Часть 1 (1/2)

– Спишь? – загадочным голосом поинтересовалась Тошико.

Хана и впрямь засыпала – до звонка подруги она мирно лежала в кровати, время от времени лениво запуская руку в коробку конфет и одним глазом поглядывая на экран ноутбука, где шел документальный фильм про маньяка, любившего перед убийством снимать с жертв кожу.

Но после вопроса «спишь?», заданного тем самым тоном, остатки сна как ветром сдуло. Хана напряглась, села на кровати, от чего фантики полетели в разные стороны и как можно естественнее соврала:

– Сплю.

– Врешь, – уверенно заявила Тошико. Деловито продолжила: – Значит, так. Вставай, убирай конфеты в сторону, и доставай из шкафа свое самое сексуальное платье.

– Зачем? – обомлела Хана, инстинктивно отодвигая коробку со сладостями и оглядываясь, словно подруга могла прятаться у нее под кроватью или за шторами.

– Мирай поехала на свидание.

– И? – так и ничего не поняла Хана.

– На свидание с Риндо Хайтани.

Хана отняла телефон от уха, посмотрела на экран, ущипнула себя за руку, тоненько взвизгнула, после чего вернула мобильный на прежнее место и спокойно, словно ничего не случилось, заявила:

– Совет да любовь. А я тут каким боком?

– Мы должны проследить, чтобы все прошло хорошо. И, если понадобится, спасти эту дуреху, – безапелляционно отрезала Тошико.

Она почти всегда говорила именно таким тоном – утверждающим и резким, словно отдавала приказы. Возможно, своеобразная профессия наложила на Муракаву отпечаток – все же девушку-детектива редко встретишь; а может, дело было в том, что подруга обладала железной волей.

Если бы Муракава не стала частным детективом, она бы точно была каким-нибудь директором.

– Спасти от чего? От самого лучшего секса в ее жизни? – пробормотала Хана, и чуть громче добавила: – Мирай не маленькая, сама разберется. Понимает же, с кем связывается. Ну, не будет же она провоцировать его на каждом шагу и испытывать терпение Хайтани…

Этого Хана вообще бы никому не посоветовала – в отличие от шумной и азартной Тошико она предпочитала действовать осторожно и вдумчиво, трезво оценивая все риски.

Правда, имелось и у нее слабое место, задев которое, можно было увидеть неожиданное зрелище – Хану в ярости.

Ответом ей послужило многозначительное молчание. Вздохнув, Хана сказала:

– Да, ладно, я погорячилась. Она будет. Но я все равно не считаю это красивым – ехать и следить за подругой… Во-первых, Мирай расстроится, что мы считаем, будто она не может постоять за себя. Во-вторых, у меня очень интересный момент в серии. В-третьих…

– Это ресторан Хайтани, и там, возможно, будет Ран, – перебила ее Тошико.

– В-третьих, ты абсолютно права. Наш долг – позаботиться о подруге. Заедешь за мной?

***</p>

– Уверена, Мирай ляпнет что-нибудь этакое, – мрачным голосом изрекла Тошико, сидя на заднем сиденье в такси и барабаня острыми коготками по своей коленке, – или сделает что-нибудь. Она-то может, а нам потом ее отбивай от разъяренного Хайтани.

– Ты уверена, что это их ресторан?

Хана оторвалась от созерцания своего лица в зеркале и с любопытством взглянула на подругу, заранее понимая бесполезность своего вопроса. Если Тошико что-то говорила – она была уверена в этом на сто процентов. Так и вышло – поправив светлые волосы, Муракава твердо кивнула:

– Да. Знаешь, я вообще не понимаю, зачем она согласилась поехать на ужин. То есть, понимаю, конечно – образ благовоспитанной леди, все дела, но, будь на месте Риндо Санзу, я бы сразу его завалила. Прямо в машине, – не стесняясь, заявила Тошико.

Стеснение – это вообще не про Тоши, – мысленно хмыкнула Хана.

– Да-а-а, – мечтательно поддакнула она, наткнулась на недоумевающий взгляд подруги и живо исправилась: – Я не про Риндо.

– Ненормальная, – фыркнула Тошико. – Одно слово – художница.

– Кто бы говорил, – в ответ надулась Хана. – Небось, как Санзу увидишь, сразу прыгнешь в его объятия.

– А я не отрицаю. Увижу – и прыгну. Это ты у нас краснеешь и бледнеешь при виде Рана, как барышня из девятнадцатого века.

– Так я его опасаюсь, – развела руками Хана.

– Но трахнуть хочешь? – прямолинейно осведомилась Тошико.

Палец в рот не клади, откусит, – ухмыльнулась Хана, скромно опуская глаза. – Да и насчет другого я бы Санзу посоветовала не торопиться.

Тошико уставилась на подругу, прищурившись, и с задумчивым видом объявила:

– Тяжелый случай. Ладно, слушай совет: увидишь Рана – падай в обморок.

– А если он меня не поймает? – с интересом повернулась к ней Хана.

– Я научу тебя группироваться при падении, – пообещала Тоши.

– Звучит так себе, – с кислым лицом пробормотала Хана, и отвернулась, нервно теребя край платья. – Я не такая смелая, как ты. И не такая общительная, как Мирай.

– Зато ты у нас творческая личность. Художница.

– Ага.

– Отставить панику, – Тошико недобро покосилась на водителя, беззастенчиво подслушивающего их разговор. – Мы почти приехали. Просто веди себя естественно, ладно?

Прекрасно зная, что понятие естественности у них с Тоши сильно различается, Хана робко спросила:

– А если я ему не понравлюсь? Или сделаю что-то не так, и он разозлится?

– На этот случай у меня с собой пистолет. Отобьемся.

***</p>

– Ты что-нибудь видишь? – прошипела Хана, старательно вытягивая шею. – Из-за этой дебильной кадки с фикусом я ни хрена не вижу.

– Вижу, – уверенно заявила Тошико.

– Что ты видишь?

– Будущее. В нем ты получишь подзатыльник, если сейчас же не уберешь свой каблук с моей ноги, – рявкнула подруга.

Виновато ойкнув, Хана торопливо отодвинулась, и потянулась за меню. В ресторане играла приглушенная музыка – на сцене в тускловато-желтом свете пальцы пианиста порхали по клавишам, создавая из пустоты чарующие звуки, дополняющиеся плеском воды.

Публика собралась соответствующая: дамы в лаконичных платьях в дорогих украшениях, немногословные мужчины в безукоризненных костюмах; повсюду витал ненавязчивый аромат роскоши и царила та особая атмосфера, которая присуща светским приемам и благотворительным вечерам.

– Какой красивый фонтан, – одобрительно заметила Тошико, оглядывая ресторан придирчивым взглядом.

У Ханы немедленно сложилось впечатление, что еще немного – и подруга достанет блокнот, в котором дотошно отметит все достоинства и недостатки заведения.

– Ты будешь рыбу или мясо? – спросила она, разглядывая страницы меню.

– И вообще, заведение отличное. Интерьер великолепен. Фонтан, правда, смущает, но что-то в этом есть…

– Я, наверное, закажу салат. А как насчет вина? Если будем, то я лучше выберу что-то другое.

– Хана, хватит думать о еде, – Тошико закатила глаза. – Ты невыносима.

– Я нервничаю.

– Из-за чего? Тут даже нет Рана!

– Я нервничаю заранее и по любому поводу, за нас обеих сразу, – буркнула Хана, которая и впрямь нервничала. – Так мы будем вино?

– Да, – Тошико перегнулась через стол и вырвала из рук подруги меню. – Я сама все закажу, сиди тихо.

– Я всегда сижу тихо, – обиженно заметила Хана, которая не терпела упреков в легкомыслии. – В отличие от Мирай. Кстати, так ты ее видишь или нет?

– Вижу. Они с Риндо в углу зала, разговаривают, – Тошико прервалась, чтобы продиктовать заказ официанту, – Мирай улыбается, значит, все хорошо.

– А Риндо?

– Что – Риндо? – перепросила Тошико.

– Он улыбается? Как он себя ведет? Опять сидит с угрюмым лицом?

– Напомни-ка мне, дорогая, когда ты успела встретиться с Риндо Хайтани, – сдвинула брови Тошико.

Хана пожала плечами, жалея, что в ресторане нельзя курить.

– Ран покупает мои картины. Пару раз он приезжал в галерею с братом.

– И? Вы разговаривали?

– Нет, не довелось. Я была занята, – потупила взор Хана.

– Или делала вид, что занята, – хмыкнула Тошико, прекрасно зная характер подруги. – Все с тобой ясно.

– Я просто не видела смысла в личном знакомстве, – хладнокровно ответила Хана.

Тошико иронично выгнула правую бровь, открыто намекая, что ответ ее не то что не устроил, а показался полнейшей чушью.

– Хорошо, – Хана закатила глаза, – я стеснялась.

– Не ври, стеснения в тебе – ни на грамм, – Тошико одарила благосклонным взглядом официанта, который принес заказ, а Хана пробормотала вежливое «спасибо». – О, кажется, они идут танцевать.

– Серьезно? – оживилась подруга. – Но здесь, по-моему, не танцуют.

– Так это же его ресторан, – Тошико сделала глоток и откинулась на спинку, расслабленно поведя плечами. – Я бы тоже не отказалась станцевать.

– С Санзу и его катаной? – многозначительно нахмурилась Хана. Притворно возвела очи к потолку, жалуясь невесть кому: – И эта женщина называет меня извращенкой!..

– Разумеется. Ты видела свои картины?

– Это искусство, – оскорбилась Хана, прикрывая лицо меню – Риндо и Мирай, совершив полукруг по залу, оказались близко к их столику. – Красиво танцуют. А как он на нее смотрит…

– А как прижимает, – подхватила Тошико. – У кого-то сегодня будет секс.

– Если Мирай будет молчать, – Хана нахмурилась еще сильнее. – Провокации – дело приятное, но она же не умеет останавливаться. О, посмотри, как нежно он погладил ее по щеке!

– Тише, – шикнула Тошико. – И не пялься так!

– Я не пялюсь, – она проводила долгим взглядом Мирай и Риндо, возвращающихся к своему столику, и мечтательно подперла щеку. – Хорошо смотрятся вместе. Думаю, наша задача выполнена? У них все идет отлично, а мы тут явно лишние.

– Погоди, еще не вечер, – сверкнула глазами Тошико. – Сейчас Мирай выпьет еще бокал и ее потянет на приключения.

– Если она вдруг решит выкинуть что-то из ряда вон выходящее, что будем делать? Ты, конечно, хорошо стреляешь, но частный детектив – это не полицейский, – Хана вяло ковырнула вилкой лист салата в тарелке. – Почему ты заказала мне «Цезарь»? Знаешь ведь, что я его не люблю.