Книги и гантели (2/2)

Им больше не нужен был духовный наставник и учитель, они впервые смогли сосредоточиться на чём-то, кроме себя. Во времена Квентина наука и техника сделали огромный рывок. Он сам был на пороге научного пробуждения.

Одним из его достижений стали голограммы наряду с развивающимся семимильными шагами защитным снаряжением. Каждый дизайн, который он придумал и воссоздал в своём костюме, он сделал общедоступным. Основная цель Избранных Геей заключалась в защите народа, и Квентин понимал её в самом что ни на есть прямом смысле.

С его помощью были созданы защитные костюмы для пожарных, крепкие ткани, которые не разрушались даже в космосе при самых низких температурах, и многое другое. Он трудился не покладая рук, чтобы сделать технологии как можно более доступными для всех без исключения.

Тони, его коллега-изобретатель, который легко делится своими секретами? Нет ничего более приятного, чем проводить время с кем-то вроде него: они то и дело меняются ролями преподавателя и ученика, демонстрируя свои технологии.

Сказать, что изобретения Тони были развитыми, было бы оскорблением. Он был гением ещё до него. Он делает всё возможное и невозможное, чтобы претворить свои идеи в жизнь, а его изобретения? Он делится ими со своими друзьями и всем миром.

В этом они похожи: используют свою технику ради всеобщего блага. Однако Квентин с сожалением узнал, что в этом мире технологии не так безобидны, как на его планете. Раньше Тони создавал технологии исключительно для массовых разрушений и смерти. Его оружие продавалось и использовалось во вред многим невинным людям и даже в какой-то момент — ему самому.

Тони рассказывает ему историю своего пребывания в Афганистане во время одной из их, как он выразился, «технобро встреч». Невыносимо слушать, как этот человек рассказывает о страданиях, причиной которым послужили его собственные катастрофические ошибки. Он говорит Квентину, что в тот момент он достиг дна в своей жизни, но, даже если бы он вернулся в прошлое (очевидно, он знал, как это сделать), он бы ничего не изменил.

— Эта пещера, пытки, Инсен — всё это должно было произойти, чтобы я стал таким, какой я сейчас. Если бы ничего не было, я бы продолжил свой путь разрушения и мир бы никогда не увидел Железного человека, а не было бы Железного человека, мы ни за что не спасли бы Нью-Йорк во время первого вторжения Таноса и всё было бы потеряно. Я о многом сожалею: о том, сколько боли я причинил другим, о том, чего никогда не смогу исправить, но я наконец смог это принять. Ничего нельзя изменить, это должно было произойти. Дерьмо, полнейшее вонючее дерьмо, но оно должно было произойти. Я думал об этом долгих пять лет, и знаешь, что я понял? Иногда наших возможностей недостаточно, но мы никогда не сдадимся, никогда не позволим всем ужасам этого мира утащить нас на дно. И когда ты выходишь в наш большой мир, помни, что ты всё равно облажаешься, люди будут страдать, но не забывай, ради чего ты сражаешься. Ради кого. — Тони одаривает Квентина долгим взглядом, и тот смотрит на него в ответ. Позже они ещё общаются на две разные темы, одну из которых Квентин не совсем понимает.

— Здорово поговорили, — говорит ему Тони на прощанье, когда он разрывает зрительный контакт, и возвращается к скрупулёзной настройке устройства, словно не он только что изливал душу другому человеку. Во время последующих визитов они больше к этому не возвращаются, к тому же с ними теперь Питер, который тоже обладает острым умом и прекрасно разбирается в технике.

Питер Паркер. Подросток из Квинса, который всегда ищет Квентина, приходя вместе с Тони в гости. Он единственный, над кем не шутят его товарищи Мстители, и если что-то говорят, то это касается только его возраста. Возможно, это связано с тем, что они чутко относятся к младшим по званию или, возможно, тоже видят ту боль, которая скрывается за его сияющими, молодыми глазами.

Среди всех Мстителей быстрее всех общий язык с Питером нашёл Квентин. Как и Тони, тот тоже взахлёб рассказывает о том, что его интересует, но только не о себе, а о тёте, друзьях и школе. У этого парня огромное доброе сердце, он так беспокоится о тех немногих близких ему людях.

Квентин внимает каждому слову Питера о его жизни, его речь настолько жизнерадостна, что он тоже заряжается позитивом. В те дни, когда Квентина настигают плохие воспоминания обо всех, кого он потерял, его спасает только Питер. Рядом с ним просто невозможно грустить. Даже когда тот просто что-то бормочет о новом научном прорыве или о том, как перевёл милую старушку через дорогу, а она его за это угостила печеньем, энергия внутри Квентина бьёт ключом.

Конечно, в глазах Питера тоже скрывается что-то тёмное, у него есть свои скелеты в шкафу, не дающие ему покоя, но он отмахивается от своих проблем и помогает другим людям. Благородная цель, пусть и не совсем правильная. Квентин понимает его, правда. Лучше помочь кому-нибудь другому, чем себе или, не дай Гея, попросить кого-нибудь о помощи.

И Квентин убеждается, что этот парень никогда не попросит ему помочь. Если он видит, что Питер немного грубоват или нервничает (сильнее, чем обычные мальчики-подростки), то он приобнимет его за плечи и притянет в объятия. Тот впитывает ласку, как губка, и Квентину это нравится.

Всякий раз, когда он приветственно обнимает его, Питер никогда не отстраняется первым. То же самое всякий раз, когда Квентин утешает его, потому что Питер знает, что его поддержат и он может без зазрения совести и безо всякого стеснения пользоваться этим столько, сколько нужно.

В итоге они обнимаются намного дольше положенного, и Квентин всё время ловит на себе подозрительные и колкие взгляды от Тони и остальных Мстителей, но ему всё равно. То, что между ним и Питером, никого не касается, это их личное дело.

Хотя однажды вечером, когда он сидит с делающим домашнюю работу Питером на диване, он вдруг задумывается. Ноги Питера лежат у него на коленях, и он расслабляюще поглаживает его крепкие икры.

Бывают такие странные моменты, когда ты смотришь на себя как бы со стороны, думаешь, что ты делаешь и как ты выглядишь в глазах другого человека, и этот — один из них. Взрослый тридцатилетний мужчина обнимается с семнадцатилетним парнем. Они настолько сблизились, что постоянно так или иначе прикасаются друг к другу, совершенно того не замечая. Когда они сели на диван, Питер, не сказав ни слова, сразу же положил ноги Квентину на колени, и тот просто на автомате начал их поглаживать.

Чёрт.

Неудивительно, что Тони так странно на него смотрел, и все эти невербальные знаки… Острые взгляды. Со стороны их действия выглядят очень интимно. Даже если это совершенно не так. Они просто два разбитых человека, которые дают друг другу успокоение, — у Квентина с Тором точно такая же привязанность.

Но это выглядит совсем не так. Питер по законам этого мира ещё ребёнок, и то, что его обнимает взрослый мужчина, естественно, беспокоит многих людей. Он настолько мил и невинен, что неудивительно, почему его так оберегают от того, чтобы им никто не воспользовался в своих низких целях, но Квентин никогда бы так не поступил. Ни за что на свете он не мог представить себе, что их чистая любовь друг к другу может превратиться во что-то тёмное и порочное.

Он не может просто взять и остановиться, было бы неправильно отобрать всё это у Питера, когда тот явно очень нуждается в их взаимодействии. Квентин мысленно вздыхает: это одна из тех ситуаций, у которых в любом случае есть отрицательные стороны, но, как сказал ему несколько недель назад Тони, он должен помнить, ради кого он борется.

Если люди будут косо на него смотреть и осуждать, что ж, пусть. Счастье и благополучие Питера гораздо важнее ошибочных суждений людей о намерениях Квентина. Он просто должен быть осторожен, чтобы это никак не коснулось Питера: на его долю и так выпало слишком много испытаний.