Глава 12 (2/2)

Тогда я не понимала, зачем так делать.

Сегодня я подошла к письменному столику и, вырвав листок, написала:

Дорогая Аннет,

Из тех немногих дней, когда мы обменивались короткими репликами, ты спросила меня, кем же я хочу быть, когда вырасту.

Когда я ответила, что не знаю, ты сказала, не важно кем я буду, лишь бы была хорошим человеком.

Пока я ещё даже не научилась быть человеком.

Спроси меня, кем же я хочу стать, когда вырасту, опять.

Я надеюсь, ты вместе со своим сыном счастлива, Аннет. Пусть кто-то из нас будет.

***

Эта неделя была перерывом перед экзаменами. Поэтому я имела роскошь лежать и грустить без чувства вины.

Я знала прекрасно, что люди думают обо мне. «Избалованная девчонка. Люди тут борются за собственную жизнь каждый день, а она страдает от ничего неделания».

Знаю я это потому, что когда у меня обострилась дистимия<span class="footnote" id="fn_32059209_0"></span>, эта была фраза одной из моих гувернанток.

И каждый раз, вспоминая эти слова, они вонзались в меня, как остриё копья, заставляя меня чувствовать себя ещё более убого и беспомощно.

За это время Жаклин мне писала однажды. Она сказала, что будет рада увидеть меня, когда я захочу. Я была благодарна ей за то, что она на меня никогда не давила.

Оскар, с другой стороны, приглашал меня к себе. Очень настойчиво. И как бы я сильно не пыталась отказаться, он настоял на встрече в следующий вторник.

Сегодня, садясь за стол, чтобы написать очередное письмо Аннет (это было единственным занятием, которое помогало мне), я нашла записку.

«Мы страдаем не потому (ЧТО мы думаем?), а ПОТОМУ ЧТО думаем».

Записка была безымянная. Но мне не нужна подпись, чтобы знать, кто её написал.