Ты - мне, я - тебе (2/2)
Отвлекающий манёвр в лице Тони — как раз то, что сегодня нужно Квентину. Этот человек своеобразен, Квентин этого не скроет, но всё равно он не ведёт себя, как самоуверенный ублюдок. Нельзя сказать, что он не самоуверен… ещё как самоуверен, НО это оправдано. По словам Доктора Стрэнджа, судьба Вселенной целиком и полностью зависела от Тони, по крайней мере, пока к ним не забросило Квентина Бека из другого измерения.
Квентин, не теряя ни минуты, моет за собой тарелку и ложку и убирает кухню. Ещё до того, как выйти из своей комнаты, он тщательно привёл себя в порядок, но что если его пригласят к кому-нибудь домой? Это же не какое-нибудь обычное помещение для воинов и героев, переживающих не лучшие времена или находящихся на реабилитации.
Он возвращается в комнату и зачёсывает волосы набок, как когда-то любил делать дома. Со впалыми щеками и мешками под глазами от недостатка сна прошлой ночью он сделать ничего не может. Квентин задумчиво потирает подбородок, разглядывая своё отражение в зеркале.
Сойдёт. По крайней мере, сейчас он выглядит лучше, чем тогда, когда проснулся в медицинском отсеке, да и Тони, увидев его, не убежал сломя голову.
Удовлетворённый, Квентин возвращается в гостиную в ожидании Тони. Ждать приходится недолго, уже совсем скоро его внимание привлекает какое-то жужжание, и Квентин поднимает взгляд на стену, панель которой разъезжается в стороны. Он наблюдает за тем, как Тони в красивом красно-золотом костюме опускается на пол, глухо стукнув тяжёлыми ботинками о пол. Шлем Тони исчезает, открывая его лицо, — не так, как у Квентина, когда тот тоже снимает свой.
Тони заходит в комнату, и Квентин встречает его на полпути с протянутой для рукопожатия ладонью. Обмен любезностями проходит молниеносно, и Тони, и Квентин с неприкрытым интересом рассматривают технологии друг друга.
Тони подводит его к, как он это называет, квинджету. Квентин с восторгом слушает его рассказ о том, как в этом судне используется сочетание турбин, реактивных двигателей и крыльев для достижения быстрого полёта — такого он ещё не видел. С каждым ответом на свой вопрос Квентин задаёт дюжину новых.
Полёт от базы Мстителей до дома Тони проходит в мгновение ока: Квентин слишком увлечён ответами и объяснениями Старка. Он точно хорошо разбирается во всём, о чём говорит, и его страсть к технологиям заразительна. Квентин думает, что Тони был бы прекрасным учителем, если бы выбрал эту профессию.
Квентин настолько увлёкся изучением дизайна и историей начала полётов на этой планете, что даже не выглянул в окно, чтобы познакомиться с миром, который должен стать ему домом. Он чувствует, что многое теряет, отказывая себе в удовольствии просто посмотреть в окно, но тут же говорит себе, что позже, на обратном пути он всё подробно изучит.
Он спускается следом за Тони по трапу и поражённо замирает, осматриваясь. Большой деревянный дом окружен высокими пышными зелёными деревьями. Он так давно не видел таких деревьев — должно быть, они старше любого человека.
На его планете они посадили множество растений, но у них не было времени наблюдать за тем, как они растут. Он из года в год видел реденькие росточки, только-только пробившиеся из-под земли, а этот вид? В самом сердце старого леса? Просто дух захватывает.
Квентин отдаётся видам и полной грудью вдыхает окружающую его жизнь, чувствуя, как тьма в его сердце отдаляется всё сильнее и сильнее. Может, его жизнь сложилась совсем не так, как он ожидал, да, он пережил много потерь, но сейчас, стоя лицом к лицу с распростёртой перед ним жизнью, становится немного легче принять то, что произошло.
Он знает, что будет метаться туда-сюда между скорбью о всём, что он потерял, и мыслями о том, что он мог бы сделать, чтобы этого не случилось. У него ещё будут дни, когда даже подъём с кровати будет казаться чем-то невыносимым, и другие дни, когда он сможет забыть о терзающей душу тьме если не полностью, то хотя бы на краткий миг.
Сегодняшний день будет одним из хороших, одним из тех, за которые он будет держаться, как утопающий за соломинку, чтобы побороть ненавистную темноту, не дающую ему покоя одинокими ночами. Он приседает на корточки и пробегает пальцами по траве, долго впитывая в себя это ощущение, а затем встаёт и смотрит в упор на Тони.
Тот не скрывает, что всё это время наблюдал за ним, — ещё одна его черта, которая нравится Квентину. Многие бы сделали вид, будто не заметили этой секундной слабости, или же начали его жалеть, но Тони не такой. Он смотрит на него тяжёлым взглядом, но в нём нет ни капли жалости.
Нет, его глаза полны понимания, словно он смотрит в самую душу Квентина и каким-то образом понимает его терзания. Он не пытается скрыться от потери Квентина, напротив — он становится её свидетелем. Привносит в его жизнь смысл и разделяет с ним его ношу, пусть даже самыми простыми способами.
— Красиво, — говорит Квентин, обводя рукой дом Тони и всё, что его окружает.
— Погоди, войдёшь внутрь — с ума сойдёшь. У меня лучшие «игрушки», потому что сделал их я, и тебе повезло: я люблю делиться ими с теми, кто разделяет мои интересы.
Тони ведёт его в свой дом, где их тут же встречает неугомонный Питер, говорящий со скоростью тысяча слов в секунду и нетерпеливо скачущий рядом с ними со всей энергией, присущей только подросткам. Квентин впервые видит его без костюма Человека-паука и окончательно убеждается в его возрасте.
По законам этой страны он ещё не взрослый, ему ещё нет даже восемнадцати, а на его плечах уже тяжёлый груз ответственности, который не по силам и некоторым взрослым. Квентин знал, как подобный груз накладывает отпечаток на взгляд человека, он заметил, с какой тяжестью на него смотрел Питер во время их первой встречи в палате. В этих ярких глазах застыло понимание, когда на Квентина нахлынула паническая атака.
В этих глазах больше нет тьмы, они сияют, они полны жизни. Питер тараторит о том, как холодно внизу в лаборатории и что Квентин просто должен это проверить. Его возбуждение заразительно и переполняет до такой степени, что на те несколько часов, пока Питер взволнованно демонстрирует способности своего костюма, Квентин забывает о своей боли.
Тони и Питер поочерёдно хвастаются своими изобретениями и в деталях рассказывают ему, как работают костюмы Человека-паука и Железного человека. Хоть Питер и мал, его познания в технологиях и науке впечатляют.
Квентин спрашивает Тони, все ли дети такого же возраста, как Питер, обладают такими знаниями, на что тот мотает головой и с улыбкой отвечает, что таких, как Питер, очень мало, и от этой похвалы парень смущённо заливается краской. А потом он говорит, что заметил бы Питера, даже если бы у того не было суперспособностей: настолько тот умён.
Это не на шутку удивляет Питера, но тот не успевает задать Тони свой вопрос, как тот быстро меняет тему, говоря Квентину, что пришёл его черёд «выпендриваться и рассказывать». Квентин расстёгивает застёжки, при помощи которых плащ крепится к нагруднику. Он опускает его на скамейку и начинает объяснять, что сама ткань сделана из материала, предназначенного для поглощения света и преобразования его в энергию так же, как это делают растения.
Следуя примеру Тони, он использует голографическую систему, увеличивая изображение нитей ультратонкого металла и пластика, из которых состоит плащ. Он объясняет, что, в отличие от костюмов Тони и Питера, у его костюма нет необходимости в подпитке извне, так как он передаёт ему свою энергию при помощи магии.
И тут же появляется необходимость пояснить, как он связан с костюмом на молекулярном уровне, как он наделил его магией, создавая между ними связь. В отличие от нанотехнологий Тони и Питера, которые могут быть доступны любому, у кого есть к ним доступ, его костюм будет бесполезен для всех, кроме него. В некотором смысле костюм и он были единым целым.
Тони, кажется, в чистейшем восторге от этого. Он тоже говорит, что костюм Железного человека — продолжение его самого, а не просто инструмент. Может, в его броне нет магии, как в броне Квентина, но чувство единения с костюмами у них одно.
Часть за частью Квентин снимает свой костюм, рассказывая, из какого материала сделана та или иная деталь и как его воссоздать. Питер, своего рода химик, несказанно радуется, получив положительный ответ на свой вопрос, сможет ли он создать такое же золото, из которого сделан нагрудник Квентина.
Конечно, под чутким присмотром Тони и его суровым взглядом он исправляется, неопределённо пожав плечами.
Наконец дойдя до комбинезона, облегающего его тело под костюмом, Квентин со смущённой улыбкой и румянцем говорит, что больше ничего показать не может, так как у него нет другой одежды. Небольшое упущение с их стороны. Питер говорит ему, что ему это знакомо, и по-дружески похлопывает его по спине.
Его старый костюм, в котором не было нанотехнологий, был изготовлен из эластичного материала, называемого спандекс, и носить его надо было непосредственно на голой коже. Ему приходилось быстро переодеваться в свою обычную одежду, и он уже дважды так раскрылся.
Квентин хочет спросить, что он имеет в виду под словом «раскрылся», но понимает, что это закончится долгими объяснениями, поэтому он решает узнать об этом потом у Пятницы. Он продолжает объяснять работу комбинезона. Поглаживая в нём маленькие выпуклости, Квентин объясняет, что сделал их для повышения эффективности и минимизации отходов.
Ткань впитывает влагу с его тела и очищает её от соли и минералов, которые содержатся в поте, чтобы потом преобразовать её в воду, которую он может пить, если основной запас воды закончится. Минералы, в свою очередь, не расходуются впустую и часто используются для ремонта каких-либо повреждённых элементов или для замены уже изношенных деталей.
— О боже, Тони, он, ха-ха, знаешь тот старый-старый фильм про гигантских червей в пустыне? — радостно вмешивается Питер. — Посмотри на него: у него какой-то ненормально голубой цвет глаз! — Тони закатывает глаза и устало вздыхает в ответ на мальчишеские выходки.
— Что я тебе говорил по поводу отсылок на поп-культуру?
— О боже, только не говори, что сам не подумал об этом, когда увидел его? Он вылитый этот, как его, Мо… Мао… Не знаю, Пол? Высокий, тёмный и, кхм, красивый? Ладно, замолкаю.
— Так, ладно, во-первых, я не собираюсь вдаваться в подробности и обсуждать это, во-вторых, он понимает нас даже хуже, чем Тор, и я пообещал ему, что не буду засыпать его всякими непонятными отсылками и шутками, это касается и тебя в том числе. Понятно, карапуз?
— Да, сэр, — отвечает Питер и вновь оборачивается к Квентину. — Простите. — Квентин не может сдержать неловкого смешка, он вообще не понял, что только что произошло, но их с Тони взаимодействие было довольно забавным.
— Всё в порядке, Питер, правда. Я немного запутался, но если сравнение было смешным, то я не против.
— О да! Тот чувак просто крутой! Это как тогда, когда он… Ох, точно. Кхм, мы как-нибудь покажем вам этот фильм, он… — Взгляд Квентина расфокусирован, лицо Питера плывёт перед его глазами. Он щурится, пытаясь сфокусироваться на одной точке, но свет вокруг него то меркнет, то становится слишком ярким, и у него ничего не получается.
— Эй, вы в порядке? Выглядите неважно, — обеспокоенно спрашивает Питер. Квентин мотает головой, пытаясь привести себя в чувство, но совершает огромную ошибку: земля словно уходит у него из-под ног, и он теряет равновесие. Питер бросается к нему, подхватывая на руки, когда Квентин заваливается вперёд.
Он льнёт к подростку, ища в нём поддержку и чувствуя, как силы оставляют его. Он не знает, что с ним происходит, но кажется, будто вся магия медленно покидает его тело. С тех пор, как Гея пожертвовала собой ради него, у него остался только минимум волшебных сил, чтобы не умереть.
— Похоже, ты снова меня поймал, Питер. Аккуратнее, а то войдёт в привычку, — шутит Квентин подрагивающим голосом и хватается за Питера сильнее, чтобы не упасть.