Рассказ о том, как Том построил дом (1/2)

«В этой жизни умереть не трудно</p>

</p>

Сделать жизнь значительно трудней».</p>

Реддл чувствовал себя отлично. Ему было замечательно и уютно, будто в его пустующую комнату, где он обитал, добавили мягкий плед и потрескивающий камин. На шее Гермионы Грейнджер было особенно приятно находиться: калейдоскоп эмоций девушки поражал, а ее магия так приятно напитывала его, давая необходимую энергию, что он теперь мог общаться с ней вне снов и даже обретать призрачное тело, но он копил силы, будто знал, что скоро они ему понадобятся. И не прогадал.

Эта вылазка с Гермионой в деревню за яйцами и молоком казалась самой обычной. Он только-только расслабленно вышел из ее разума, отвлекаясь на фолианты, что успел скопировать из девичьих запасов, когда увидел, как к ней из-за спины подкрался магл с лопатой. Безумием сверкали его глаза. Том даже не успел ничего сказать, предупредить ее о надвигающейся опасности, и благо, что он этого не сделал…

Удар острой частью железа пришелся на ее затылочную часть. Кровь грязнокровки, яркая и горячая, брызнула на ее шею и потекла ниже вдоль ключиц и груди, орошая медальон тяжелыми каплями. Одежда мгновенно пропиталась кровью.

Реддл будто проснулся от летаргического сна, — настолько сильно его естество встряхнуло от переизбытка магических сил, что влились в него настоящим водопадом. Реддл почувствовал магию Гермионы, подаренную ему, и застонал от удовольствия, слишком яркого, как первый оргазм, что он испытал в юношестве. Вся его сущность, как вампир впитала в себя льющуюся кровь девушки, но Реддл знал, что от такого удара и кровопотери она может умереть, это было недопустимо. Он еще не наигрался с ее телом и разумом, и не хотелось бы потерять такую сильную волшебницу из-за идиота-магла, который вдруг решил оборвать ее жизнь.

Том чувствовал воздух вокруг: разреженный, словно насыщенный озоном воздух, что витал вокруг его духа. Аромат Грейнджер: кровь и духи с цветками сливы насыщали его, лопались пузырьками в воображении. Он никогда не чувствовал мир так ярко и потрясающе, как с ее магией. Ему хотелось еще. Он жадно впитывал в себя терпкие капли ее крови, наполняясь до краев. Переливаясь за мысленные границы чаши.

Магл в это время стоял и тупо смотрел на Гермиону, что потеряла сознание и валялась в стоге сена. Реддл перевел свой эфемерный взгляд на него:

«Надень меня! Надень!» — зашипел он счастливо.

Магл дернулся под воздействием магии и подошел ближе к девушке, снимая с нее медальон и надевая тот на себя. Реддл скривился… магл был ненормальным, покореженным, с его мозгом было явно что-то не так, и захватить его было довольно тяжело. Он чем-то напоминал ему Абраксаса Малфоя: такие же светлые волосы, паклями скрывающие бледное лицо с острым подбородком, водянисто-голубые глаза и тупое выражение лица. Типичный деревенский дурачок.

«Возьми ее сумочку и вылечи ее», — приказал Реддл, но магл не сдвинулся с места, жадно рассматривая Гермиону.

— Нет, — сказал он вслух и отрицательно покачал головой, переминаясь с ноги на ногу.

Реддл проник в его разум так глубоко, насколько мог, выискивая то, на что можно было надавить. Магла звали — какая удача — Томас, он был третьим по счету сыном в семье фермеров по фамилии Феррис. У него были мать, что была на шестом месяце беременности, и отец, два старших брата-близнеца и младшая сестренка-подросток.

Реддл быстро просмотрел его воспоминания, натыкаясь на интересные моменты из жизни Томаса. Магл был психически не здоров: в детстве он ударился, получив черепно-мозговую травму, а после у него начались задержка в развитии и явные компульсии, перерастающие в издевательства над животными и маленькими детьми. То, что он ударил Грейнджер со спины без вопросов уже о многом говорило, но крестраж в этом лишь убедился.

Испещренный грязью разум магла был забит мастурбацией на порно-журналы, убийством соседского скота и подглядыванием за маленькими девочками у озера с мечтой раздвинуть ноги каждой из них и изнасиловать, а после утопить в озере, заметая следы. Маглу было восемнадцать, но выглядел он гораздо старше.

Реддл фыркнул, почему-то это сразу же напомнило ему Рона Уизли. Того было подчинить себе так же легко, как и тупого магла.

«Посмотри, какая она красивая, — зашептал Реддл. — Такая нежная кожа, мягкие губы, блестящие волосы. Потрогай ее, — магл упал на колени перед бессознательной Гермионой и разорвал ее рубашку, оголяя грудь в лифчике и тут же сжимая ее соски, — забери ее домой. Ты сможешь войти в ее тугую влажность, сможешь трахать ее день и ночь, сможешь оставить ее себе навсегда. Никто не узнает. Твоя мечта исполнится».

— Да, — без эмоций ответил Томас, шаря руками по телу девушки и жадно сжимая ее грязными пальцами.

Реддл ждал, когда его разум с отвратительными эмоциями, которые были необходимы крестражу, напитает его сильнее. Тогда можно будет подчинить его себе полностью, занимая тело.

Кровь Гермионы не останавливалась, пачкая руки магла, но ему было плевать. Он лизал ее кожу и гладил все, до чего мог дотронуться. Он потянулся к штанам, член его поднялся и истекал желанием; он уже хотел совершить насилие над Грейнджер, пытаясь расстегнуть ее джинсы.

«Стой! Сделай это дома, ну же, подними ее», — прошипел Реддл, хмурясь в медальоне.

Томас был тупым, но он и его семейка очень нужны были Реддлу. Необходимы. Он напрягся и все же подчинил его разум себе, смотря уже не сквозь медальон, а глазами магла. Его тело ощущалось глиняным. Лицо Томаса изменилось, но с виду он оставался самим собой. Лишь глаза, ранее лишенные ясности, обрели зрелость и строгость. Реддл не медля раскрыл бисерную сумочку Гермионы и схватил ее палочку, понимая, как прекрасно магия девушки льется внутри него. Сама Гермиона лежала и не двигалась, казалось, что она даже не дышала.

— Милая, спасибо, — Реддл погладил ее по волосам и начал вливать в нее зелья одно за одним, но что-то было явно не так.

Она холодела, зелья не помогали. Дыхания не было, и Реддл начал паниковать, разбивая флаконы о стену один за другим. Что за… слишком много крови крестраж поглотил, пока Гермиона в этот момент умирала, слишком много крови было потеряно, когда ее трогал магл, но нет… нет… нет... если она умрет, то и ее магия просто исчезнет, — Реддл не мог этого допустить.

Он вспомнил ритуал, что когда-то использовал на ведьме в своих путешествиях. Тот буквально вдохнул в нее жизнь, когда она хотела похоронить с собой один из секретов, но он вырвал ее из лап смерти и познал все, что хотел узнать. Однако, для этого нужно было сильное желание и концентрация. Реддл замер, разрезая грудь Гермионы с помощью магии. Он раскрыл ребра в стороны — сердце девушки не билось, и он чувствовал, как ее магия, такая сладкая и вкусная, нужная, уходит из него. Кровь полилась из ее распахнутой грудной клетки, раскрывая внутренности. Он сжал ее небьющееся сердце пальцами и начал шептать заклинание, пуская собственную кровь из вены на запястье, чтобы она стекала на мертвое сердце девушки. Она должна проснуться!

Магия истощалась, еще чуть-чуть, ну же… ну!

Сердце забилось, по лицу магла-Реддла градом катился пот, он истратил почти все силы на то, чтобы сидеть в чужом теле и на ритуал, но магия Гермионы вновь заиграла яркими красками, наполняя его душу силой и жизнью. Он взмахнул палочкой, ее рана на груди закрылась, словно никакого разреза не было, еще один взмах и одежда вернулась к своему изначальному виду. Реддл выдохнул и вытер лицо руками, покрытыми кровью Гермионы и своей. Порез на руке продолжал кровоточить; ему было плевать на это тело, от этого магла ему понадобится только сердце, но он мог умереть от кровопотери и пришлось его залечить.

Магл-Реддл поднялся с сена и взмахнул палочкой, поднимая Гермиону с помощью магии вслед за собой. Кости его трещали, каждый шаг забирал желанные силы. Тело было непослушным. Он был в прямом смысле в чужой коже, лицо его перекосилось, магия буквально уничтожала это бренное тело, поэтому крестражу было так плохо без своего вместилища. Он, прихрамывая, направился к дому, где должна была собраться на обед его «семья».

Реддл в обличии Томаса медленно ступил в коттедж. Он был весь грязным, пропахшим куревом и виски, как и его обитатели.