Чтобы выжить, нужно быть эгоистом (2/2)
— Хотя бы потому, что я вам ничего не сделал? — выгибает бровь парень.
— Не-е-е-т, — протягивает татуированный, — ты, наверное, не вдупляешь. Мы не занимаемся благотворительностью, не состоим в центре поддержки беспомощным, не страдаем альтруизмом и всё в таком роде, — машет руками в воздухе. — Ты надеялся на свободу? Серьёзно? — издаёт смешки, — что сделает нормальный человек, прознав о плохих людях, наркоторговцах? А? Пойдёт в полицию. Приведёт легавых!
— Вы правда тупые, — вздыхает Хан, непроизвольно сунув язык за щеку, — я только что вам объяснил, разъяснил, поведал, да… Хуеву-туеву кучу всего рассказал. Я заблудился! С хуя ли мне знать выход из этой сраной залупы мира? Каким образом я кого-то сюда приведу? Ты слышал себя вообще? — пока Хан играет с огнём, Минхо наблюдает за этим бесстрашным куском идиота, который только что подписал себе смертный приговор. — Вы же не главные…– задумался Джисон, бегая глазами то по одному, то по другому, — это причина по которой вы так боитесь полиции. Если поймают — вы сядете! Никто за вас не будет переживать, просто наймут других головорезов, так?
Их взгляды тяжелее грозных туч, кулаки сжаты до побеления, стиснутые зубы и тяжёлое дыхание говорят о том, что Хан попал прямо в цель. Бинго!
— Если отпустите меня, я никому не скажу, никого не приведу, мне это не нужно. Я просто хочу вернуться и продолжить жить спокойной жизнью, как раньше, — замечая, что выражение их лиц не меняется, Джисон продолжает, — я не буду просить вас отпустить и его! — указывает кивком на ошарашенного Минхо, — я уже сказал, он просто незнакомец, мне нет дела до него.
— Ты спятил? — тяжело вздыхает Мин, но Хан продолжает, не обращает внимание.
— Меня уже ищут. Полиция. Если найдут здесь мёртвым — начнут копать. Накопают на вас. Всё будет плохо, но… Если отпустите и я вернусь в целости, легавые ничего не будут делать и я ничего не скажу. Мне не нужны проблемы, — уверяет Джисон, — хорошенько покумекайте над этим.
— Пусть мы и не знакомы, ты не можешь бросить меня здесь! — повышает голос, до этого не верящий своим ушам, Минхо.
— Чтобы выжить, нужно быть эгоистом, — тихо произносит Хан, упорно смотря на избитого Мина.
— Пламенные речи, бла-бла-бла, — наконец-то озвался длинноволосый, — ты такой убедительный. Ещё капелька и я бы тебя правда отпустил! — корчит морду в усмешке, медленно подходит к Хану, шагая своими массивными берцами и по-прежнему вертит, видимо, своим любимым и обожаемым ножом в руке. — Я уже упоминал о том, что ты слишком много трындишь? Кажется, да, — он вновь видит перед собой большую фигуру, а когда та нагинается, оскаливая зубы, Джисон засматривается на блестящее золото в его рту. Шутки из головы на эту тему больше не летят, ведь он чувствует, как мужчина легонько надавливает лезвием ножа на его правую ногу и ядовито лыбится.
— Если ты планируешь меня резать, то ничего не получится, у меня низкий болевой порог.
«Я уже убедился в том, что это не так, гений» — думает Минхо, наблюдая за происходящим.
— Если у тебя низкий болевой порог, это не значит, что ты ничего не почувствуешь, когда я буду отрезать тебе ногу, умник хренов.
— Ха-ха, правда что-ли? Но, знаешь, зато я предполагаю, что у тебя он высокий. Я выдержу любое испытание, а ты будешь подыхать от укола иголки в палец.
— Тебе стоит закрыть рот, последуй моему совету.
— Я следую только советам голосов в моей голове, а они прямо сейчас мне советуют втащить по твоим яйцам, ублюдок! — Хан собирает всю свою силу и, одновременно поднимая связанные ноги, бьёт дилеру прямо в пах, заставляя его скривится от боли. Длинноволосый нагибается от адской боли, это выглядело как максимально дешёвый косплей на девушку из фильма «Звонок». Джисон пользуется этим моментом и бьёт второй раз, только уже лбом по носу. Мужчина с криком окончательно валится на землю выпуская нож из руки и судорожно машет руками, не зная за что хвататься в первую очередь и где болит сильнее. Джисон добивает потерявшегося в пространстве ногами, случайно (а может и нет) ударив его по башке из-за чего тот отключился. — О, нет, живи! — вопит Хан, — хотя, я сделал тебе одолжение…
Второй же процедив: — вот сучёныш! — уже собирался сорватся с места на Хана, но отлетает в сторону и грохается на бетонный пол из-за сильного удара под рёбра. Минхо, сообразив, что это шанс, быстро врубился и последовал примеру Джисона — использовал связанные ноги как оружие. Правда ему пришлось вложить намного больше сил, напрягая прес и руки, ведь он висит над землёй. Разъерённый мужчина из-под лобья зыркает на Мина и поднимается. Минхо пожалел о содеянном сразу после того, как дилер подбежал к нему и со всей силы начал бить по его животу тяжёлыми кулаками. Ещё раз поднять ноги, чтобы толкнуть, он уже не в силах. Это была одноразовая акция. Он шипит от пронизывающей боли. Хочется выблевать все свои внутренние органы прямо сейчас, пусть только они не просятся на ружу так очевидно.
Как герои в фильмах терпят такую боль и как ни в чём не бывало рвутся в бой? Минхо срочно нужны курсы. Где можно посмотреть хотя-бы туториал? Где записаться? Он бы сделал это прямо сейчас. Без раздумий.
— Чёрт…– шепчет себе под нос Джисон, быстро пытаясь пододвинуть ногами валяющийся на земле нож ближе к себе. Достать его можно только повалившись на землю вместе со стулом, что он и делает. Сжав челюсти и зажмурив глаза Джисон наклоняется и падает на левое плечё. Больно, но терпимо. Хан нащупал связанными руками холодное оружие и принимается судорожно резать толстую верёвку, которая уже успела до крови натереть вокруг запястья. Высунув язык от упорства (будто это чем-то помогает, если только морально), он наблюдает как Минхо продолжают использовать в качестве груши для битья. Он ему не завидует — сочувствуюет. Но, если не поторопиться, сочувствие понадобится обоим, поэтому, разрезав один круг верёвки, он практически прикусывает зубами свой высунутый язык, чтобы быстрее разрезать второй. Наконец ему это удаётся, но Хан не собирается показывать, что он свободен, по-прежнему держа руки за спинкой стула, ибо он дуба не режет что делать дальше.
Во-первых, у него есть нож, во-вторых, один дилер чилит без сознания на полу, второй без оружия, но с поставленным ударом. Минхо в этом уже убедился. Пользоваться оружием ему так-то не очень хочется, ибо сидеть за убийство — это не свэг. Да и молодой ещё. Хотелось бы ещё пару раз подъебать Хёнджина и радоваться его бурной реакции, наблюдая за возмущённой моськой и попытками подъебать в ответ. В общем и целом — не время.
Бездействовать тоже нельзя, ведь ещё парочка смачных ударов и Минхо отправится на тот свет. Поэтому Хан решает наконец-то закончить притворство и развязать свои ноги, чтобы как-то помочь Мину. Покончив с верёвкой он поднимается на вялые ноги и не придумывает ничего лучше, чем использовать чёртов стул к которому был привязан, ведь в этой комнате больше ничего нет. Гениальный план, просто ахуенный! Мама бы им гордилась за такие прекрасные мысли. Нет. Стул оказался немного тяжеловатым, возможно, на самом деле он лёгкий, просто у Джисона сейчас нет сил. Он слаб как улитка. Но все же поднимает стул и с сопровождаемым воплем: — Поберегись! — херачит со всей силы дилеру по затылку. Дерево разлетается в дребезги, а дилер сыпется на землю ухватившись руками за голову. Видимо, стул и правда был не самым дорогим, тяжёлым и прочным раз из него теперь только щепки и гвозди.
Минхо, хрипя что-то непонятное смотрит на Хана. Тот в свою очередь хватает нож и, пока дилер пытается оклематься, режет верёвки, что связывались ноги Мина, а затем тянется вверх, но не достаёт. Парень висит слишком высоко, а Джисон не обладает двухметровым ростом. Поэтому, по-прежнему судорожно пытаясь, он встаёт на носочки и периодически оглядываться, чтобы дилер не отплатил ему той же монетой напав со спины.
— Я не могу, Минхо, — сбито дышит Хан, — давай…– кряхтит, пока Мин с надеждой смотрит вверх, — попытайся взять нож пальцами за лезвие.
Мин так и делает, чувствуя гладкую поверхность пальцами.
— Да! — восклицает Хан, когда передаёт нож в руки Минхо. — Режь быстрее…
Мужчина медленно поднимается на ноги масируя затылок с гримасой боли на лице. Это заставляет Джисона округлить глаза в страхе и, похлопав пытающего резать верёвки Минхо, говорит: — ты же самостоятельный мальчик, давай как-то сам… Окей? Справишься ведь! — нервный смех вырывается, а ноги срываются на бег. Хан бежит немного прихрамывая. Раненную во время экстримального спуска ногу никто не отменял. Оборачиваясь назад, он сводит брови к переносице скуля: — ёбушки-поёбушки, как же ты меня задрал… — ведь злобный мужчина направляется за ним.
— Стоять! — собирая все свои силы, преследователь кричит хриплым голосом вызывая мурашки по телу Джисона, который уже добежал к дверям толкая их от себя, а затем на себя, потом вновь от себя, но они стоят на месте. Хан замирает, прекращает попытки сдвинуть с места эту железку и медленно поворачивает голову на идущего на него дилера с приподнятыми уголками губ.
— Йо-бе-е-не-е…– протягивает Джисон, округляя глаза в страхе за свою жизнь. Мимолётно поглядывает на Минхо, который, блять, до сих пор возится с чёртовой верёвкой. Какого хрена вообще происходит? Почему дверь заклинило? Такие цыганские фокусы его не удовлетворяют.
Мужчина набегает на Джисона впечатывая его в двери, которые скрипят на ровне с костями Джисона. Он несколько раз влепил Хану по лицу, а затем и по животу, пока тот не согнулся пополам, уже сидя, хмурясь и скуля от боли, он закрывает лицо руками согнув их в локтях, когда улыбающийся дилер решил добивать ногами. Долго это не продолжалось. Ещё несколько ударов по отключающемуся Хану и мужчина оставляет его в покое переключаясь на человека позади.
Минхо, со своим сраным ножом, смог выпутатся только сейчас. Кривясь от боли и едва стоя на ногах, он нашёл в себе силы замахнутся на дилера. Его хватило только на один удар, но, как оказалось, этого было не достаточно. Он не смог вырубить его, ибо тот повернулся, прехватывая ватные руки Мина.
Крик, звуки ударов, хруст, возможно, чьей-то вывехнутой целюсти. Джисон уже ничего не видел, только слышал, но не терял сознания какое-то время. Когда он даже слышать перестал, то провалился во тьму.