때늦은 자기혐오로 얼룩진 심장은 (1/2)

그렇게 또 사랑해줄 수 있었을까</p>

Флирт – это прекрасно. Особенно прекрасно, когда он накладывается на ещё не остывший след от поцелуя в серой квартире. Флирт – лекарство, которое спасает Тэхёна не в первый раз. Но сейчас, продолжая стоять под холодными каплями воды, отчего-то Ким чувствует пустоту. Наблюдая за тем, как его друзья и незнакомые игроки один за другим покидают душевую, он чувствует накатывающую пустоту и чувство скорби.

Смерть предателей ранит. Смерть человека, спасшего его жизнь, добивает.

Первые готовы были убить две сотни людей, чтобы остаться жить, а второй был готов остаться инвалидом на всю жизнь ради этих двух сотен людей [конечно, в первую очередь себя, но так хотелось думать о лучшем]. И какую бы позицию занял Тэхён? Какую позицию он займёт в дальнейших играх, которые могут столкнуть его и друзей лбами. Выберет ли он себя в этом случае? Хотелось сказать громкое «да», но разумом он понимал… Понимал, что уступит победное место.

Мысли не отпускают даже в кровати. После отключения света, сон никак не хочет приходить от нарастающего чувства пустоты и не опустошённого мочевого пузыря. И если с первым Ким не мог ничего сделать, то со вторым дела обстояли лучше.

Он спрыгивает с кровати, минует несколько пролётов и подходит к двери, ведущей в коридор, где расположились душевые и уборные комнаты. Она заперта? В небольшом круглом окошке можно заметить охранника, показывающего на запястье, видимо, имея в виду время.

– Да бросьте, вы после отбоя и справить нужду нам не дадите?

Охранник отрицательно качает головой.

– Позови главного, будь добр, – Тэхён настойчив, потому как понимает, что его мочевой не протерпит до утра, как того требует охранник.

Треугольник некоторое время медлит, будто через маску прожигая взгляд в лице по ту сторону шлюза, смотрит в сторону [камер?], а после делает шаг вперёд. Слышится рассекающий воздух звук ключей. Дверь, наконец, открывается, и Тэхён спешит в сторону уборной.

– Стой, – охранник останавливает парня, надавив ему на грудь. Подал голос без приказа главного? Что-то новое. – Я иду на нарушение данных мне правил при одном условии, – насколько же тяжело им целыми днями ходить под грузом масок? Голос охранника напряжён и сквозь слова слышится тяжёлое дыхание.

– Слушаю.

– Распишетесь все для моего сынишки, – охранник тянет руку в карман комбинезона и достаёт её уже с чистой бумажкой.

– Серьёзно? – Тэхён усмехается, но всё же принимает лист. – Без проблем, а ручка?

– Такие вещи вам не положены.

– И всё же?

– И всё же, – слышится тяжёлый вздох, а после охранник протягивает ручку.

– Не волнуйся ты, я не смогу ей никого пырнуть. Я не такой, – Ким суёт бумагу и ручку в карман, а после тянет руку к шее, неуверенно потирая её. – Наверное.

Тут уже ни в чём нельзя быть уверенным. Ещё в первой игре Тэхён с замиранием сердца следил за тем, как игроки перед ним прощались с жизнями, а во второй? Жертв меньше, от того они должны быть более значимы. Но что-то не так. В его мышлении что-то не так.

Охранник показательно закрывает дверь на ключ и следует за Кимом.

– Только без шуток, – проговаривает Треугольник. – Не хочется мне вылететь отсюда.

– Неужели так много платят? – Усмехается Тэхён, прежде чем войти в комнату.

– Достаточно.

Достаточно для чего?

Справить нужду и вернуться в не самую удобную кровать. Дело простое, но и тут Ким не смог избавиться от надоедающих мыслей. Сможет ли он уснуть так же просто, как в своей прогнившей кровати? Здесь, в общем помещении, пахнет лучше, чем во всей его квартире, – и это должно тянуть его, должно тянуть его к новой кровати.

Отчего-то тревожно.

Может, от того, что дверь хлопнула?

Тэ ведёт взгляд в сторону двери и замечает, как знакомый 417-ый проходит и занимает место рядом. Нужно быстрее справить свои дела и уйти. Находиться в одном помещении с ним – ещё хуже, чем среди будущих трупов. Да и что этот мужик тут забыл? Разве охранник не запер дверь?

– Хван Сухёк, – без какой-либо дополнительной информации выпаливает игрок.

– А?

– Имя моё. Хван Сухёк.

Это как-то должно избавить его от неприятной ауры?

– Ким Тэхён, – пусть и с явным недовольством произносит Тэ.

– Так, – вырисовав на лице свою самую неудачную гримасу, мужчина поворачивается к парню. –Ким Тэхён, что ты там про моё лицо говорил?

– Когда? – Тэхён недовольно цокает, натягивая штаны, и поворачивается к раковинам. Прекрасная возможность закатить глаза.

– Уже и не помнит, как распускал свой поганый язык.

Помнит, просто не горит желанием ввязываться в очередной спор.

– Лучше бы тебе сейчас извиниться и впредь показывать остроту своего язычка лишь бойфренду.

– Ты ведь в курсе, что твои проявления гомофобии выглядят жалко и лишь прикрывают латентность собственной ориентации? – Без задней мысли выпаливает парень, открыв воду и быстро сполоснув руки. Лучше побыстрее отсюда уйти.

– Что ляпнул? – Да, он уже начинает закипать, лучше бы уйти. Прямо сейчас.

Молча уйти, не отвечая и не провоцируя последующий конфликт. Но если бы это было так просто. Тэхёну не удаётся сделать и шаг в сторону, как одна из его рук начинает ныть, от того, насколько же сильно её выворачивают за спиной. Лицо мгновенно соприкасается с холодным металлом раковины.

– Что ляпнул, сопляк?

Почему чёртов охранник вообще выпустил его, хотя минутой ранее сделал единичное исключение? Почему Тэхён должен терпеть это?

Сухёк отсыпает множество оскорблений, но до ушей Кима они уже не доносятся. Вряд ли он способен сейчас что-то почувствовать, услышать или увидеть. Перед глазами пелена, а в ушах застыл звон. Он будто вновь вернулся на год назад, вновь вернулся к той сделке, которая помогла ему значительно сократить долг. Гордится ли он собой? Нет. Не сделай он этого, уж точно давно бы пополнил ряды айдолов, добровольно покинувших жизнь из-за приобретённой депрессии.

Это мясистое тело какого-то старого британца всё ещё перед глазами, его мерзкие слова, перевод которых, к счастью, Ким не понимал тогда, но прекрасно понимает сейчас, застыли в ушах. Лучше бы он слышал выкрики 417-го, чем остаточные воспоминания. Или, может, лучше он убил бы себя сразу после того, как вернулся домой от услужливого попечителя?

Ещё хоть один момент, и тот, кто пытался выстроить на своём лице безразличие ко всему вокруг, заплачет. Подобно маленькому ребёнку. Наверное, так бы и было, если бы давление на руку и на тело парня в целом прекратилось. Но минутное оцепенение от нахлынувших воспоминаний не отступает. Казалось, наоборот, прогрессирует.

Спасает голос. Сладкий голос.

– Тэ, – руки больше не кажутся грубыми, даже сквозь форму они чувствуются мягкими и… родными? Они скользят по плечам, надавливают, заставляя Кима подняться. Да ещё и голос Чонгука, словно возвращает Тэхёна к начальной точке.

Тэхён, поднявшись, оглядывается, пытаясь найти зачинщика очередного конфликта, но встречается лишь с растерянным взглядом Гука. А после и с объятиями, в которые парня забирает Чон.

– Я так переживал, что он и тебя…

– И меня что? – Тут же перебивает Тэхён.

– Ясно, что ничего хорошего тут не произошло, учитывая, в какой позе я тебя нашёл, и происходящее в основной комнате, но ты в порядке? – Чон, наконец, отпускает друга, дав ему возможность выровнять дыхание.

– Я думаю, что он высказал несколько ругательств, – взгляд Тэхёна цепляется за кулаки Чонгука. Первой мыслью была та, в которой Гук перешёл черту и наказал обидчика, но никаких следов и подтверждений этому нет, – а потом ушёл, – он тут же озирается на дверь. – Что там происходит?

– Труп охранника, – Гук сглатывает, смотря на дверь. – И десятка игроков. Его банда устроила бойню. Самую настоящую бойню.

– Где остальные?

– Там. Я надеюсь, с ними всё в порядке. Я рванул сюда, как только увидел, что наш верзила входит обратно.

– Нам нужно привести ребят сюда.

– Тэ, там рубилово, – разочарованно выдыхает Чон. – Это не шутка. Там не только кулаки в ход пошли.

– Чонгук.

Тэхён выдыхает имя, а после, чуть закатив глаза, поворачивается в сторону выхода. Идея дурацкая, но и бросить людей, которых он с лёгкостью мог назвать семьёй, среди разгневанных бедняков, часть из которых была лишена пайка… Ким не в силах.

– Останься здесь, я приведу остальных.

Показательная фраза. Тэхён знает, прекрасно знает, что Чонгук пойдёт следом, как и всегда. И он идёт. Не сказав и слова, Чон идёт по пятам Кима.

Открыв дверь, Тэхён тут же замечает лежавшего в луже крови охранника. Того самого, что ещё недавно заключил с ним весьма милую сделку. А теперь он лежит в луже собственной крови. Ужасно.

Ким суматошно оглядывается и замечает камеру, но не понимает, почему никто за время, прошедшее с убийства того, кто не являлся игроком, из вышестоящей охраны не явился. Почему, если верить словам Чонгука, в основном зале сейчас происходит то, что вовсе не должно было. Только если это не очередная игра…

Охранники – такой же скот, как и игроки. Очень простой вывод, который можно сделать, пробегая мимо трупа в розовом комбинезоне.

– Держись рядом, – Гук заслоняет собой дверь, ведущую в основное помещение.

Когда парень говорил, что внутри развернулась бойня, – он не шутил. Сквозь проблески света, Тэхён замечет лужи растекающейся крови на полу, замечает силуэты одних бедняков, избивающие других. Пробраться сквозь две сотни игроков [уже, очевидно, меньше], чтобы найти четверых. Тяжёлая задача, с которой Чонгук моментально справляется.

– Вон там, – произносит Чон, схватив Тэхёна за руку и отбегая в сторону стены.