Глава 19. (1/2)

Голова Драко дико болела, когда он впервые открыл глаза после пробуждения. Его рука лежала на талии Грейнджер, которая была повернута к нему спиной.

Он несколько минут всматривался в ее умиротворенное лицо, немного приподнявшись на локте.

Когда это стало для него нормальным?

Когда тот факт, что он просыпается в одной кровати с Грейнджер стал для него успокаивающим?

Но так и было. Потому что все те дни, когда они не виделись, не разговаривали и не пересекались взглядом, казались для него невероятно тяжелыми. Хотя ему и было сложно признаться в этом самому себе.

Драко никогда не думал, что кто-то в этом мире способен занять все его мысли.

Но это случилось.

Потому что он думал.

Он представлял.

Всякого рода картинки рисовались в его воображении совершенно неосознанно.

И он никогда не замечал того момента, когда уплывал по теплым волнам своих фантазий в отношении девушки, которая сейчас тихо лежала рядом с ним.

Он злился, когда видел ее в компании Уизли.

И каждый раз ему хотелось подлететь и раздавить этого никчемного идиота, как обычную букашку, которая ни на что не была способна.

Малфой оправдывал свою реакцию тем, что это Уизли, и он всегда поступал и думал подобным образом.

Но в глубине души он понимал, что здесь замешано какое-то другое чувство.

А еще через пару дней он был готов признаться самому себе в том, что испугался.

Это звучало глупо, но он боялся довериться Грейнджер, которая в любом случае выберет своих придурковатых друзей и вряд ли будет раздумывать над этим решением.

И он боялся.

Ему было страшно быть преданным.

И снова остаться одному.

Хотя, все это время он и был один. И те жалкие диалоги с Грейнджер ничего особо не значат и уж точно не дают никакой гарантии на что-то большее.

Но это было.

И это были самые долгие и искренние разговоры в жизни Драко за последние несколько лет.

И ему это нравилось.

Нравилось говорить именно с ней, как бы сильно он не старался этому противиться.

Он тысячу раз останавливал себя от общения с ней.

Он тысячу раз останавливал себя от похода в комнату для того, чтобы снова увидеть ее, прижать к себе, поцеловать.

Он боролся несколько дней. Но та злосчастная записка стала последней каплей.

Ему надоело, что все вокруг считают его трусом, который предпочитает не решать проблемы, а только убегать от них куда подальше.

Никто не имеет права так говорить о думать о нем.

Потому что никто не знает всей правды о том, что ему пришлось вынесли за последние три года.

Он принимал много решений.

И каждое из них было сложным, отчаянным, доставляющим боль.

Но он не мог поступать иначе, потому что на кону стояла не только его собственная жизнь.

Но в глазах общества он навсегда останется тем самым подлым и трусливым мальчиком, который при первой возможности бежит к своему отцу.

Но он был не таким.

И в тот самый момент, когда Грейнджер извивалась в его руках и говорила о том, что сходит с ума, Драко решил, что рискнет.

Потому что он допустил в свою голову мысль, что она может выбрать его.

И он хотел держаться за это из последних сил.

Потому что только это теперь и вселяло в него силы двигаться дальше.

Эта комната.

Эта девушка.

Эта мысль.

Внутри него боролись две стороны.

И Драко хотел бы дать шанс чему-то новому.

Но то, что преобладало в его жизни каждый час и каждую минуту в темные времена, старалось заглушить и уничтожить это все, что появилось сейчас.

И он боялся.

Но он готов был бороться.

По крайне мере, он думал, что готов.

Драко аккуратно выбрался из постели и, шатаясь, подошел к тому самому шкафчику из которого вчера доставал алкоголь.

Там было несколько пузырьков зелья от похмелья. И он лишний раз мысленно похвалил себя за то, что предусмотрел все нюансы.

Парень быстро залил внутрь себя все содержимое, уже через несколько секунд начиная чувствовать то, как ему становится лучше.

Головная боль отошла на второй план, и он начал более здраво и трезво соображать.

Драко добрался до ванной, чтобы умыться и привести себя в порядок. Нельзя показываться на людях в неприглядном свете. Тот урок, который он будет помнить и соблюдать всю свою жизнь.

Он застегивал рубашку, параллельно хватая с полки еще один пузырек с зельем и следуя к кровати.

Драко поставил его на тумбочку и присел на край, снова всматриваясь в ее лицо. Несколько прядей падало прямо на глаза, и Драко пришлось наклониться, чтобы убрать их назад.

Он дотронулся до щеки Гермионы, наблюдая за тем, как она недовольно морщит брови.

- Грейнджер, - тихо проговорил он, надеясь на то, что это поможет ее разбудить.

Но через несколько секунд Драко понял, что придется повторить еще раз и уже намного громче.

Девушка пошевелилась, начиная часто моргать и стараясь сфокусировать свой взгляд на чем-то одном. Но, видимо, у нее это очень плохо получалось.

Гермиона чувствовала теплое и нежное прикосновение к своей коже. Но оно было настолько мимолетным, что ей даже захотелось захныкать, словно маленькой девочке, только бы заполучить еще одну порцию всего этого.

Она открыла глаза, чувствуя, словно в ее голову вбивают сотни гвоздей.

- Моя голова сейчас лопнет, - прохрипела она, утыкаясь лицом в подушку, позволяя волосам беспорядочно упасть в разные стороны.

- Выпей это, - Малфой протянул ей зелье, которое уже успел принести с собой.

Гермионе стоило больших усилий сесть, подтянув колени к груди.

Она потянулась к флакончику, касаясь своими пальцами пальцев Малфоя. И уже это небольшое прикосновение подарило ей то самое чувство внутри живота, которое она никак не могла правильно описать даже для самой себя.

Гермиона быстро выпила все содержимое.

- Как тебе удается так хорошо выглядеть после всего этого? – она поставила флакон на тумбочку, откидываясь на подушку.

Гермиона закрыла глаза, начиная ощущать, как ей становится лучше.

- Это опыт, Грейнджер, - усмехнулся Малфой, и она почувствовала, как он встал с кровати.

- А ты куда? – она снова приподнялась, ругая себя за такую испуганную реакцию.

- У меня тренировка, - он уже застегивал рукава на рубашке, ища глазами свой пиджак, - А тебе лучше поторопиться на завтрак, чтобы твои золотые дружки снова не устроили тебе допрос. Хотя, кажется, это доставляет им большое удовольствие.

- Я никуда не хочу идти, - Гермиона снова оказалась на подушке, - Я впервые говорю это вслух.

Она сказала эту фразу скорее для самой себя. Но она, действительно, впервые решилась на признание о том, что не хочет никуда идти, не хочет никого видеть, не хочет ни с кем разговаривать.

Если бы она могла, то осталась бы здесь навсегда.

- Думаю, тебе еще многое предстоит сказать вслух в первый раз, - уголок его губ дернулся вверх.

Было понятно, что его веселила вся эта ситуация.

А воображение Гермионы тут же нарисовало сотню картинок, которые вгоняли ее в краску.

- Не смущайся Грейнджер. Вряд ли откровение о том, что ты не хочешь никуда идти может вогнать тебя в краску больше, чем то, что ты сказала вчера.

Гермиона замолчала, не зная, куда деть свои глаза. Мысли понеслись во вчерашний вечер, когда она бесстыдно извивалась в руках Малфоя.

И пока Гермиона старалась справиться с волнением. Малфой получал удовольствие от этой игры.

- Мне нужно умыться, - девушка вскочила с кровати, следуя в ванну и открывая кран с холодной водой.

Когда она вернулась, Малфой доставал чистый пиджак со шкафа. Вчерашний до сих пор лежал на полу возле стола.

- А ты не пойдешь на завтрак?

- Нет, я опаздываю.

Это было неловко.

Гермиона не знала, как следует себя повести прямо сейчас. Они никогда не прощались нормально.

- Тогда, увидимся позже, - неуверенно произнесла она.

- Да. Может быть, за обедом.

Малфой помялся на одном месте еще несколько секунд, а потом последовал к выходу, аккуратно закрывая за собой дверь.

Гермиона еще не совсем осознавала, что только что произошло. Но, кажется, она совершенно не против такого утра.

И что-то внутри ей подсказывало, что все может быть еще лучше.

Сегодня никто не спросил Гермиону о том, где она была. И девушка была безумно за это благодарна.

Все вокруг уже были полностью вовлечены в обсуждение предстоящей игры между Когтевраном и Слизерином. Возможно, именно это и стало причиной отсутствия каких-либо претензий в ее адрес. При постоянных спорах никто просто не заметил ее отсутствия.

Они собирались прогуляться вместе с Джинни. Но Гарри в последний момент позвал ее составить ему компанию в совятню.

Но у самых дверей Гермиона столкнулась с Полумной.

- Ты в Запретный Лес?

Гермиона была совсем не против составить компанию своей новой подруге. В последнее время они общались намного чаще обычного. И порой девушке казалось, что Лавгуд видит ее насквозь, понимает, но никогда в жизни не выдаст никакой тайны, даже если что-то узнает.

- Думала прогулять немного возле озера или пройтись по мосту.

- Можно я пойду с тобой. Потому что Джинни убежала вместе с Гарри, оставив меня одну.

- Конечно.

Полумна покопалась с небольшой сумке, протягивая Гермионе странный и небольшой леденец в виде редиски.

Она приняла его, боясь, что на вкус он будет отвратителен. Гермиона до сих пор с ужасом вспоминает тот ужасный свекольный или картофельный сок, который они пили в доме Лавгудов во время войны. И ей бы не хотелось вновь приобретать подобный опыт.

Но к большому удивлению Гермионы леденец оказался немного кислым. И ей пришлось это по душе.

Они медленно шли обсуждая уроки, затем Полумна рассказывала странные происшествия, которые произошли у них в гостиной. Потом девушка начала говорить о тиражах «Придиры», и о том, как ее отец словил новую волну вдохновения.

Так они подобрались до моста, откуда открывался потрясающий вид на поле для квиддича. Девушки уперлись локтями в холодные перила, всматриваясь вперед.

- Интересно, когда пойдет снег? – Полумна начала всматриваться в небо, словно ожидая, когда снежинки начнут на нее падать.

- Я думаю через пару дней. Все-таки скоро Рождество, - почему-то мысль об этом заставила ее улыбнуться.

- Ты пойдешь завтра на игру?

Гермиона перевела взгляд на поле, сразу находя там Малфоя. Она видела, как он о чем-то спорил с Ноттом прямо в воздухе. И эта картина на секунду показалась ей такой забавной.

- Конечно, - подтвердила Гермиона, стараясь оторвать взгляд от парня, - Надеюсь, ваша команда победит.

- Не обязательно болеть за Когтевран. Ты можешь болеть за кого-нибудь другого, я никому не скажу.

Полумна смотрела прямо на Гермиону, пронизывая ее взглядом. Девушке даже стало не по себе. И создавалось такое впечатление, что Полумна, и правда, все знает о том, что скрывает Гриффиндорка. Но это не могло быть так.

- Спасибо, - тихо произнесла Гермиона, возвращая взгляд на поле.

На самом деле, она уже не могла дождаться начала игры.

Они вернулись в замок за час до обеда. Гермиона была уверенна в том, что ее нос покраснел от холода. Впрочем, как и щеки.

Полумна умчалась прочь как только встретила кого-то из своего факультета.

Гермионе же ничего не оставалось делать, кроме как пойти по коридорам в гордом одиночестве. Она планировала добраться до гостиной своего факультета.

Но ее план слишком быстро провалился.

Теплая рука резко схватила ее за локоть в самый неожиданный момент и потащила в сторону.

Гермиона уже готова была вскрикнуть от испуга, но сдержалась, видя перед собой довольного своим поступком Малфоя.

Парень затянул ее в ближайший кабинет. И Гермионе потребовалось какое-то время, чтобы осознать, что это то самое помещение, в которое их когда-то давно привел Филч. Здесь совсем ничего не изменилось. Тот же беспорядок, та же пыль и тот же тяжелый воздух.

Малфой захлопнул дверь, ловко взмахивая палочкой и давая понять, что наложил несколько очень нужных заклинаний.

После этого он бесцеремонно прижал Гермиону к ближайшей стене, страстно целуя и проскальзывая своим горячим языком в ее рот. И он знал, что она точно подчиниться каждому его движению.

Гермиона никогда и подумать не могла, что Малфой способен на подобный поступок.

Но они были здесь, в этом старом и пыльном кабинете.

Они были здесь и целовались, прячась от всего мира.

И у нее в голове не было никаких возражений на этот счет. Лишь мысли о том, что Малфой настолько сильно хотел поцеловать ее прямо сейчас, не давали ей покоя и приносили неимоверное удовлетворение. Он хотел поцеловать ее прямо сейчас и не стал терпеть того момента, когда они вдвоем снова окажутся в комнате.

От него пахло ветром. Скорее всего, от нее тоже. И немного той кислой карамелью в виде редиски.

Гермиона запустила обе ладони в волосы Малфоя, не задумываясь о том, что после этого они будут торчать в разные стороны. В легких кончался воздух, но она все равно не позволяла себе отлипнуть от парня хотя бы на секунду.

Малфой прервал поцелуй, шумно выпуская воздух из груди прямо над ее ухом. Его рука метнулась ей на шею, большой палец по-хозяйски лег на ее еще мокрые после поцелуя губы.

- Ты следила за мной, - растянуто прошептал он, а затем отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза.

- Я…

Гермиона растерялась, совершенно не зная, что ей следует сказать.

- Я гуляла. Ты не мог видеть меня, - более твердо выпалила Гермиона.

Она, действительно, не понимала, как он сумел разглядеть ее с такого большого расстояния.

- Из-за тебя я выпустил снитч, Грейнджер.

Его губы оказались на шее, от чего Гермиона тут же прикрыла глаза, полностью фокусируясь на этих ощущениях, когда его теплое дыхание щекочет ее кожу.

Она цеплялась за его плечи, за ткань его пиджака, всерьез боясь упасть на пол. Ноги давно стали резиновыми. И если бы Малфой так сильно не припирал ее к стене, этот позорный момент уже бы произошел.

Гермиона тяжело дышала, изо всех сил сдерживая стон, который рвался наружу.

- Тогда, может, мне не стоит идти на завтрашнюю игру?

Он тут же перестал проделывать с ее шеей эти прекрасные манипуляции, чтобы заполучить возможность посмотреть ей в глаза.

Его непонимающий взгляд даже на секунду напугал девушку.

Но она улыбнулась, поглаживая большими пальцами участок кожи на его шее, который не был спрятан под одеждой.

- Ну, чтобы ты снова не упустил снитч. Ведь я буду на трибуне.

Он заметно выдохнул, облизывая губы.

Его руки потянулись к волосам Гермионы. И ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы снять с ее волос заколку. Малфой наблюдал за тем, как ее волосы рассыпаются по плечам. Будто бы в этот миг ничего кроме этого больше не существовало.

- Нет, - он посмотрел прямо в глаза, - Ты должна прийти.

Затем снова поцелуй.

Долгий.

Медленный.

Слишком плавный.

Нежный.

- Я сейчас упаду, - она решилась, потому что держалась из последних сил.

Он улыбнулся.

Ей нравилось, когда он улыбался.

Ей нравилось, что он улыбался только ей.

И она могла любоваться его улыбкой для нее часы напролет.

В этот момент ей казалось, что ничего более прекрасного она еще не видела.

- Давай, обхвати меня ногами.

Драко скользнул руками вниз, подхватывая девушку и резко таща вверх.

Гермиона сделала так, как он сказал, не думая о том, что это может получиться немного неловко.

Теперь она была выше его, и это было слишком непривычно.

Малфой уверенно двинулся вглубь этой ужасной комнаты, следуя к ближайшему столу, который так же был завален совершенно бесполезным хламом.

Ему пришлось придерживать Гермиону только одной рукой, но это никак не отразилось на его лице. Словно это была самая легкая ноша в жизни.

Второй рукой он быстро смахнул часть хлама со стола, наделав много шума. И если бы не его заклинания, сюда бы уже точно кто-нибудь ворвался.

Она внимательно изучала черты его лица, пока он аккуратно опускал ее на стол. И Драко внезапно поймал себя на мысли, что она невероятно красива. В этот самый момент, когда тяжело дышит и ее грудь вздымается вверх. В этот самый момент, когда губы припухли и покраснели от его губ. В этот самый момент, когда ее волосы так беспорядочно разлохмачены.

- Ты такая красивая, - он сам не ожидал, что это признание вдруг сорвется с его губ.

Гермиона замерла, продолжая сжимать воротник его пиджака, и густо залилась краской. Она смутилась, опуская глаза в пол. И она начала бояться снова посмотреть ему в глаза.

Малфою пришлось слегка обхватить ее подбородок двумя пальцами и вернуть ее взгляд к своему лицу.

- Думаю, нам нужно достать противозачаточное зелье.

Малфой проговорил это настолько серьезно, что даже вызвал у девушки мимолетную улыбку.

Она покачала головой из стороны в сторону, вновь вызывая у парня напротив недоумение.

- Я начала пить противозачаточные таблетки, - стыдливо призналась она, поерзав на месте.

Она продолжала держаться за него, боясь отпустить от себя.

Параллельно она думала о том, что теперь для него нет ничего необычного в употреблении слова«нам».

Ведь не так давно он говорил, что нет никаких «нас». И никогда не может быть.

Малфой молчал, должно быть, ожидая каких-либо объяснений.

- Когда-то я купила их в аптеке, думая, что они мне пригодятся, - сейчас был неподходящий момент вспоминать о Роне.

- Но не пригодились, - Гермиона была благодарна за то, что Малфой ее оборвал.

- Да. Но я не вынимала их из своей сумки. И когда мы вернулись из Хогсмида, - все это время она изучала верхнюю пуговицу его рубашки, - Тот вечер. Я вернулась в гостиную и выпила первую.

После каждого своего признания Гермиона думала о том, что открылась уже со всех сторон. Но откровения продолжались. И она начинала чувствовать себя перед ним слишком уязвимой.

И те моменты, когда она ожидала его реакции, казались для нее ужасно напряженными.

Потому что она боялась.

- А я смотрю, ты решила заранее подготовиться к сексу со мной. Да ты все спланировала.

Гермиона испугано посмотрела на Малфоя, понимая, что он шутит.

Уголки его губ поползли вверх, а в глазах читалось веселье.

И в этот момент она выдохнула.

- И как давно ты меня хочешь? – его очередной вопрос загнал ее в полный тупик.

- А как давно ты?

Твердо проговорила Гермиона придвигаясь ближе, позволяя их носам соприкасаться друг с другом.