он наклонился, крепко и коротко коснулся ее рта, отстранился на мгновение, — о том, как я ласкал тебя на каникулах, помнишь? — снова засосал и закончил перед третьим поцелуем: — И как ты ласкала себя.

— Зачем ты это делаешь, Феб? — испуганно прошептала она. — Замолчи.

— Потому что я не могу забыть. Я не могу и не хочу забывать. Нам нужно перестать стыдиться этого. — Фабиан все еще обнимал ее, и Лили, несмотря на недовольство, даже не думала выворачиваться. — Тебе нужно перестать. Иначе это сожрет тебя — так же, как сожрало меня. Я сильнее тебя, и ты не можешь мне сопротивляться. А я — не могу это прекратить.

Фабиан не имел в виду физическую силу — разумеется.

Даже под Империусом он боролся бы до последнего, прикажи ему кто-то причинить Лили вред.

Но он знал, как сложно справиться с его обаянием. Даже Мэри с ее-то опытом, хладнокровием и цинизмом сломалась.

И Фабиан бесстыдно пользовался этим, хотя когда-то поклялся себе не поступать так с Лили.

— Думаешь, я прихожу к тебе, потому что ты меня каким-то образом вынуждаешь? — Она подняла брови и решительно покачала головой: — Я прихожу, потому что я люблю быть с тобой, Феб. Я привыкла быть с тобой, и это тупо — начинать сторониться тебя только потому, что ты хочешь меня поцеловать. Раньше я не знала, что ты этого хочешь, а теперь знаю, и в остальном ничего не изменилось. Если тебе это нужно, значит, это нужно и мне. Кажется, это называется близость. Мне нравится, когда ты улыбаешься. А когда мы целуемся, ты всегда улыбаешься.

Фабиан снова не услышал, что чувствует при этом сама Лили, но она не выглядела расстроенной или смущенной. Может, его обаяние здесь и ни при чем.

— Я знаю, что не должна этого делать, — тихо сказала Лили, глядя ему в глаза. — Так ведь обычно не делают приличные девушки. Но приличные девушки и не трахаются с однокурсниками, даже не сходив на свидание для порядка.

— Меня тоже нельзя назвать образцом нравственности, — через силу улыбнулся Фабиан. — И рядом со мной сложно оставаться приличной. Не боишься? — поддразнил он.

— Чего? Что ты трахнешь нас с Мэри как этих двоих сегодня?

Значит, он не ошибся, и Поттер распиздел всем, что Фабиан закрылся в пустом классе с однокурсницами. Он не понимал, нужно ли отвечать на этот вопрос, и предпочел все же счесть его риторическим.

— Как ты трахал их? — продолжала Лили таким тоном, словно спрашивала, как из бинокля сделать сову. — По очереди?

— Зачем тебе знать? — равнодушно уточнил Фабиан. Наверное, она таким образом хотела донести до него, что парень, претендующий на ее внимание, не должен так делать.

— Просто интересно.

Фабиан не удержался, чуть отодвинул ее от себя и глянул на грудь Лили.

На этот раз ей точно не было холодно, дрожь давно сгинула.

— Тебя это возбуждает, да? — прямо спросил он. Лили не ответила, и он рубанул: — Сначала они сосали у меня по очереди, а потом я их выебал — тоже по очереди. Чего ты добиваешься, Эванс? Хочешь убедиться, что тебе нечего стыдиться, потому что я ничего такого с тобой не делаю? Тебе так легче?

Судя по ее лицу, он попал в цель.

— Когда ты уже поймешь, что хотеть кого-то — не преступление? — вкрадчиво проговорил Фабиан. — Меня, Поттера, да кого угодно. И хотеть двоих сразу — тоже. Целуясь со мной, ты же не забываешь Поттера навсегда, правда? Только на какое-то время. Мое удовольствие, которое доставляют твои прикосновения и твоя близость, не становится меньше от того, что я у тебя не единственный. И, поверь мне, удовольствие Поттера тоже — учитывая, что он обо мне знать не знает.

— Следуя твоей логике, мне должно быть вдвойне приятно, раз вас двое, — хмыкнула Лили. — И ни капли не стыдно.

— Круто, правда? — ухмыльнулся Фабиан. — Ты очень быстро схватываешь, Эванс. Хочешь, баллов дам?

— Хочу, — выдохнула Лили, как будто хотела не только баллов.

Он коротко рассмеялся, прошептал: «Шесть баллов Гриффиндору» и прижался к ее рту. Она обхватила его затылок и аккуратно облизала его губы.

По очереди.

Так же, как он выебал своих однокурсниц.

Так же, как Лили сосалась с ним и с Поттером.

По очереди.

На следующий день Фабиан спустился в гостиную только к обеду.

Вчера он так вымотался, что рухнул в кровать и уснул, как только за Лили закрылась дверь.

Кут, Боунс и Дирборн сидели у камина. Кут держался за голову, Дирборн посмеивался, Боунс переводил взгляд с одного на другого, потом задумчиво оглядывал гостиную и коротко что-то говорил Освальду. Тот мотал головой, снова хватался за нее — и так по кругу.

Фабиан ухмыльнулся, поздоровался за руку с мимо проходившим Люпином и присоединился к своим.

— Чего такие задумчивые?

— Кут не может вспомнить, кого выебал вчера вечером, — ехидно заявил Карадок. — Давай, Освальд, соображай, с какого факультета девка была?

— Да не помню я! — взвыл тот. — Вроде не с нашего. А может, и с нашего.

— Давайте проведем опрос, — поржал Фабиан, — беру на себя наш и шестой курсы.

— Ага, у Прюитта там связи, — ввернул Эдгар.

— Поступим проще, — предложил Дирборн. — Зашлем Прюитта к Медоуз, которая знает о том, кто кого трахнул, еще до того, как это произошло. Идея на сто галлеонов, как по мне.

— Я не пойду к Медоуз, — замотал башкой Фабиан. — Она все жаждет выведать, с кем я иду на выпускной…

— А с кем ты идешь?