2.1. Спят усталые мальчишки… (2/2)
— Не надо! Хорошо я дышу. — заявляет мальчишка и показательно делает вид, что набирает воздух носом. Благодаря горячему душу мальчишка сейчас и правда мог неплохо им дышать, но все же при вдохе Антон слегка шмыгал. Мужчина хотел было придраться к тому, но решил, что все равно перед сном опять отправит ребёнка промыть носик, потому сейчас лишь закатил глазки. От резкого вдоха Антон слегка закашлялся, быстро спрыгнул с дивана и поскорей побежал в сторону кухни, надеясь, что мужчина забудет про этот дебильный «Аквалор». — Не догонишь! — игриво произнес пацан, выбегая из комнаты, а после тихонько засмеялся, когда не смог круто повернуть по коридору и слегка врезался в стенку. Через несколько секунд из кухни донеслось счастливое: — Я первый! — а следом небольшой шум посуды, будто ребенок несильно с разбегу врезался в стол. Арсений удрученно опустил голову, устало вздыхая. Наверняка в его сознании сейчас пронеслась мысль: «Что же я такого натворил?», но, прокрутив, что было пару секунд назад, снова, мужчина не смог сдержать смешка и спокойно идет на кухню. Так аккуратно пацан впечатался в стену, это надо было видеть! Правда, если будут вопросы от соседей, он еще не знает, как объяснить вдруг наплывшую активность в квартире.
Попов проходит в кухню и, отодвинув один стул от стола, усаживает ребёнка за стол, проводя ладонью по его макушке:
— Голову нужно будет посушить… Не стоит остужаться. — кивнув, отошел к кухонному гарнитуру, пока Антошка спокойно уселся поудобнее, поставив одну ногу на стул, обнимая ее, и, положив в тарелки макароны, мужчина поставил одну из них перед мальчиком, а вторую рядышком. Выдав ребёнку вилку и поставив воду в чайнике греться, сел наконец-то на своё место: — Приятного аппетита. Хлеб тебе не предлагаю — макароны — почти что хлеб. Кушай. — улыбнувшись, начал кушать свою порцию, поглядывая на мальца.
— Угу… — тихонько промычал мальчишка, типо в знак благодарности, и, не торопясь, начал кушать. А чтобы сказать простое «спасибо», мальчишка не смог себя перебороть. Не привык он быть таким вежливым. Да и вообще не привык, что кто-то ему что-то просто так даёт. Обычно, если что-то Антону надо, ему самому приходится это добывать, например, забирает булочку у младших после обеда или сразу тырил по две в столовой. Поэтому сейчас подросток напрочь не понимал, почему этот мужчина решил о нём позаботиться, и сидел со слегка угрюмым лицом, не поднимая взгляда.
Несмотря на недомогание, аппетит у мальчонки не пропал, и через четыре минуты тарелка была полностью пуста, что вызвало удивление у старшего:
— Вот это аппетит. Ты так голоден? Хочешь добавку? Или лучше попьёшь чай с булочкой? — мужчина, хоть и голоден, но ел потихоньку. Кажется, что на быстрые глотки совсем не хватает сил, а еще нужно постелить мальчику, а потом еще и сходить в душ… Видимо, к концу дня, что наступит совсем скоро, Арсений заснёт и не сможет проснуться часов так десять, не меньше.
— Не, я уже не хочу больше… — уверенно произносит мальчик и мотает головой, поглядывая в сторону чайника. Отложив ненадолго вилку, Арсений достаёт из шкафчика сухие ягоды шиповника и другие полезные травы, делая из этого вкусный и полезный чай, будто читая мысли мальчонки. Также достав мёд и не забыв про булочку, ставит все перед пареньком. Антошка, втихомолку счастливо улыбаясь, осторожно подтягивает к себе большую кружку с горячим чаем, от которого тянуло чем-то незнакомым, но вкусным и ароматным. Он слегка закусывает нижнюю губку и совсем шепотком, еле слышно произносит: — Пасибо… — и сразу принимается уплетать булочку, иногда хлюпая чайком.
— Не за что. — слова благодарности вызывают на лице мужчины улыбку. Настолько было приятно услышать от мальца простое «спасибо», даже сказано было так тихо: — Обязательно съешь хотя бы пять полных ложек мёда, ладушки? — просит старший, похлопав мальчика по спинке, а затем ненадолго прислоняет тыльную сторону ладони ко лбу и шумно устало выдыхает.
— Угу… — даже не вникая в слова старшего, промычал Антон и продолжил кушать, болтая свободной ногой под столом. В детском доме мед совсем не давали. Он знал лишь то, что делают его пчелы. Поэтому сейчас он видел его почти в первый раз, и казался подростку вообще чем-то странным. Докушав булочку, парень попробовал одну ложечку, удивляясь, что мед оказался таким густым, и по незнанию сразу засунул ее в рот целиком.
— Ох, а вот так много лучше не брать… Запивай. — Арсений уселся обратно, доедая свою порцию и наблюдая за тем, чтобы мальчик все пять ложечек съел.
— Ну не-е… — Антошка, пытаясь разжевать, будто это мясо, морщится и отодвигает от себя баночку. Решив, что этот мед ему точно не нравится, мальчишка поскорее разбавляет вкус чаем и допивает его в несколько больших глотков. — Я уже все, пойдем лучше играть на тех штуковинах!
С легким удивлением посмотрев на того, отрицательно помотал головой:
— Антош, во-первых, у тебя температура, во-вторых, я очень устал и хочу поскорее спать, в-третьих, ты не съел пять ложечек, но что-то от меня просишь. Я принесу градусник, а ты пока что приготовься кушать ещё четыре ложки! — твёрдо сказал мужчина, чтобы на корню пресечь лёгкие капризы мальчишки. Антошка характером ребёнок не слабый. И Арсений это уже понял. Если не придерживать свой контроль и правила, то ребёнок составит свои правила и заставит их придерживаться. Этот момент ни в коем случае упустить нельзя. Потому мужчина периодически был строгим. Он, отодвинув от себя пустую тарелку, где до этого был ужин, отошел за аптечкой, доставая градусник и на всякий случай упаковку с блистерами «Нурофена». Антошка немного поморщился от услышанного. Вернувшись к тому, встряхнул ртутный градусник, проходя к ребёнку поближе. Арсений сам аккуратно оттянул горловину футболки и зафиксировал в нужном положении прибор, прижав руку ребёнка к телу. Антон, не успевая даже ничего сообразить, просто удивлённо наблюдает за происходящим и немного ежится от непривычки. — Нужно измерить температуру. Только не урони, хорошо? Пока там показатель растёт, давай быстренько съедим четыре ложки и спать пойдём. — налив тому еще немного чая, сел рядышком, зачерпывая немного мёда ложкой, поднося к его рту. Мальчишка хмурится. Это идея Антону явно не понравилась, и есть ещё он не хотел, а тем более ложиться спать, когда в комнате такая крутая штука стоит! — Ну же, давай. Он не такой уж противный.
— Не буду я. Он противный! — подросток отворачивает голову и собирается выйти из-за стола с другой стороны, чтобы самому убежать в комнату. Ну в самом деле, подумаешь, мёд не съел. Пустяк такой. Не станут же его ругать из-за этого? Антон уже собирался встать, повернувшись спиной к мужчине, как вдруг прозвучавший голос заставил его замереть и слегка поежиться.
— А ну стоять! — тон становится низким и даже тяжёлым, словно давит на что-то, пресекая намерение ребёнка дать деру: — Антон. Я не собираюсь с тобой нянькаться. Живо открой рот и съешь мёд. Ты же не хочешь, чтобы я насильно тебе его сунул, верно? — аккуратно поворачивает ребенка обратно к себе, потянув за коленки, и пододвигает ближе. — Знаешь, ты бы мог хоть каплю уважения ко мне проявить хотя бы за то, что я тебя накормил, дал чистую одежду и предоставляю ночлег. Тебе не кажется, что ты ведёшь себя слишком эгоистично, когда уставший за день человек пытается тебе помочь, не требуя ничего взамен? Быстро открой рот и съешь эти чертовы четыре ложки мёда. — терпение, кажется, лопнуло, и теперь утомленное выражение лица показывало ещё и раздражение. Это можно было увидеть в складках между бровей, что были нахмурены. Мальчишка испугался и послушно открыл рот, внимательно смотря в голубые глаза старшего, будто старается в них прочитать, правда ли мужчина собирается насильственно кормить мальчика? — Вот умница. — неожиданно для Антона голос смягчается, но остается таким же непоколебимым и твердым, отчего мальчишка невольно улыбается. Для подростка это было открытием. Он никогда раньше не видел, чтобы тон голоса и настроение могли так быстро меняться у взрослого человека. В детдоме обычно, если воспитатель накричал на одного ребенка утром, то потом еще целый день он ходил злой и кричал на всех остальных невинных детей.
Арсений кормит мальчишку с ложечки, как маленького, и сразу подставляет кружку с в меру горячим чаем. Но, когда мед оказался на языке, парень снова недовольно морщится, негромко мычит и быстро тянется ладошками к напитку.
— Да не надо! Он не вкусный! Зачем его вообще есть? — напившись, Антон отдает кружку обратно и чуть отодвигается подальше, чтобы старший не засунул в него новую порцию меда. Пока мужчина снова не вышел из себя, Антошка надеется, что можно вызвать послабление, и смотрит на Арсения наивными глазками, рассчитывая, что тот сжалится и отпустит.
Издав очередной тяжёлый вздох, Арсений, все-таки убрав этот «противный» мёд и всю посуду со стола, садится рядом с мальчиком, пока тот боязливо наблюдает за всеми действиями:
— Потому что мёд очень полезен для больного горлышка. Ты вон как кашляешь! От кашля очень здорово помогает. Или ты хочешь, чтобы я тебе дал горький невкусный сироп? — сложил руки на груди и прикрыл глаза ненадолго, дабы хоть чуточку расслабиться, параллельно разговаривая: — Я постелю тебе в гостиной, хорошо? Свою кровать тебе не предлагаю, потому что там ортопедический матрас. В моем возрасте пора задумываться насчёт здорового сна и крепкой спины. Сплю я только на ней, а ты со мной навряд ли ляжешь, потому останешься наедине с телевизором и приставкой. Так, что там у нас с температурой? Давай градусник.
Антону было вообще без разницы, где спать. Еще час назад он вообще собирался это делать на полу второго этажа одной из заброшек. Мальчишка чуть улыбнулся, надул губки и, протянув градусник мужчине, тихонько произносит, изображая старшего:
— У меня больная спина, не могу нигде спать, ой... — кривляется мальчишка, искажая тихонько голос, на что получает легкий подзатыльник от старшего и тяжелый серьезный взгляд темных голубых глаз. — И это я еще эгоист... — шепчет мальчик в шутку, припоминая недавние слова Арсения, и сразу отодвигается подальше, боясь отхватить еще больше.
— Хочешь со мной лечь? — строгий взгляд мужчины заставляет мальчишку замолчать и съежиться, сразу мотая головой в отрицательном жесте. — Ну и все тогда... Тридцать семь и девять у тебя. — вздыхает мужчина и убирает градусник на место. — Выпей вот эту таблетку... — спокойно просит старший, выдавливая таблетку из блистера рядом с мальчишкой на стол и, увидев, что тот собирается возразить, сразу заявляет: — Или придется что похуже сделать! Температуру все равно надо сбить! Может быть, тебя устроит свечка? – издает издевательский смешок. Свечек у него дома не было, но припугнуть подростка уж очень ему захотелось. Не одному же ребёнку смеяться!
Тоша, услышав слова о свечке и припомнив, как ее применяют, тут же взял таблетку со стола и проглотил даже без воды! Вот ведь чудодейственная свечка! Только упомянул, и мальчик тут же как шёлковый стал! Но мужчина сжалился, протягивая тому стакан с водичкой, наблюдая, как ребёнок делает один небольшой глоток – видимо, и без того напился.
– Идем спать, горе ты мое. Нос твой я уже трогать не буду, к твоему счастью. Думаю, мы оба устали для этого. Да и ты сейчас мне снова истерику устроишь, я тебя знаю. – выйдя из кухни, мужчина прошёл в свою спальню, доставая из шкафа ещё один комплект постельного белья, плед и подушку. Убрав с дивана в гостиной ненужные подспинные подушки, чтобы освободить место для сна, расправил простынь. Ловко натянув на подушку наволочку, положил ее на приготовленное местечко для сна, сверху кладя плед: – Ну вот. Твоё гнёздышко готово. Волосы уже не буду тебе сушить, а то ещё большую температуру нагоним… Туалет рядом с ванной. Если захочешь попить – в кухне нальёшь. Ложись и отдыхай, если что зови меня. Приятных снов, негодник. – словно прочитав тому инструкцию, потрепал легонько по волосам, а сам отправился в ванную комнату. Ему перед сном нужно было ещё много чего сделать: помыться, развесить постиранное белье и помыть посуду… Отнюдь не легка жизнь холостяка, посвятившего себя работе.