Часть 11 (2/2)

Кабинет опустел, они остались наедине. Дазаю всё равно необходимо сдать свой пустой лист, ибо сидеть вот так, оттягивая время, будет странно. «Лишь бы не заметил, » — как спасительную мантру повторяет про себя Дазай, встав со своего места и направившись к Одасаку. В горле пересохло, лицо горит, мысли спутанно роятся, а когда наконец замедляются, в голове отчетливо звучит: «А если заметит, как отреагирует? Вот бы заметил».

Дазай подходит к столу учителя, но не спешит класть свою работу. Стоит, выжидает. Оде достаточно лишь немного поднять взгляд с лежащих перед ним бумаг, и он заметит всё, что Дазай <s>не</s> хочет. Но Ода закрывает их, устало трёт пальцами переносицу и позволяет себе откинуться на спинку стула, прежде чем взглянуть ученику в лицо.

— Я не выполнил работу, — говорит Осаму, наклоняется вперёд, оперевшись вытянутыми руками на учительский стол и слишком, для непринужденной позы, прогибается в пояснице.

В голубых глазах напротив читается напряжение.

— Мне остаться и написать, — он наклоняет голову в бок, а губы вытягиваются в хитрой улыбке, — или забрать на дом?

— Можешь забрать, — немного помедлив, отвечает учитель. Состояние Дазая совершенно выбило его из колеи.

Услышав ответ, юноша шумно выдыхает, наклоняя голову вперёд. Локоны падают вниз, скрывая его покрасневшее лицо.

— Ты в порядке?

Дазай замирает. Ему так хочется слышать в бесцветном тоне Оды хотя бы оттенок флирта. Он мечтает, снова посмотрев на мужчину, увидеть похоть в его глазах.

— Я могу помочь тебе? — снова спрашивает Ода.

Дазай поднимает голову и видит: взгляд у Сакуноске как у старшего брата. В нём заботы немерено, беспокойство за ученика или друга и совершенно ничего лишнего. Юноша в миг взрывается, со всей силы ударяет руками по столу, и рычит, срываясь на крик:

— Ничего мне не нужно!

Оду бросает в холод, но он смотрит на ученика не мигая прямо, сохраняя самообладание. Он видит его таким впервые и совершенно не понимает, как его успокоить. У Дазая, чья маска хладнокровия и непробиваемости только что разлетелась на куски, руки чешутся Оду придушить и впиться в его губы своими, чтобы вызвать хоть какую-нибудь яркую реакцию. Дазаю хочется сломать его вместе со стеной между ними. Его трясёт от злости, к горлу подкатывает ком бессилия, но если он и дальше даст волю эмоциям — проиграет окончательно. Поэтому в следующий же миг он выпрямляется, разворачивается на пятках и молча уходит.

Звенящее напряжение густо повисло в воздухе кабинета.