Глава 2. «Эти ушки безумно идут тебе!» и как застать спящим пирата (2/2)

— Почему?

— Потому что, — я развела руками. — Во-первых, ты не знаешь русский язык, во-вторых, эти люди не стоят твоего внимания. Ясно?

— Ясно, — кивнул валлиец. — А зачем ко мне будут подходить?

— Чтобы… — я пыталась придумать что-то очень убедительное, однако, ничего убедительного у меня придумать не получилось, поэтому я решила сказать правду. — Э-э-э… понимаешь, они, наверное, захотят с тобой сделать фотку. — Пират непонимающе уставился на меня, ожидая каких-либо разъяснений. — Понимаешь, это такая… картина, на которой будут изображены в данном случае тот самый человек и ты. Только эти «картины» делаются очень быстро в отличие от настоящих картин.

— «Очень быстро»? Это сколько?

— Пару секунд, не дольше, — ответила я.

— Тогда почему бы нам не остановиться?

— Потому что, — я начинала злиться на капитана «А что, а где, а почему, а зачем». Вот еще! Не, а то заберет какая-то наглая девка Кенуэя, и что потом? Затрахаются они до смерти, я вот прям уверена. И останется от валлийца только хладный труп. Но я же не могу этого допустить, верно? Потому что именно ко мне, — заметьте, ко мне, а не к кому-нибудь другому, — попал Эдвард. И что это означает? Правильно, что жизнь этого пирата зависит от меня, и пока я не хочу, чтобы он сдох. Не, ну серьезно, пару часов только тут прожил, и на тебе — сдох. Как-то не очень хорошо все это. — Я не позволю каким-то девкам утащить тебя у меня из-под носа.

— Ревнуешь? — Кенуэй вскинул брови, явно не ожидая такого.

— Да, ревную, — я показала неприличный жест капитану. — А ты вообще не думал, что эти самые девки, которые тебя утащат, ну, предположим, могут быть больны чем-нибудь… — Я взглянула на Эдварда, пытаясь понять, понял ли он намек. — Сифилисом, например?

Лицо пирата вытянулось, и он, стараясь сохранять невозмутимый вид, продолжил идти со мной. Через минут десять мы дошли до нужного места, и я, не давая опомниться и осмотреться Эдварду, втащила его в магазин, после чего начала глядеть по сторонам, но вскоре нашла милую, как мне показалось, консультантку.

— Здрасте, — поздоровалась я. — А вот… нам нужна одежда на вот этого мальчика, — я кивнула в сторону Эдварда, в это время разглядывающего женское нижнее белье. И кто, блять, ставит его возле самого входа?

— Да, конечно, — консультантка закивала, мило улыбаясь, после чего направилась куда-то.

Подойдя к Кенуэю, я схватила его за ручку и сказала:

— Пойдем, Эдвард. Это явно не твой размерчик.

— Да я заметил, — валлиец усмехнулся, кладя на место кружевной бюстгальтер. — И не твой тоже, — произнес пират, смотря на мою грудь, точнее, на место, где она должна была располагаться.

— Очень смешно, Кенуэй.

***</p>

Через почти час моих страданий и разглядывания булок одного пирата во всевозможной одежде, мы, с горем пополам, добыли то, что искали. Тряпками был доволен и Эдвард, и я, так что возражений по этому поводу ни у кого не возникало. Ну, хотя у меня возникали возражения, но только насчет того, сколько мне придется заплатить за это.

А после, когда одежда и мои мучения были позади, мы с Эдвардом приняли единогласное решение напиться до чертиков, потому отправились покупать бухло, благо, магазин был недалеко. По итогу в моем рюкзаке, который я не доверила нести Кенуэю, лежали четыре бутылки «Bepi Tosolini» — темного ямайского рома понятно для кого, — и для меня просто классика — две бутылки американского виски «Jim Beam». Конечно, плакали мои денюжки, так раскошеливаться я готова лишь на алкоголь. Но был один момент, который не давал мне полноценно радоваться — я не могла прыгать по улице от какого-то внезапно накатившего счастья, ведь у меня были бутылки. Отдавать их пирату в мои планы не входило. Вот еще! Выпьет все, пока идти будет, а мне потом что делать? Вот-вот, поэтому алкоголь нужно нести мне.

***</p>

Через полчаса я с Кенуэем успешно добралась до моей квартиры, не разбив ни одной бутылки, и по пути не потеряв Эдварда, что было очень даже здорово. Я открыла дверь и ввалилась в квартиру, следом за мной зашел валлиец.

— Что мы будем сейчас делать?.. — спросил Эдвард, видимо, ожидая, что я скажу: «Напьемся».

— Ну как что? Работать. Давай, бери швабру, пылесос — и вперед! — Я повернулась к пирату и увидела, как его брови стремительно полезли на лоб. — Да ладно, ладно, шучу я. Прибрано у меня. Сейчас ты идешь делать все, что захочешь. Разумеется, в пределах разумного.

Эдвард кивнул и уже собрался уходить, но тут его остановила я, вспомнив про кое-что:

— Так, стоять. У меня для тебя что-то есть.

Я, открыв рюкзак, отыскала среди бутылок ободок с кошачьими ушками, который решила купить будучи под непонятно чем. Не, ну а что? Я думаю, Кенуэю пойдут. Ну прям ми-ми-ми. И теперь капитан будет котиком-пиратом. Главное, чтобы он согласился.

— А теперь стоять смирно, — сказала я, подойдя к Эдварду. Впрочем, Кенуэй и не пытался сбежать, так как не знал, что его ждет. Я спокойно надела пирату ободок, а после он его поправил. — Смотри, какой ты няшка!

Кенуэй удивился, не вполне понимая, кто такой «няшка» и что с ним только что сделали. Валлиец подошел к зеркалу, созерцая свои ушки.

— Зачем?

— Затем, Эдвард. — Я сложила руки на груди. — Теперь ты стал еще милее, чем был. А вообще, тебе идут эти ушки.

— Правда?

Я кивнула, после чего вместе с рюкзаком потопала на кухню. Не, ну мало ли что? Оставишь Эдварда на одну минуту с бухлом, приходишь, а там одни пустые бутылки валяются, и Кенуэй в отключке. А мне сейчас пустые бутылки и Эдвард в отключке как-то не прельщают. Да и сомневаюсь, что в принципе когда-нибудь будут прельщать.

Убрав алкоголь в шкаф, что б уж наверняка валлиец не нашел его (хотя так себе местечко, признаю), я кинула пустой рюкзачок на его прежнее место и снова вернулась на кухню. Так, ну, вообще, надо чем-нибудь кормить это… это вот существо пиратское. А чем? Вопрос… Так, что я умею готовить? Доширак? Сомневаюсь, что Кенуэй будет такое кушать. О, придумала. Картоха. Не, честно, еда на все времена. Вот картошку Эдвард точно кушать будет… Хотя… Стоп-стоп. Не будет он картошку кушать. Картошка же якобы «ядовитая», и вообще, это декоративное растение. Ну, что ж, значит, будем «травить» капитана. А если он не будет «травиться», то пусть катится к черту. То есть, из моей квартиры.

С этими мыслями я достала картошку, которая, кстати, была почему-то не почищенной (наверное, потому что ее кто-то не почистил), вздохнула, уже представляя десять перебинтованных пальцев перед собой, так как без этого никогда не обходилось, и принялась заниматься своим «любимым» делом. Эх, надо будет в следующий раз заставить Кенуэя готовить. Не, а что? Нечего бездельничать.

Через минут десять картоха имела вполне «светлый» вид, вот только выглядела до сих пор несъедобной. Эх, печалька. Кстати, что-то не слышно Эдварда. Он что, сдохнуть решил? Не, вот это ему сделать я не позволю. Я проверила все комнаты на наличие одного конкретного пирата, и только в своей комнате обнаружила Кенуэя, лежащего на, — прошу заметить, — моей кровати, задницей кверху и, по-видимому, спящего. На моей кровати, Карл! Вот что за наглость? А рядом с маленьким пиратом-нарушителем расположились мои котишки. Моргана валлиец обнимал, прижимая к себе, а другой мой кот восседал на спине капитана «А что, а где, а почему, а зачем».

Вот почему? Неужели Эдвард просто захотел спать? Тогда почему он решил поспать именно тут? Ставлю на то, что он хотел позлить меня. Не, а что? От такого, как Кенуэй, только и жди такой подлянки.