31.10 (1/1)
Marilyn Manson – This Is HalloweenНу и какая дрянь по тупости своей посмела заикнуться о наступающем Хэллоуине? Ладно бы еще в присутствии только своих одноклеточных товарищей, но не при капитане же…В любом случае, мысль о каре этому неосмотрительному смертнику посетила чуть ли не каждую трезвомыслящую голову на синеплащих плечах, когда капитан как бы невзначай намекнул, что неплохо было бы устроить совместное празднование. И эта безобиднейшая ничуть не приказная фраза мгновенно прострелила все невинные надежды на светлое будущее и в том числе личные планы каждого присутствующего. Ведь любые попытки отказа будут безнадежно придушены милейшей улыбкой со словами ?Разве вы не хотите провести время в нашем дружном коллективе, имя-кун??.Да, вот такой у нас капитан. В итоге члены Скипетра-4, как на повешенье, пошли на ?праздник?. Даже мне не удалось избежать этого принудительного веселья, как бы отчаянно я не отмахивался придуманными на ходу причинами. Вечеринка, которой, правда, больше подходит название ?особая миссия?, неотвратимой угрозой нависла над каждым. Черт, лучше бы уже рутиной занимались, ведь на работе хотя бы знаешь, что от тебя требуется и за что тебе платят. А подобные мероприятия, которые по сути своей вроде как должны бы быть развлекательными, в нашем случае больше походили на сверхурочные.И вот, по воле ухмыляющегося случая, вместо уютненького домашнего вечера меня постигло проклятие в виде разукрашенного офиса с вездесущими тыковками и свечами, уныло веселая музыка и неизбежные командные настольные игры. Хоть прямо здесь и сейчас ложись умирать.Дополнением к типичной пытке стали поразительно уродливые ?карнавальные? костюмы. Причем каждый чем-то омерзителен по-своему. Капитан вырядился в длиннющий цветной балахон, размалеванный странными узорами и символами, под которым виднелось темно-синее (кто бы подумал?) кимоно с черным поясом. Все это вкупе с надетым на пол-лица капюшоном представляло собой жутковатое зрелище. Да еще и со своим воистину ?магическим? взглядом капитан действительно напоминал какого-нибудь древнего шамана или друида.Лейтенант выбрала образ ведьмы, который оказался ей удивительно к лицу. Достаточно откровенное платье, сапоги, поначалу показавшиеся чулками, черная остроконечная шляпа и шокирующий макияж производили на нас неопределенное впечатление. Хотя это касалось только внешнего вида, ведь ее повадки и манера речи были все теми же, и это совершенно взрывало мозг.Остальные, судя по всему, напялили первое попавшееся под руку безобразие, вероятно, не ожидая от начальства подобного энтузиазма. За исключением, пожалуй, Домеджи с его нарядом тигра.Будь моя воля, я бы предпочел образ невидимки, но, увы. Уродовать себя, понятное дело, не стал и оделся в повседневные черные лохмотья, в которых хожу дома. Если что, это без проблем сойдет за костюм смерти.Но самой ?увеселительной? частью, конечно же, стало не это. Ведь капитан не был бы капитаном без извечных игр, конкурсов и эстафет. Все это создавало эффект утренника для младшей или средней школы. Не спорю, с его неземным интеллектом все вокруг кажутся недалекими тугодумами, но это же не повод относиться к подчиненным как к детсаду. Подобные мысли, безусловно, посещали каждого синего придурка, но тому, кто посмеет сказать это капитану в глаза, лично я присудил бы медаль или премию наивысшей степени.Перетерпев ?развлекательную? стадию этого кооператива, мы столкнулись со следующей – теоретической. А заключалась она в предыстории самого праздника от кельтских времен с их полной характеристикой до сегодня, в детальных описаниях Самайна и его ритуалов у разных народов, а также дополнительной лекции по религиоведению и мифологии. Причем, последнее в любых других обстоятельствах, возможно даже, прозвучало бы увлекательно, но злополучный клан не особенно вдохновлял на размышления.И дабы почтить память предков (а на самом деле, ?чтобы детки закрепили знания на практике?), капитан предложил традиционно зажечь благовония и помолиться древним богам. Вряд ли за девятнадцать лет своей жизни я делал что-то более нелепое, но это не тот случай, когда подчиненные имеют право на отказ. Судя по пораженным рожам, изо всех сил корчащим улыбки, все уже поняли, что капитан слегка увлекся, и были от этого не в восторге. Но кто же спорить станет?В итоге мы смиренно зажгли странные мешочки, которые капитан как бы случайно прихватил с собой. И в жутковатом полумраке с постными от безысходности физиономиями наш ?ритуал? действительно выглядел правдоподобно.После нескольких молчаливых минут ?молитвы? пришло время… ужина. На столе, конечно, и раньше были всякие подозрительные штуки, возможно даже считающие себя съедобными, но аппетита их вид не вызывал. А теперь же последовало прямое приглашение (за которым скрывался откровенный приказ) к столу. И как бы убедительно не звучало наше ?cпасибо, мы не голодны?, победить навязчивое гостеприимство начальства было выше наших сил. В итоге, пересилив себя, каждый попробовал по кусочку неведомых блюд, стараясь, подобно просвещенным шаманам, погрузиться в своеобразный транс и отлучиться от телесных мук, чтобы просто не чувствовать этого экстравагантного вкуса.За трапезой последовало очередное напутствие по общению с духами от слишком уж вжившегося в роль капитана и новое ?угощение? от ведьмы-лейтенанта. Это кушанье, а точнее пойло, она уже открыто назвала зельем по какому-то особому рецепту, хотя не возникает сомнений, что с ее-то кулинарными талантами эта дама, приготовив что угодно, вполне успешно может выдать свой шедевр за таковое.– И помните, этой ночью грань между параллельными мирами особенно тонка, а потому будьте крайне осторожны в своих действиях и мыслях. Это самое пограничное время в году, ведь именно сегодня разнородные реальности сближаются, и достаточно одной небрежной случайности, чтобы оставить ощутимый след в ткани мироздания. И чем этот след может обернуться для каждого из соседних миров в любом его месте или времени, наверняка сказать невозможно. А особо примечательны сны на Самайн. Что бы вы не увидели сегодня ночью, помните: это не обычный сон. Чаще всего такие видения являются важными знаками или предсказаниями, а иногда…?Капитан Мунаката, вы пьяны. Идите проспитесь, будьте так любезны…?То ли пугающее подобие пирогов, то ли ядреные запахи странных мешочков, то ли еще что так повлияло на него, но его проповеди все больше напоминали фанатический маразм. Вероятно, такое количество прочтенного текста вкупе с опьяняющим внешним воздействием способно нехило переколотить все барахло в этой воистину гениальной голове. Эх, остается только перетерпеть этот нескончаемый вечер и добраться наконец-то домой смотреть свои сны или кхэм… пардон, пророчества.Утешительное спасение последовало быстрее, чем ожидалось. Когда очередная из бессмысленных тирад капитана закончилась прощанием и благодарностями за ?чудный вечер?, каждое из присутствующих лиц засветилось действительно искренним счастьем. Измученные, но радостные улыбки вместе с их обладателями поспешно покинули офис-преисподнюю и резво разбежались по домам.У меня резво бежать не получалось, как бы не пытался, ведь проклятый дурман нехило сковывал движения. Стоило сдвинуться с места, как светящиеся тыковки вокруг начали прыгать и кружиться, а затем куда-то поплыли. Да уж, в таком-то состоянии и вправду недолго задуматься о потусторонних мирах и вести светские беседы с нечистью. Интересно, насколько легальны все эти штуки ?для создания атмосферы?…Кое-как добравшись до общежития, я уже не стал ни читать, ни лезть в интернет, как это делаю обычно, а просто хотел поскорее вырубиться. Совершенно идиотский вечер в компании обдолбанного шефа и ведьмы-цундэрэ с зелеными волосами… или не зелеными… нет, вроде обычными… Пикник под луной? А нет, в офисе же… Но там был… ковер… И зеленый чай… И луна… в окне…***Коридор. Глубокую тьму местами разбавляют тусклые ореолы вокруг подсвечников на сырых стенах, сооруженных не один век назад. Но этот мрак ничуть не угнетает, напротив, расслабляет даже. Свет не то чтобы вредит, просто доставляет некий дискомфорт, поэтому без него как-то уютнее. Огонь же режет глаза. Не потому, что опасен, просто осточертел уже. Огонь – Хомра. Хомра… бесит.Все равно не заблужусь. Куда идти, я знаю, хоть и без понятия, что меня там ожидает. Этот путь мне как навигатором задан, и даже не будь света вовсе, пожалуй, дошел бы. Я впервые вижу это место, но хорошо знаком с ним. И дорогу знаю.Вот. Следующая дверь. Стучать нет нужды. Меня ведь и так ждут. Иначе зачем тогда я проходил весь этот путь? – Ну привет, Гость.Спокойный, чем-то даже игривый голос неспешно прогулялся эхом по черной пустоши, не позволяя узнать местонахождение говорящего. Такое впечатление, что это сама комната приветствует меня таким до одурения родным звуком. Но мне и не нужно понимать, где он. Я и так чувствую это. – Здравствуй, – как и ожидалось. Тьма приняла меня и указала дорогу. Я не ошибся. – Не возражаешь, что я на ?ты?? – Да нет, – улыбнулся голос. – Излишние формальности порой угнетают. Присаживайся. – Благодарю.Диван появился в поле… ощущения именно тогда, когда о нем упомянули. Я сел точно напротив невидимого собеседника, ведь так нам легче смотреть друг другу в глаза. Пусть даже не видя их. – Тогда ты ведь так и не ответил. Как тебе картина?Тогда? Не было еще такого вопроса. Но он уже задавал мне его раньше. Только я пока не услышал.Картина, значит? За его спиной. Агония умирающего куска солнца. Пламя пляшет внутри и кричит, гневно моля о бессмертии. Потому что у пламени тоже есть душа. И оно ненавидит гаснуть. – Жжется.Смех. Приглушенный и самодовольный. Растекается по темноте, нежно вливаясь в мои уши сладким ядовитым вином. Ты же помнишь, что я живу твоим смехом. И все же так бессовестно ухмыляешься, отпугивая смерть. Как будто тебе нужна причина беречь мою жизнь. Как будто тебе есть до меня дело. – Смотри.Зачем? Тяжелые веки разомкнулись, но в комнате все еще темно. Он все еще сидит напротив меня спиной к невидимому огню. И все еще давит. Давит на меня своим дыханием, своим голосом и взглядом. – Не вижу. – Так увидь.Закрыл глаза. Теперь вижу.Это не он. Но все-таки он. Чем-то туманным и неуловимым – он. Такое знакомо-чужое лицо не может принадлежать кому-то другому. Но все же принадлежит. Только вот… другому ли? – Убьешь его? – Зачем?Кусок солнца продолжает яростно бороться с гибелью. За его спиной, из камина. Но камин слишком тесен для такого честолюбивого пламени. Он понимает, что здесь ему осталось недолго, но скорая смерть доводит его до паники, заставляет собрать все силы, дабы просто бесполезно истратить их одним махом. Глупость. Этим оно только приближает свой конец. Искра, отрезанная от источника, неспособна долго продолжать свое существование одна. Ее некому питать. – Ну, ты же ненавидишь упрямых. – Я ненавижу живых.Хмыкнул. Щелкнул пальцами – пламя в камине разгорелось с новой силой, готовое пожирать все больше и больше, в том числе и своего спасителя. И поглотило бы, пожалуй. Будь он слабее. Но огонь живой. А значит, способен ощущать чужую силу. И поэтому сейчас все его пылающие инстинкты приказывают отступать. Ведь это ухмыляющееся существо, лениво рассевшееся на диване спиной к нему, излучает куда большую угрозу, нежели само пламя. – Ха, то есть таким я нравлюсь тебе больше? А, Гость? – Н-не совсем. В тебе чего-то… не хватает.Замолчи. Пожалуйста. Ты не можешь мне нравиться. Ни таким, ни прежним. Потому что ненависти во мне больше, чем… – Желания? – задумался. – Да, я и вправду несколько обленился в последние годы… – Зачем я здесь?Смотреть на этого невозможного тебя, которым ты не должен был стать. Невозмутимого и хищного. Жалеть о том, о чем приказано забыть. Толку тогда от моих приказов, если даже я сам не способен их слушать? – Э? А мне-то откуда знать? Гость сам хотел найти меня. Разве нет?Что?! Сам? Да каким это образом? Я хотел избавиться от тебя, стереть твои следы из своей памяти. Вот только для этого приходится их либо вырезать, либо простреливать. Ведь ты же нестираемый, черт… – Не тебя… Ты другой.Чужой. Глаза не твои. Что же стало с твоими глазами? Они будто видели… все. Абсолютно все. Эти глаза больны и не перестают смеяться. С меня. С себя. С жизни. Только глаза того, кто пережил себя самого, способны так смеяться. Того, кто не боится позволить им заново увидеть прошлое. Того, кто не смотрит в будущее, потому что будущего нет. Только нескончаемое настоящее, стремительно переливающееся в прошлое. – Ты прав, – рассмеялся. – Верно, я другой. – И кто же ты?Конечно. Вы совершенно разные. Ты не можешь быть им так же, как я не могу быть кем-то кроме себя, верно? Очевидно же. Пусть и одинаковы внешне. Как я вообще мог вас спутать? Он никак не может быть тобой. – А разница? – на твоем лице снова появилась его улыбка. – У тебя ведь уже есть для меня имя, не так ли?Верно, и я не могу отделаться от мысли, что ты и сам к нему привык… Ты? Или он? К черту, не суть, кого как называть… В конце концов, ты – почти он, как и он – почти ты. – Есть. Но… оно ведь не твое.Тогда… неужели я ошибся сном? Я ведь должен был не тебя встретить. Искал же его. Всю жизнь ищу. А найдя – в панике убираюсь подальше.– И что? Разве имена имеют значения? Пустышки... Гораздо важнее то, о чем расскажет кровь. Кровь не солжет. Но и ее не обманешь.Кровь, говоришь… Я не умею понимать свою кровь. В отличие от тебя. Все, чего она от меня требовала прежде, я бесцеремонно отвергал, видя, что это меня погубит. Я отказался выслушивать капризы своей крови и давно уже забыл, как звучит ее голос. Хотя с момента начала этого невозможного разговора мне все больше кажется, что я вспоминаю: ваши с ней голоса отчего-то чертовски похожи. – И как мне понять, чего хочет кровь?Тебя? Нет же, слишком просто. Да и неопределенно. Ведь даже заполучи я тебя, не уверен, что решил бы: обладать или уничтожить. Если истина в крови, то она должна бы быть яснее. – Кровь хочет только растекаться по твоему телу. Большего ей не надо, – как и твой голос пульсирует в моих венах. – А чего хочешь ты – вот это уже вопрос. И ты можешь узнать ответ, если прислушаешься к своей крови. Она куда лучше слов объяснит тебе твои мотивы. – И зачем тогда моя кровь привела меня сюда? – М? – вопросительный взгляд прошелся мурашками по моей коже, ныряя в самую душу... А хотя, чушь. Откуда душа? В кровь. – Спросить ее?Ведь можешь же. Мой ответ отобразился на лице, и даже мимолетная тень, прошедшая мгновением позже, не скрыла его. Это же твой взгляд способен увильнуть от чужих глаз, оставаясь двусмысленным и непонятным, увы, не мой. Интересно, с каких это пор? Раньше ведь… Черт, да какого демона я могу судить, что было с тобой раньше? Ты ведь не он. Проклятие, не он!Приближаешься. Тени вокруг тебя будто растворились, сгущаясь вместо того по всей комнате. И я уже не вижу ни себя, ни даже упрямых вспышек из камина. Тьма захлестнула и вот-вот задушила бы ненасытным спрутом, если бы не ты. От твоего приближения тени шарахаются и разбегаются на безопасное для себя самих расстояние. Ведь твоя сущность куда ужаснее и мощнее этих ничтожных пародий на зло. – Расслабься, Гость. Будет больно.Хорошо. Боль, причиненная им, никак не сравнится с той болью, которую я причиняю сам себе, просто глядя на него, пытая свой слух его голосом. Удивительно, насколько же совпадает цвет голоса с цветом глаз. Поэтому же в этой диковинной версии тебя такие странные глаза. Они специально окрашены именно так, чтобы соответствовать цвету моей крови? Дабы установить с ней еще более прочный контакт…Улыбается и расстегивает воротник моей рубашки. Я в рубашке? Ах да, уже и забыл… И улыбка его пахнет временем. Годами, нет веками. Ее видели тысячи, будучи в том же положении, что и я, с кровью того же цвета. Но слышны также и ноты ужаса. Чужого, неуловимого, но всепоглощающего. Это не мой ужас, но все глаза, видевшие эту же улыбку, испытывали именно его. Почему тогда я не ощущаю их страха? Почему мне так… спокойно? Он ведь всего лишь побеседует с моей кровью, я же сам просил… Пусть и не говорил этого вслух. Хотя не могу не заметить какой-то тошнотворный фон, окруживший его. Но ведь…В целом, он ни во что чужую жизнь не ставит. Ведь своя осточертела. Оборвет мою – да и пусть. В конце концов, умереть в такой прелестной компании – о чем еще можно мечтать? Но нет. Смерть он мне не подарит. – Ведь я никогда не уничтожу обладателя такой интересной крови, ха.Очаровательное чудовище, наклонив голову вбок, свысока поглядывает на меня как на глупую, но почему-то ценную добровольную жертву. Затем садится ко мне на колени и ледяными пальцами отодвигает воротник, обнажая плечо.Запрокидываю голову, опираясь на спинку дивана, и смотрю в потолок. Ошалевшие тени дуреют перед глазами и смеются надо мной. И вправду смешно. Моя кровь привела меня туда, где я ее потеряю. Либо она глупа, либо уже до омерзения устала от этой унылой оболочки. А значит, в стократ умнее меня, уставшего от себя не меньше.Холодные губы касаются шеи. Целуют. Сначала невесомо, да так, что я и подумал, не показалось ли мне. Но затем становились все настойчивее и нежнее, вызывая мурашки на непривыкшей к подобному вниманию коже. И зачем это? – Мне нравится.Да что он вообще делает? Или напичканная гормонами кровь ему вкуснее? Похоже на то. То есть, это такая своеобразная готовка. Даже тени над головой начали какую-то карнавальную пляску, эдакий ритуал, сопровождающий ?приготовление? меня. И пылающие отблески вдруг вылезли из камина, растекаясь по воздуху, как капли крови, растворенные в воде.Снова улыбается. Я чувствую эту улыбку кожей, как и дерзкий разыгравшийся взгляд полуоткрытых мутно-багряных глаз. Ощущает ли он выражение моего лица так же? Лучше бы не ощущал…Вдруг комната вздрогнула, а предательские тени в момент блеснули. И… вернулись обратно. Вот дьявол… Не укус даже, царапина. Он так издевается. Легонько прокусил кожу и тут же вынул клыки обратно. За эти доли секунды я готов был разорваться от моментально накатившего возбуждения, но он мне не позволил. Чертов садист. – О, да это нечто… – пробормотал, аккуратно слизывая вытекающую из ранок кровь. – Спасибо, Гость… – губы становятся теплее и окутывают след от укуса, дразня очередным поцелуем.Проклятие… Никогда я еще так не хотел… А ты нахально продолжаешь пытать меня с помощью моей же крови… Ты? Он? Плевать… Чудовище.Что он делает? Зачем он раздевает меня? Нужно же просто…Играется так… Убил бы за такие игры… Но ведь моя кровь интересует его больше, чем мое тело. Тогда… зачем? Он же не собирается… Нет, не собирается же…Вспышка. Да, наконец-то… Клыки снова врезаются в шею, но прочнее и… глубже… И больнее, но это… самая прекрасная боль…Яркие блики сменили надоедливые тени и окружили нас… Ближе не подходят, боятся сгореть сами. Только наблюдают со стороны и периодически вздрагивают, как и вся комната… Иногда и вовсе исчезают, сливаясь в одно густое сияние, разбрасывающее куски воздуха… Но эти подачки кажутся чем-то пустым и бесполезным, ведь кислород и так зашкаливает… Ведь я вот-вот сгорю…Этот сладкий ад, пылающий в моей крови, плещется и взрывается жидким солнцем… Точно лава, растекающаяся по сосудам… Это ты такое… любишь? Да, хорошо… Забирай… Пей давай… Еще… Давай же…М-миса…ки…Черт… Мисаки…
Ты же… специально… Это все… Но правда ли…
Да к демонам эту правду… Мисаки…Почему ты смеешься? Нет же… Не смейся, черт… – Ха… А ты быстро.Блики погасли. Тени сбежали тоже. Каминный монстр вернулся на свое привычное место, видимо, поняв, что останавливать его никто не собирается. А огню ведь нужно, что-то жечь, иначе он заскучает и умрет. Мы же, будучи неспособными ни гореть, ни сражаться, его не интересовали.Хмыкнул и с наслаждением облизал окровавленные губы. Смотрит все тем же надменно-довольным взглядом, в котором, разве что, появилась еще искра интереса.А со мной что? В голове шумит, будто только что оказался в эпицентре взрыва и умудрился выжить. Исчезнувшие тени, по видимому, забрали с собой и воздух, ведь дыхание нешуточно сбилось, подыгрывая взбешенному пульсу. Руки, которых фактически и не чувствую, намертво вцепились в растрепанные красные волосы. Кое-как опомнившись, поспешил их убрать.Поймав мой взгляд, поднес свои пальцы к губам и тщательно облизал, при этом не прекращая смотреть в глаза. – Хм, а в тебе все… жидкости хороши.Этот укус ввел меня в непередаваемое состояние, эдакий экстаз, да так, что я совершенно забыл о существовании внешнего мира вплоть до полного его игнорирования. А он тем временем… – Ну да, я помог тебе кончить. Гость ведь не возражает, нет?Дьявол. Я же и так чуть не обезумел. А он еще… усугубить решил. Еще и смеется. Проклятие. Не смейся… Это же не… ты. – Да ладно тебе. Лучше бы ты не спорил с кровью.Прекращай. На вид молчишь, но я все равно тебя слышу. Очередное твое издевательство? Да уж, прелестно… Когда ты швыряешься режущими фразами, доводя до исступления, а не я. Будто местами поменялись.Проклятие, снова! Он ведь не ты, что за черт? Да почему я вас вечно путаю?П-погоди, куда это ты? Нет же, не исчезай! Я ведь… не это имел в виду.?Прости, Гость. Мне как бы пора уже. Хотя, ты еще какое-то время будешь меня слышать, так что не прощаюсь?.Комната сливается в одно темнеющее дымчатое месиво, в которое нужно смотреть. Перевести взгляд – лишнее движение, еще одно усилие. Нельзя. Тратить исчерпывающиеся силы на такую чепуху непозволительно. Иначе я исчезну еще раньше.?И да, советую не открывать глаз. И лучше не разговаривать, я все равно тебя теперь не услышу. Связь, можно сказать, односторонняя, так что просто послушай.Знаешь, Гость, твоя кровь действительно великолепна, благодарю. Отчасти именно поэтому я просыпаюсь быстрее, чем надо. Зато ощутимый эффект зашкаливает, давно со мной такого не было. Боюсь даже, не натворю ли чего, что потом лень разгребать будет, от этого избытка сил. Хах…Ну что ж… Признаюсь, мне еще не приходилось распробовать такое насыщенное отчаяние. Да, я смаковал твои печали, Гость. Благо, их там намешано предостаточно. Такое впечатление, будто ты там их намерено собираешь, копишь и консервируешь. Конечно, именно это придает тебе такой неповторимый вкус. Ведь все твои поразительные заскоки влияют на кровь как специи.А любовь твоя – это… нечто. Даже предполагать не смел, что она окажется настолько… всепоглощающей. Как ты вообще ее в себе носишь?
Ничего так, да? В тебе течет самое болезненное и ужасающее чувство из всех, которые я пробовал, не зря же его излишества в ненависть изливаешь… Ха, и умудрился же как-то такое кошмарище подхватить. Но я рад, что ты все же попался мне, Гость. К тому же, ты еще…? – Зельман-сама, простите за беспокойство. Вас к телефону.Какая-то дама с видом секретарши влетела в его комнату, предварительно постучав. Судя по нервному тону, речь о чем-то важном. Любопытно, я не только слышу его мысли, но и вижу все, что видит он. Только когда он открыл глаза, я понял это.?Черт. Как же ненавижу, когда отвлекают?.Хоть и непосредственно на нее ненависть направлена не была, нет. Это взволнованное извиняющееся существо вообще не вызвало у него каких-либо чувств. Человек, надо же. Вот только ее кровь ничуть его не привлекает. Так, для ежедневного перекуса из постоянного рациона сойдет. Но это далеко не то, от чего можно получить наслаждение. Неожиданно появившаяся персона, воспринимающаяся скорее как мебель, нежели как женщина, дрожащими руками подала ему телефон. – Чего? – полусонным голосом пробубнил он. – В Специальную зону проникли Дети Коулуна, – грубый бас из трубки звучал удивительно раздражающе. – Прямые потомки. – О? – тон изменился, приобретя до непривычности свежий оттенок интереса. – Значит, Черная Змея почтила нас своим присутствием? – Не совсем. Серебряный Меч сражался с ее братом. Но она тоже здесь. – Ха, – интерес перерастал чуть ли не в манию, рисуя на его лице все ту же ухмылку. – Шикарно. – Что? – незнакомому мне, но неприятному нам обоим, собеседнику, вероятно, показалось, что он ослышался.Но излишне вдохновленный хищник не соизволил одарить его ответом и бросил трубку. Перестарался. Несчастный телефон полетел в стенку, вдребезги разбившись, чем до чертиков напугал и так дерганную даму, которая уже вполне была готова к приступу паники. Пришлось успокаивающе махнуть рукой, мол, все в порядке, дабы не поднимала шуму.?Неужели? В этом городе в кой-то веке начинает происходить что-то занимательное, намечается буря! Любуйся, Гость! Ты видишь меня таким, каким я сам себя уже давно не видел, надо же?.С нетипичным для себя энтузиазмом вырвался в коридор, оставив недоумевающую женщину в комнате. Древние стены встречали его любезнее, чем тогда меня, да и свечи, казалось бы, горели ярче. Может, это огонь таким образом высказывает свое почтение ему, изо всех сил освещая путь??Да что же такого в твоей крови было? Смотри, я точно пьян. Черт, настолько хорошо, что так и хочется взорвать что-нибудь. А не отравил ли меня часом Гость? Такое впечатление, будто я вернулся на пару сотен лет назад, ха… Когда еще разрушал и жег все подряд, когда купался в крови и был этим почти счастлив… А тут весь возраст, все долбанные восемьсот лет жизни, как отшибло. Нет, я знал, что твоя кровь, как и вообще, собственно, эта встреча, не обойдется мне просто так, но чтобы настолько...?Выйдя – нет, выбежав – из дома, вдруг остановился у ворот. Резво оглянулся по сторонам и внезапно для себя громко рассмеялся. Постороннему наблюдателю, будь он там, вероятно, могло бы показаться, что бедолагу охватило безумие. Но изнутри это смотрелось совершенно по-другому: будто экскурс в прошлое, когда треснувшая окаменевшая кожура веков слетает, обнажая истинную натуру с ее естественным сумасшествием и непосредственностью.Избыток нахлынувшей энергии кипел неистовым пламенем, готовым вот-вот вырваться наружу. А хотя... зачем его вообще сдерживать?Взрыв. Освободившийся огонь в мгновение ока вспыхнул вокруг него, очертив своеобразную сферу радиусом в несколько десятков метров, и тут же погас. Благо, на пути ему попалась лишь сухая трава и несколько голых деревьев. Стены и ворота как стояли, так и стоят, вероятно, будучи построенными с учетом подобных выходок хозяина, а вот все прочее обратилось в пепел.?Ха, умудрился же ты разбудить мою память. Вот, что значит, – в буквальном смысле столкнуться с прошлым. А я с ним не просто столкнулся, я его испил...? – Зельман-сама! – вылетела все та же женщина, подбегая к эпицентру взрыва. – Что случилось?! Вы в порядке?! – Да-да, – хмыкнул тот. – Не бери в голову, Саюка. У меня просто превосходное настроение.На взволнованном лице опять проявилось испуганное недоумение: конечно, когда она еще могла его таким видеть? Но объясняться дальше он не счел нужным. Тихой снисходительной улыбки а-ля ?я в своем уме? вполне хватило, чтобы успокоить эту даму и вызвать у нее ответную, пусть даже и не вполне понимающую.Неожиданно для себя мило попрощавшись с не такой уж и любимой, но удивительно верной спутницей, отправился в город. Он не знал, что там ищет, просто ходил по улицам, рассматривая дома и людей, заново открывая для себя то, что переживал еще какую-то вечность назад. Неожиданно возродившийся интерес к жизни переполнял его, то и дело проявляясь в ускорении шага или в непроизвольной улыбке самому себе. Глядя на малолюдные городские улички с невысокими домами, он все больше приближался к раскопкам других воспоминаний, самых далеких и ранних.?Знаешь, Гость, а я ведь здесь тоже не местный. Просто настолько прижился к чужому, что и забил на тот мир, где провел первые два десятка. Но кровь, как видишь, помнит все, вот и как бахнет приступом памяти – хоть кричи. Да уж, и какие черти тогда знали, что мое будущее в итоге приведет в прошлое? Прикинь только: то, что прежде воспринималось как сухая история, со всеми своими прелестями и гадостями проплывало перед глазами – живое, настоящее… Ха, я жил в этом мире, зная историю наперед, круто же. Ну, вкратце так… Учеба ведь никогда не была моей фишкой, ты знаешь…?.